Стивен Бакстер - Бесконечный Космос [litres]

Окрыленный духом миссионерства, он нашел место учителя в школе, расположенной, по его мнению, в одном из колониальных миров, на Западе-3, в маленьком последовательном городке Массачусетса с быстро растущим населением и экономикой, базирующейся на лесозаготовках. Мистеру Дрисколлу это место казалось романтичным островком человеческих дерзаний в великом безмолвии всемирных лесов. Быстрый рост колонии в течение нескольких лет после Дня перехода обеспечил ему отрадно переполненные классы учеников.

Но были и проблемы.

Даже в начале 2030-х годов культура американского Запада-3 не была примитивной. Городки побольше уже связывали оптоволоконные кабели, телевидение, телефоны. Этот мир еще не был пропитан технологиями, они не так сильно отвлекали учеников. Но в их головах не оставалось места для английской литературы, не оставалось места для Шекспира. Судьбой местной молодежи была работа на лесопилках. Базовая Земля и ее тысячелетняя культура казались далекой блистательной абстракцией. На что им литература? На что в таком мире Шекспир?

Этот вопрос становился все более существенным для мистера Дрисколла по мере того, как он больше узнавал об этой Долгой Земле, в глубины которой сделал несколько робких шагов.

Он подружился с Четом Уилсоном, слесарем-любителем, который вел очень популярные практические курсы в обширных школьных мастерских. Уилсона, уроженца сельской местности Базового Массачусетса, волновали только его приборы. Он был человеком не своего времени: по мнению мистера Дрисколла, он выглядел бы как дома под капотом первого «Форда», и если бы ему разрешили строгать целыми днями, он бы только этим и занимался. Трудно было отыскать человека, более не похожего на ревнителя культуры мистера Дрисколла. Тем не менее они нашли точки пересечения в обоюдной страсти к своим предметам и желании учить.

Однажды мистер Дрисколл невзначай поинтересовался у Уилсона, насколько далеко распространилась по Долгой Земле волна колонизации.

Чет Уилсон втянул воздух сквозь зубы и ответил:

– Надо подумать.

Спустя некоторое время он сказал:

– По правде, никому не известно. Я знаю, что есть широкий пояс возделанных миров, который начинается за сотню тысяч отсюда.

– Говоришь, сотня тысяч? – Для мистера Дрисколла это было запредельно.

– Не все Земли до него населены. Пока не все. Но ты же знаешь, как люди размножаются, у них есть все шансы.

Мистер Дрисколл был потрясен.

– Все эти Земли. Все эти дети, юные умы! Они будут уметь только рубить лес, пахать землю и добывать железную руду. Или просто бродить, собирая фрукты. А их дети вырастут, зная еще меньше. Уилсон, что станет с наследием нашей цивилизации через несколько поколений? Скажи мне! Словно тысячелетия борьбы за знания и память были просто сном… Я должен об этом подумать.

Он ушел, бормоча себе под нос.

Невозмутимый Уилсон ничего не сказал.

Двадцать четыре часа спустя мистер Дрисколл вернулся в мастерскую, с энтузиазмом приговаривая:

– Есть, Уилсон! Есть!

Уилсон пристально посмотрел на него и немного отодвинулся.

– Шекспир! Вот ответ. Что представляет венец нашей цивилизации? Шекспир и его творения! Как вообще человеческий мир может называться цивилизованным, если не знает Шекспира? Вот в чем отныне моя миссия, Уилсон. Я уже подал заявление в школу. Я не задержусь здесь, тратя остаток жизни на горстку безразличных учеников. Вместо этого я принесу в Долгую Землю Шекспира! Таким образом я буду формировать грубые умы. «Зрелище – петля, чтоб заарканить совесть короля…» [5] Шекспир. «Гамлет» ( пер. М. Лозинского ). Совесть, да, вот что это. Я дам Долгой Земле ее совесть.

– Как?

– Что – как?

– Как ты принесешь Шекспира в последовательные миры?

– Ну, я над этим еще не думал, – сотрясал воздух мистер Дрисколл. – Я могу пойти туда и рассказывать о Барде…

– Что толку из этого, если они не смогут прочитать.

– Правда. Правда. Может, бродячий театр с постановками великих пьес? Нет, нет, слишком сложно организовать, а я не импресарио. – Внезапно он вскочил на ноги. – О! Есть! Я буду носить экземпляры полного собрания сочинений в компактном издании. На бумаге, конечно. Уверен, на электронику в этих пограничных мирах нельзя полагаться. Одно издание на город, чтобы скопировать и раздать. Но даже так, учитывая такое множество Земель… Тогда одно на мир! Символическое действие, которое может вдохновить других подхватить мою акцию и, так сказать, буквально распространять слово Барда.

– Нужно сценическое имя.

– Что?

– Чтобы все слышали о том, что ты задумал. Что-нибудь запоминающееся.

– А! Понимаю. Псевдоним. Возможно, бродячий менестрель.

Чет Уилсон втянул воздух сквозь зубы и ответил:

– Надо подумать.

Спустя некоторое время он сказал:

– Джонни Шекспир.

– Но меня зовут не Джон. Боюсь, не понимаю…

– Как Джонни Яблочное Семечко [6] Настоящее имя Джонатан Чепмен (1774–1845) – американец, ставший впоследствии фольклорным персонажем, миссионер. По легенде, первым начал сажать яблоки на Среднем Западе. . У него яблоки, у тебя…

– Шекспир! Да! Уилсон, ты гений. Один мир зараз, точно как Яблочное Семечко бродил по Дикому Западу, я буду сеять Шекспира на каждой новой Земле. И великое древо нашей цивилизации будет расти настолько далеко, насколько шагнет нога человека или, по крайней мере, насколько смогу шагнуть я. Я должен объявить об этом прямо сейчас. Я закажу с Базовой коробку книг и начну…

– Понадобится большая коробка.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, говорят, что люди рассеялись до Запада-1000000 и еще дальше. Если хотя бы одна десятая процента этих миров заселена, тебе понадобится тысяча книг. Далеко ты пронесешь тысячу книг?

– Ну… – Мистер Дрисколл никогда не отличался практичностью. План рушился, даже не начав воплощаться. Он беспомощно сел. – Уилсон, что же мне делать?

Чет Уилсон втянул воздух сквозь зубы и ответил:

– Надо подумать.

На следующий день Уилсон позвал мистера Дрисколла в свою мастерскую.

– Это всего лишь опытный образец. Его нужно малость подправить. Но я считаю, он справится…

Штуковина, стоящая на верстаке, на первый взгляд показалась мистеру Дрисколлу каким-то гротескным крабом. Это была книга, полное собрание сочинений Шекспира, но она стояла на тоненьких ножках длиной всего несколько дюймов, и мистер Дрисколл заметил свисающие снизу миниатюрные манипуляторы.

– Уилсон, что это?

– Ты когда-нибудь слышал о принтере материи, Дрисколл?

Решение Уилсоном дилеммы мистера Дрисколла было по сути простым и, благодаря довольно развитой индустрии принтеров материи, незамысловатым на практике. Это было полное собрание сочинений Шекспира, способное воспроизводить само себя.