Михаил Самарский - Зов памяти [litres]

– Да, это так! – кивнул Яр и снова заговорил металлическим голосом: – Твой мозг включает психологическую защиту. Это такая рационализация, или, правильнее сказать, неосознанный перевод дистресса в эустресс, то есть в приятный стресс, своего рода подсознательное рациональное поведение…

– Стой, Яр, ну что случилось? – прищурился Алексей. – С тобой же невозможно сегодня говорить. Ты не заболел, случаем?

– Извини, Алексей, – рассмеялся Яр, – я все еще никак не привыкну, что общаюсь с… это…

– Ага, ну-ну, договаривай, – хмыкнул Леха. – Общаешься с дикарями?

– Нет, что ты! – смутился Яр. – Я хотел сказать, с людьми из двадцать первого века.

– Врать нехорошо, Ярик! – Леха шутливо погрозил пальцем. – А то потомки когда-то вскроют твои мысли в архиве памяти и будут краснеть за тебя – окажется, что их прадедушка любил приврать.

Лехины шутки всем нравились, поэтому народ рассмеялся, а после собрался в путь. Вечером того же дня компания перебралась на другое место жительства. Все время людей сопровождала Аврора и двое ее бессменных помощников – маленькие тигрята.

Спалось на новом месте немного беспокойно, но в целом уютно и тепло. Яр расположился прямо под таинственной дверью и всю ночь ворочался, что-то бормоча себе под нос. За костром и входом в новое жилище следил в ту ночь Дмитрий. Под утро парень не справился со сном и, сидя прямо на пороге «дома», уснул. Разбудил и «часового», и всех остальных громкий визг. Когда народ выскочил на улицу, все обомлели. Матвейка поймал на аркан, изготовленный все из того же автомобильного троса, местную «козу».

– Барин, подсоби! – крикнул он выскочившему первым из ущелья Москворецкому. – Я же говорил, все равно поймаю эту скотину. Ты посмотри, у нее же вымя, как наш котелок, у нас намечается утренняя дойка.

Леха, быстро сообразив, что к чему и что в этой ситуации Матвейке действительно необходима помощь, подскочил к козе и, схватив ее за ноги, повалил на землю. Коза блеяла так, что Леха думал, что его барабанные перепонки полопаются. Вряд ли ее визг можно было назвать блеянием. Но, к удивлению всех, животное, видя, что ничего страшного не происходит, быстро успокоилось. Во всяком случае, внешне – не кричала, не дергалась, только поочередно моргала глазами. Алексей, заметив эту странность, пошутил:

– Хитрюга! По очереди моргает, боится даже на мгновение упустить нас из виду! – И, обращаясь к Дмитрию, сказал: – Давай, неси наш котелок.

Дмитрий метнулся в пещеру и через мгновение стоял уже возле козы с посудиной в руках. Матвей и Леха аккуратно поставили животное на ноги, дояр примостился под брюхом и ловкими, заметно умелыми движениями принялся доить козу.

– Вот умница, – приговаривал Матвей, – а то раскричалась, гляди, весь народ на ноги подняла, как тебе не стыдно?

Алексей ласкового поглаживал животное. Коза закрыла все четыре глаза, осознав, что ничего плохого ей не сделают.

– Не бойся, – нашептывал ей Леха, – мы тебя не обидим. Молоко – это хорошо. Слышь, Матвей, – обратился он к дояру, – как думаешь, а молоко у нее нормальное?

– Конечно, – рассмеялся Матвей, – молоко – оно и есть молоко!

– Да, животные тут необычные какие-то! – сказал Алексей.

– Да что тут необычного? – возразил Матвей. – Четыре глаза и шкура разноцветная? Молоко таким же остается. У нас в деревне у бабки Пелагеи теленок родился шестиногим. И ничего, нормальный такой телок получился, вырос ого-го! Без молока, правда – бычок, но мясо было отменным. По мне, пусть растут ноги, уши, глаза. Главное, чтобы молоко давала.

За разговорами Матвей и не заметил, как вскоре набрал целый котелок молока.

– Ты, барин, держи ее! Сейчас я угощу всех, да, может, добавим еще чуток.

– А дальше что? – спросил Алексей. – Отпустим?

– Как ж так, – помотал из стороны в сторону головой Матвей, – это ж кормилица. Что ей там делать? Да и ведмедь этот шастает, ведь задерет… Ты как, голубушка, – обратился он к козе, – поживешь с нами?

– Привяжем ее вон к тому выступу, – Леха указал на камень, – да и пусть тут сидит.

– Все верно, – согласился Матвей, – а пастись будем водить к реке. Там и травка посочнее, и водицы испьет. Угощайтесь, что же вы? – Матвей протянул зевакам котелок с молоком.

Люди переглянулись, пожали плечами. Никто не решался выступить в качестве первого дегустатора.

– Ну, придется мне рисковать, – пошутил Кирилл Андреевич. – Давай, Матвей, посудину сюда.

Все внимательно наблюдали, как председатель впервые пробовал на вкус инопланетное молоко. Напившись и опустив котелок, Кирилл Андреевич весело сказал:

– Рекомендую, друзья! Вкуснотища! Лет тридцать парного молока не пробовал, не считая, конечно, нашего многовекового сна.

После председателя все стали смелее, и через несколько минут котелок почти опустел. Одна Мария отказалась от угощения.

– Да как же так, барыня. – Матвейка сложил руки на груди. – Хоть глоточек сделай!

– Не могу, Матвей, – сказала Маша, – не обижайся. Нельзя мне молоко.

– Как это? – удивился Матвей. – Молоко можно всем! Жиденькая пища…

– Нет, дорогой, не всем! – улыбнулась Маша.

– Ну ладно, – согласился Матвей. – Тут, барыня, тебе решать самой.

Он допил остатки молока и продолжил дойку. В конце сделал еще пару глотков, отнес котелок в жилище и, отпустив козу пастись на травке, стал собираться на рыбалку.

Яр с утра прилип ухом к двери и не отходил от нее до самого обеда. После легкого перекуса он снова прильнул к металлу и, закрыв глаза, продолжил свою работу.

– Дмитрий, – неожиданно закричал Яр, – ну-ка дай свою… эту… флешку. – Он приложил к двери и ее.

– Там, кстати, есть код, в моей рукописи! – прошептал Дима на ухо Яру, но тот вместо ответа молча приложил указательный палец к губам.

Все ждали от Яра результата. Но у того что-то не выходило. Несколько раз Яр досадливо щелкал пальцами, давая понять коллегам, что пока не получается раздобыть этот треклятый код. Первый день оказался безуспешным. За вечерним чаем профессор спросил:

– Ну хоть какие-то результаты есть?

– Мне бы не хотелось называть это результатом, но я обнаружил совершенно новые волны. Пока до конца не разобрался…

– Новые волны? – удивился Кирилл Андреевич. – В каком смысле?

– Я имею в виду по геометрии фронта волны. Впервые такое вижу: ни плоская, ни сферическая, ни цилиндрическая, ни спиральная… Это настолько странное явление, что мне даже сложно описать, но, думаю, все равно разберемся.

– Не торопись, Яр, – предостерег Кирилл Андреевич. – Понимаю, хочется поскорее, но береги нервы, не позволяй себе увлечься. Спокойно!

– Хорошо, председатель, – кивнул Яр, – я учту ваше пожелание.