Глен Кук - Теневая линия

– Простите, не понял?

– Зачем вы подослали ко мне Поллианну?

– Ах, вот оно что! Так вы все знаете… – хмыкнул Блейк. – Вообще-то говоря, я метил не в вас. В то время вы не представляли для меня интереса. Ваш брат Майкл – вот за кем мы охотились. Мы даже сумели их свести – но тут вы спутали нам все карты.

– Ну, раз уж разговор пошел начистоту, объясните, зачем вам это понадобилось?

Блейк объяснил. И еще прежде, чем он закончил свой рассказ, Шторм в очередной раз пожалел о так неосторожно данном обязательстве защищать брата. Похоже, здесь, в Черном Мире, Майкл превзошел самого себя.

– А теперь о Теневой Линии, – сказал он, стараясь не обращать внимания на сотни провожавших их любопытных глаз. – До какой степени мне позволено вмешиваться в местные дела? Я уже знаю от Кассия, что вы исключаете возможность прямых ударов в районе Сумеречного Города, а также боевые действия по эту сторону Края Мира.

– Все это должно выглядеть как война Блейка с Мичемами, а не Эджворда с Сумеречным Городом. Мы стараемся подчеркивать такое различие. И мирное население не должно пострадать.

Шторм окинул Блейка циничным взглядом и понял, что человек этот подразумевает именно то, что он сказал. Это его удивило. Когда ему последний раз приходилось работать на совестливого человека? Кажется, никогда.

Гуманные порывы Блейка могли привести к неоправданным потерям.

– Вы мне не ответили.

– Я не доставлю вам больших хлопот. Я не генерал и готов это признать. Но Совет Директоров вряд ли займет такую же позицию – ваш полковник Вальтере это уже понял. Они не хотят делать машины для использования не на производстве. Наверное, думают, что вы станете воевать в пешем строю.

– Какой процент акций вы контролируете?

– Тридцать восемь процентов. А что?

– Среди директоров есть ваши люди?

– Обычно я могу найти к ним подход.

– Вы назначите меня своим представителем на время боевых действий?

– Простите?

– Одним из моих условий было пять процентов голосующих акций и место в Совете Директоров.

– Оно было отвергнуто. Единогласно, могу добавить.

– А где моя штаб-квартира?

– Позади депо. В старом ремонтном ангаре. Куда это вы собрались?

– Хочу забрать свои игрушки и податься домой. Контракта нет, и я зря теряю время.

– Домой? Полковник Шторм… Вы это серьезно? Хотите нас бросить?

– Еще бы не серьезно, черт побери. Или все будет делаться по-моему, или вообще никак. Я не Галахад и не Робин Гуд. Я – бизнесмен. Бухгалтеры подсчитают, сколько вы мне остались должны за транспорт, включая техобслуживание. Неустойку, так и быть, я с вас взыскивать не стану.

– Но…

– Или вы хотите попробовать на прочность ваш антиметеоритный экран? Посмотреть, устоит ли он под главным калибром тяжелого крейсера?

– Мы считали этот пункт несущественным.

– В контракте не было несущественных пунктов, мистер Блейк. Вам представили контракт и предупредили, что его можно либо принять, либо отвергнуть. На этом рынке командует продавец. Вы ведь армию нанимаете, а не какого-нибудь выжившего из ума зверобоя со Старой Земли. Вы хоть представляете, во что обходится содержать дивизию в готовности, даже в мирное время? Так вот, победит Легион, проиграет или закончит войну вничью, но он получит пять процентов, отсрочку платежей на двадцать лет, покрытие всех расходов, гарантии возмещения поврежденной техники…

– Сказать честно, полковник Вальтере говорил то же самое. Но мы надеялись…

– Найдите кого-нибудь другого. Вот ван Бреда Колффс ищет работу. Но он возьмет ненамного дешевле.

– Полковник, вы нас убедили. Без вас нам не обойтись. Совет Директоров поплачет, но деваться ему некуда. Из-за их возни мы уже непозволительно отстали.

– У меня нет времени на эти игры, мистер Блейк.

– До этих кретинов уже стало доходить. Они видят, что Теневая Линия ускользает у них между пальцев как сухой песок. И хотят вернуть утраченное. Так что вы можете нас нагреть и на больше.

Шторм видел, что Блейк едва сдерживает злорадство. Чувствовалось – в Совете Директоров ему приходится несладко.

Он понял почему, когда его представили этой шайке старых разбойников в креслах. Каждый рад был бы поставить подножку такому сопляку, как Блейк, только за то, что он так рано получил власть.

Там Шторм повторил свое выступление разгневанной примадонны, после чего с решительным видом удалился. А после часа жарких дебатов к нему вышел Блейк, чтобы сообщить: его компаньоны приняли контракт с достоинством девственницы, смиряющейся с неизбежным изнасилованием. Шторм вернулся в кабинет, лишь чтобы напомнить, что случилось с клиентами, нарушившими контракт с кондотьером. Бандитские глаза директоров светились гневом. Шторм знал – они так и не сдались окончательно.

Казалось бы, какое ему до этого дело? Но он уже не мог игнорировать свое предчувствие. Черный Мир – это их погибель. Последняя страница его истории будет написана на этой адской планете. Так какая разница, что будет за контракт?

Крепость – вот что важно. Даже если весь Легион найдет здесь смерть без воскрешения, останутся люди в Крепости. Отставники, женщины и дети, нуждающиеся в поддержке. Остается лишь надеяться, что Маус справится с астероидом. Да, отдать такую империю в руки мальчика…

Он вошел в апартаменты, приготовленные для него адъютантом. Следом трусили Гери и Фреки, вороноящеры, нахохлившись, провожали его взглядом закрытых колпачками глаз. Разгуливая по комнатам, он заиграл на кларнете «Чужака на берегу». Он играл снова и снова, каждый раз все печальнее. Шторм валился с ног от усталости, но был слишком взвинчен, чтобы отдыхать. Мысли беспорядочно перескакивали с одного на другое словно рыбка, мечущаяся по аквариуму в поисках несуществующего выхода.

Бедная Поллианна. Что из нее сделали – а она ведь еще совсем молодая. Наверное, этот Фрог был крепкий орешек. Нужно сказать Маусу – пусть отправит ее домой. Нет ей смысла продолжать эту игру.

Бедный Люцифер. Им играли, как пешкой. Как бы не исчезло теперь его поэтическое зрение. Даст Бог, мальчик теперь вспомнит о своем таланте.

Бедный Гомер. Бедный Бенджамен. Ушли на муки в этот ад под названием Мир Хельги. Вызволит ли их оттуда Цейслак? Хейкс – лучший из офицеров-коммандос, но шансы его невелики. Фестунг Тодесангст – действительно Фестунг [5].

Бедная Фрида. Она вот-вот потеряет мужа, которого у нее, в сущности, не было. Слишком уж мало хорошего она от него видела.

Шторм не мог думать о жене без чувства вины, хотя она и была дочерью солдата и знала, за кого выходит замуж. Несмотря на все ее причуды, Фрида была лучшей из всех его жен. По-своему.

Бедные все, подумал Шторм. На этот раз победителя не будет. Даже сангариец Диф им не станет.