Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Поэтому когда с первыми лучами солнца, из-за леса от поселка Майск загавкали германские гаубицы, им в ответ гулко и солидно рявкнули МЛ-20 сводного гаубичного полка – мол, уймитесь, здесь вам не тут. При этом применение планшета, опирающегося на спутниковую разведывательную сеть, опять принесло буквально чудодейственный результат. После получасовой дуэли немецкая артиллерия утухла и возникала потом только в отдельные короткие моменты, чтобы мгновенно заткнуться после первого же ответа. А что еще делать, когда немецкие снаряды по указаниям звукометристов летят «примерно туда» (если вообще долетают до позиций большевиков), а советские один за другим ложатся прямо на немецкие огневые, круша орудия, убивая и калеча артиллеристов. К тому же артиллерийские наблюдатели, которые должны корректировать огонь по наспех созданному рубежу обороны, как всегда в таких случаях, пали невинной жертвой расчетов тяжелых лазерных ружей, которые перестреляли их как рассевшихся по веткам глухарей.

Около восьми часов утра, когда солнце было уже высоко, Гудериан, поняв, что внятной артподготовки уже не получится, двинул вперед свой танковый клин. От излучины Гривды до опушки болотистого леса раскинулся прибрежный лужок шириной примерно в полкилометра. По лесу может пройти только пехота мелкими группами, но там засели веселые имперские егеря и злые советские бойцы из сибирских лесовиков, на ходу хватающие егерские ухватки и хитрости. А это значит, что войти в лес немецкие солдаты могут, а вот выйти обратно – нет. Туда пойдешь – обратно не вернешься, «барса кельмес» по-гиурски. После нескольких бесследно сгинувших без единого выстрела разведывательных групп в этот проклятый лес никто не совался, тем более что это такое буйное нагромождение деревьев ничуть не напоминало чистенькие и аккуратные немецкие леса.

Таким образом, немецкие танки с пехотой атаковали исключительно в узкой пятисотметровой полосе, где тут же подверглись обстрелу из тяжелых лазерных ружей и закопанных по самые башни легких танков БТ-5 и Т-26, прикрытых на позициях самодельными маскировочными сетями. Баллистика у 45-мм танковых пушек такая же, как и у противотанковых сорокопяток, к тому же в танковой башне расчет защищен броней от пуль и осколков. А с неба на эту полосу смерти редко сыпались фугасные снаряды крупных калибров и очень часто трехдюймовые шрапнели еще шестнадцатого года французской выделки. Танкам шрапнель как слону дробина, зато пехоту от брони они отсекают вполне успешно. И не только отсекают – не зря же в прошлую Великую войну русские трехдюймовки у германцев назывались «косой смерти».

Так до полудня были отбиты три самых свирепых атаки, в результате которых немцы добились только того, что повыбивали весь закопанный в землю советский бронехлам, да заставили своими сгоревшими и подбитыми коробками все подходы к советским окопам. Ну и еще во время последней атаки, выстрелив последние шрапнели, замолчал сводный легкий артиллерийский полк, превратившийся в обузу до тех пор, пока не найдут и не доставят снаряды для полковых орудий калибра 76-мм.

Теперь немецкая пехота могла между сгоревших железных коробок почти беспрепятственно подобраться к советским окопам, однако потери в живой силе и технике во время этих атак ужасали. В 18-й и 10-й танковых дивизиях, совокупно было потеряно и повреждено более ста пятидесяти танков, среди которых были почти все тяжелые T-IV, которые шли в авангарде танкового клина. Потери в живой силе тоже были значительными. Можно было считать, что во время этой атаки ранеными и убитыми немцы потеряли целый пехотный полк из четырех имевшихся на утро этого дня.

Даже если в результате последующих атак советскую оборону удастся прорвать, все равно можно констатировать, что и 46-й, и 47-й моторизованные корпуса в любом случае утратили пробивную способность. Остаток танкового парка, в основном легкого, не дает им никаких преимуществ перед аналогично вооруженными соединениями РККА. И тогда Гудериан пошел ва-банк, бросив в атаку помимо сильно потрепанных панцергренадерских частей 10-й и 18-й танковых дивизий еще и эсесовцев из дивизии «Дас Райх». Задача он ставил следующую – используя корпуса сгоревших танков как прикрытие, подобраться к советским окопам вплотную и броситься в штыки. Мол, большевиков немного, и спасает их только огневая мощь, а на коротком расстоянии их можно без труда растоптать.

Первую атаку, в которой эсесманы держались позади простых пехотных топтунов, бойцы генерала Борзилова отбили, хотя и с превеликим трудом. Но в пулеметах почти закончились патроны, даже в стрелковых цепях на одну винтовку осталось по одной обойме, так что следующая атака обещала стать последней. Утешало бойцов лишь то, что идти к святому Петру теперь можно было с гордо поднятой головой, в окружении целой толпы убитых врагов – это же гораздо лучше того положения, когда тебя убивают, а ты не можешь сделать ничего. Приготовились к последней сватке и бойцыцы штурмовой пехоты, относившиеся к этому делу философски. Если надо, значит надо; во славу Империи, за Родину, за Сталина – вперед… Во главе мотоброневого отряда приготовился к контратаке и генерал Борзилов, пусть почти нет снарядов и патронов, но есть броня и гусеницы, на которые можно намотать еще немало врагов.

И вот в самый решающий момент к Ивацевичам волчьим скоком (сто шагов шагом, сто шагов бегом) подошла дивизия бывших военнопленных генерала Степанова, которая по дороге разграбила немецкий склад трофейного вооружения. Правда, вооружиться парням удалось весьма условно, потому что на складе было все, кроме патронов. Но есть же штыки, приклады, саперные лопатки, наконец, а также руки, ноги, ножи и оскаленная в яростной гримасе ненависть. Сходу бросившись в схватку, вчерашние военнопленные буквально разметали эсэсманов по сторонам, заставив уцелевших спасаться бегством еще несколько километров. Чтобы духу их тут больше не было. Отличились и бойцыцы штурмовой пехоты, которые дрались яростно и с вдохновением, в результате чего оставили по себе очень страшную память у солдат вермахта.

тогда же и там же. Капитан штурмовой пехоты Ария Таним.

Ну вот, кажется, и все. Рукопашный бой закончился нашей полной победой; не слышно больше вскриков и звуков ударов. Девочки, негромко переговариваясь, отряхивают руки и оправляют свою форму после того, как от души оторвались, разметывая дейчей по сторонам. Они перекидываются шутками; да уж, для нас рукопашная – это нечто вроде развлечения, так как жалкие дерганья дейчей, пытающихся справиться с нами, были просто смехотворны, даже если их приходилось по четверо на одну. Как выражаются хумансы, «мы их давили голыми руками».