Вера Окишева - Сохранить себя [СИ]

Когда к столу подошел рыжий террианец, у императора уже был составлен план действий по воспитанию Асамра.

— Срочно узнай, где сейчас находится леара моего наследника, — приказал он, вставая с кресла.

Прохаживаясь по своему кабинету, император ждал, когда ему предоставят данные. Заодно рассматривал фотографию эрлы Мелиссы, отображенную на настенном мониторе. Айрад усмехнулся, вспоминая, как выглядела эта скромная и очень застенчивая девушка в тот день, когда он ее в первый и последний раз видел. Она, словно нежный цветок, тянулась к сильному и яркому источнику, которым для нее в тот момент был император. Уже тогда Айрад понимал, что пусть девушка и была родом с Земли, но рождена она была истинной леарой. Только из таких выбирают для себя пару воины — нежных, хрупких, отдающих себя всю во власть своего хозяина. Мелисса была идеальной жертвой для перевоспитания младшего сына.

Раздумья императора потревожил секретарь, который тенью просочился в кабинет и сообщил, что эрла Мелисса в данный момент занимается покупками в торговом центре.

Этот центр Адаар приказал построить в спешном порядке, чтобы земляне могли спокойно приобретать вещи, чувствуя себя как дома, совершенно не догадываясь о производителях некоторых особо экзотических товаров. Все продавцы были исключительно террианцами, таким вот способом старший сын пытался уберечь землян от ненужных встреч с представителями других цивилизаций.

— Вылетаем туда, — приказал Айрад, направляясь к выходу.

Более удачного места для негаданной встречи с леарой наследника было не придумать.

Найти красавицу в бесконечной череде отделов императору помогли члены его звена. Они, словно хищники, кружили вокруг ничего не замечающей девушки, которая с увлечением рассматривала ювелирные украшения, выставленные в стеклянной витрине. Длинные красные волосы были заплетены в террианскую объемную косу. Ярко-малиновое платье подчеркивало волнительные изгибы стройного тела. Мелисса приковывала к себе взгляды своей трогательной и скромной красотой.

Продавец, который уже понял, что прибыли представители императорской семьи, не мог решить, что ему нужно сделать, как правильнее поступить. Вести себя как обычно, или даже близко не подходить к склонившейся над стеклом девушке. А когда он узнал в новом появившемся посетителе императора, то вообще изменился в лице и быстро склонил голову в приветственном поклоне.

Мелисса неожиданно дернулась, словно ее ударило током. Странное напряжение сковало ее. Медленно выпрямившись, она с недоумением заметила, что продавец не поднимает головы, прижав правую руку к груди. Так террианцы приветствуют только высокопоставленных особ. Быстро развернувшись, девушка испуганно охнула: прямо за ее спиной стоял отец Асамра — все такой же божественно прекрасный и блистательный император. Красные глаза с теплом смотрели на нее, от чего сердце Мелиссы забилось быстрее, румянец залил ее щеки.

С трудом справившись с восторгом и трепетом, которые возникали каждый раз при встрече с этим террианцем, Мелисса скромно отвела глаза и попыталась изобразить местный реверанс. Но запутавшись в ногах, чуть не упала. Правда, крепкие руки императора вовремя ее поддержали.

— Ой, ну что вы, мой ссславный цветочек. Зачем же вы так официально сссо мной здороваетесссь? Вы ведь не на аудиенции у меня и не на балу, — сладкой патокой полилась речь императора.

Если при первых звуках его голоса Мелисса еще могла о чем — то думать, то сейчас она просто качалась на волнах безумного счастья. До ее сознания не доходил смысл слов императора, да ей этого и не надо было. Все, о чем мечтала девушка, чтобы эта радость, наполнившая каждую клетку ее тела, не заканчивалась.

Она желала, чтобы руки, которые поддерживали ее сейчас, крепко обняли и уже никогда не отпускали.

— Мелиссса! — неожиданно оглушил ее полный боли крик Асамра.

Девушка резко отстранилась от императора, удивленно заглядывая в его глаза, которые все также с нежностью отвечали ей. Странная тревога ушла на задворки сознания. Мелисса тонула в этом безбрежном ласковом взгляде, забывая то, что всего секунду назад ее беспокоило. Вот только совесть как нельзя вовремя проснулась и напомнила девушке, что перед ней не простой террианец, а сам император! Поэтому нужно вести себя согласно правилам этикета, хотя бы земного, раз она так и не удосужилась изучить террианский.

Взволнованная девушка стала вспоминать, что она вообще помнит о правилах поведения с царскими особами. И ничего, кроме того, что надо вести себя предельно скромно и все время приседать, не смогла выудить из своей памяти. А не с открытым ртом рассматривать это божество, чуть ли не прижимаясь к нему всем телом, желая украсть частичку его тепла.

— Простите, я… — начала было Мелисса, отстраняясь, но не могла найти слов в свое оправдание. Так вульгарно вести себя она не позволяла себе никогда в жизни. — Я не знаю, что на меня нашло… Простите меня за то, что веду себя очень некрасиво и вызывающе, — лепетала девушка, сгорая от стыда.

— Милая моя, ну что вы такое говорите. И что вы такого вульгарного сссделали? Прижалисссь ко мне? Ну, так мы и не посссторонние друг другу. У вассс же принято обниматьссся при вссстрече, я не прав? — успокаивал Мелиссу император, настойчиво притягивая ее к себе.

Девушка чуть не задыхалась от переполняющих ее восторженных эмоций, правда всеми силами пыталась держать себя в руках. Она никак не могла проанализировать странные чувства, которые просыпаются в ней от такой близости императора.

— Я даже читал, что у вашего народа есссть обычай троекратного поцелуя, — продолжал говорить террианец, но девушка его словно и не слышала.

Она пыталась не шевелиться и контролировать свое дыхание, так как внутри у нее все горело от дикого желания не только прижаться к этому горячему, такому близкому, совершенному телу, а крепко обнять руками шею императора. И Мелисса в ужасе поняла, что просто не в состоянии справиться с соблазном. Кончики пальцев закололо, когда девушка представила, как зарывается в волосы цвета бордо, как вдыхает их дурманящий аромат. Как ее ладошки скользят по груди императора, изучая на ощупь темно-синюю ткань пиджака. Щеки и без того горели от стыда, сейчас уже нестерпимо пылали. Если она себе это позволит, что тогда император подумает о ней?