Глен Кук - Теневая линия

Размышляя над всем этим, он не учел одного маленького обстоятельства. Средства массовой информации проявили полное безразличие к этой войне. Никто о ней не сообщал. Вряд ли о ней вообще слышали за пределами Черного Мира. На Темной Стороне о применении запрещенного оружия знали лишь он, его люди да еще горстка людей в Сумеречном Городе.

Прошла лишь пара месяцев с победы над последним Дарвоном, как Диф сказал:

– Мне скучно, Рафу. Я, кажется, начинаю понимать, почему отец мой был такой дерганный. Стараться увеличить свою прибыль еще на одну десятую процента – это не работа для мужчины.

Рафу посмотрел на Дифа и подумал, быть может, что молодой Глава неискренен сам с собой.

– Твои коллеги наверняка бы с этим поспорили.

– Это их стиль жизни. Хауги и Гаабы никогда больше ничем и не занимались. Будь у меня обычное детство, я бы тоже, может быть, был сейчас доволен. Но его не было. От нормальной жизни я чувствую себя словно в клетке.

– У нас есть миссия, которую завещал нам твой отец.

– Она нам пока не по зубам. Сейчас мы увязли здесь во всякой рутине, а когда освободимся, животные уже будут воевать с Улантом, и нам придется ждать, пока война кончится. А она может затянуться лет на двадцать. Упантидам упрямства не занимать.

– Я что-то не припомню, что твой отец требовал осуществить месть немедленно. Хотя и меня тоже на что-то подмывает.

– Есть идеи?

– Кое-какие.

– Давай послушаем.

– Думаю, нам следует разделиться на два Дома: крупный и помельче. Один станет поддерживать традиции Норбонов, а другой – осваивать Осирис и вести нашу вендетту с животными. Такая двойственная структура позволит локализовать риск. Если кто-то один потерпит поражение, то он по крайней мере не потащит с собой все Семейство.

Диф недоуменно посмотрел на Рафу. К тому времени они уже создали вполне дееспособную, монолитную структуру, нацеленную на уничтожение Дарвонов. И теперь ему не хотелось расставаться даже с малой толикой своей власти.

– Твой кузен, Тааке, лишен воображения, но зато он толковый администратор. Поставь его управлять той ветвью семейства, что находится в Метрополии. А сам собери предприимчивый народ и отправляйся на Осирис. Там ты найдешь массу интересного. И работу, которая тебе по душе. Мы можем выстраивать марионеточные империи. Мы можем расширять рынок сбыта. Ставить ситлачные купола, строить племенные заводы. Мы, черт побери, даже сможем заняться обычной торговлей и промышленностью. Там целая планета, которую не надо с кем-то делить.

«Примитивный, средневековый мир, – подумал Диф. – Тут можно стать хоть самим Господом Богом. Чего еще желать?»

– Хорошо, я это обдумаю. Другие предложения есть?

– Можно было бы погреть руки на этой войне. Мы собрали к себе множество новых вассалов, с тех пор как вернулись. Нужно их чем-то занять.

– Построить пиратский флот? Рафу… В детстве, на Префектласе, я только о том и мечтал – вырасти и стать капитаном рейдеров.

– Только не думай, что там сплошная романтика да приключения, Диф. Даже пиратство – тяжелая будничная работа, если ты хочешь добиться успеха. Нужно купить или построить корабли. Раздобыть оружие. На все это уйдут немалые средства. Нужно создать надежные разведывательные источники. Собрать команду, готовую работать в упряжке и не выпячивать гордость. Тех, кто не связан обязательствами с Семьей и будет хранить преданность лишь тебе и друг другу. С нашим народом это непросто.

– Да, я понимаю. Та же административная тягомотина. Но по крайней мере с перспективой заняться интересным делом.

В Дифе проснулось воспоминание об испытанных в детстве при рассказах о великих пиратах благоговении и восторге.

Если у сангарийцев была главная слабость, так это коренившееся в их культуре предубеждение против жесткого управления, отвращение к дотошному администрированию. Каждый сангариец ощущал себя человеком действия и вел себя соответственно. Громоздкий, удушающий, постоянно растущий бюрократический аппарат, характерный для людских предприятий, был им неведом. Они развивались в прямо противоположном направлении и иногда могли хватить через край – полное отсутствие административных органов становилось не меньшим уродством, чем их всевластие у людей. Самые важные записи представляли собой каракули на клочках бумаги и легко терялись. Знания, за исключением тех, что хранились в памяти Глав и их помощников, были эфемерными, и очень часто всякие проволочки и несуразности возникали из-за плохой связи, отсутствия четкого управления или надежных записей.

Самыми ценными вассалами Семейство считало тех немногих сангарийцев, которые проявили себя как толковые и дотошные чиновники. Другие Семейства буквально охотились за ними, и стоили такие работники дорого.

Диф преуспел и в пиратстве, и в освоении Осириса. Через некоторое время Норбонов нехотя признали одним из сангарийских Первых Семейств. Диф и Рафу завоевали себе репутацию людей, обращающих все в золото одним лишь прикосновением. Обычно новые проекты рождались в плодовитом мозгу Рафу. А тщательно подобранные Дифом агенты воплощали их в жизнь. Старик всеми силами старался оставаться в тени, ни в чем не отступая от прежней роли.

В известном смысле Рафу стал серым кардиналом Семейства, стоящим за троном. Дифу оставалось лишь непосредственное действие.

Диф и не желал становиться мозгом Семейства. Он опасался, что не годится для этого. Несмотря на суровую школу Префектласа, он остался слишком порывистым в своих действиях. Как правило, Рафу смягчал последствия его горячности, но иной раз случалось и так, что благосостояние Семейства страдало из-за необдуманных поступков Дифа – он брался за какой-нибудь непродуманный проект, даже не посоветовавшись со стариком.

Хотя Норбоны и стали одним из Первых Семейств, но старая знать так до конца и не приняла этих нуворишей. Их самих считали грубоватыми, а способы, которыми они умножали свое богатство, – немного варварскими. К тому же Диф охотно нанимал к себе чужаков.

Он не использовал их традиционно – для шпионажа за их собственными народами. Он выискивал дельных людей и вовлекал их в семейные операции на Осирисе, а порой и в Метрополии. Бухгалтеров. Экономистов. Компьютерщиков. И солдат – суровых людей, образовавших ударный кулак Семейства под командованием доверенных сангарийских вассалов.

Семейства, ориентированные на традиционные ценности, это шокировало. К тому же они завидовали богатству и ратным успехам Норбонов.

Диф мало получал приглашений в общество, но еще меньше было даже малейших знаков, которые можно было бы считать выражением недобрых чувств. Его же светская жизнь совершенно не привлекала. Он все так же терпеть не мог разных приемов и их завсегдатаев.