Белла Фишелева - Зов памяти

Небесный свод воспоминаний
Горит, как сотни тысяч звёзд,
Без них – нет с юностью свиданий,
И нет бесценного, что вёз
В пути скорбей и состраданий.

О времени вспомню, былом, невозвратном —
Фиалковый отблеск вечерней зари,
И жёлтым свеченьем вразброд фонари,
И детская память в тумане закатном.

И время воскресло, всё в жизни сначала,
И не сожжены за спиной корабли,
И мост поднялся. Чуть касаясь земли,
Поплыли по небу дворцы величаво.

Всесильна любовь – в ней раздолье для песен,
И горлинки голос – сквозь чащу веков,
И шёпот растений, и рокот лесов —
Я слышу, и мир этой силы чудесен.

И встреча свершилась – так Богу угодно?
Мы встретим (мы вместе!) наш луч золотой —
А то всё приснилось, то – в жизни иной…
Так в грёзах о встрече проносятся годы.

Кружится, кружится время безмерное,
Носится ветер, гудят провода,
Детство ушло, с ним года безмятежные,
Солнце застыло, метель – навсегда…

Реки сомкнулись, и нет круговерти
Звёзд серебра! Всё сокрыла метель.
Круги земные! Вы время отмерьте —
Двинется солнце, вернётся апрель!

Беженцы, беженцы! Город в смятении —
Стужа уральской суровой порой!
Мы приютили их – сердца веление:
Судьбы единые, путь круговой.

Помнится, помнится время далёкое…
Светлое помню – три солнечных дня:
Солнце раскрылось, и небо высокое
Синь обрело и свеченье огня.

С фронта! ТРИ дня! Будто время античное:
Магию ТРЁХ признавал Пифагор!
«Всё в нём застывшее, время безличное!» —
Но на кого эти боль и укор?

Верю божественной силе свершения —
Дни бесконечны! Но дни сочтены!
На три денёчка живого общения —
Вдруг мой отец к нам приехал с войны!

Ходим с отцом мы по городу снежному
(Белый в сединах Урал – господин)
И – к магазину, волшебному, хлебному:
Люди – кругами, один за другим.

Видят с девчонкой мужчину серьёзного,
В серой шинели… Понятно, солдат —
С фронта, на время… А хлеба морозного,
Свежего – там, на фронтах, не едят…

Очередь – в белые дали, бескрайняя!
Встал бы солдат, да конца не найдёт.
Вдруг возле двери старуха случайная
Крикнула: «Сын за меня пусть пройдёт!»

Тут и старик подхватил: «Что стесняешься?
Хлеб наш – на счастье, на жизнь – за всех нас!» —
Слышу и думаю: «Что ты смущаешься?
Ты наш защитник, кто здесь и сейчас!»

Вкус не забуду я хлеба священного:
Был он от тех, кто поверил в отца!
Хлеба военного, с детства бесценного!
Как духовит! И смягчает сердца.

Время осталось, во мне сохранённое,
Вечно пребудет, из рода и в род.
Жизнью отца наше детство спасённое —
Память в преданьях и в песнях живёт.

Что огонёк вдали в твоей дороге?
Частица света, лившегося всласть
В той юности, когда ты на пороге?
Свет потускнел, и как бы не упасть!

Был свет чарующий. Воспоминанья
Он будит. Дальше, глубже в жизнь – смелей
Понять себя стремишься. Упованья
Роятся свежие в мечте моей.

Иллюзии, пустые ожиданья?
А не пустые? Силы есть тогда?
Не надо ждать – сверни в клубок мечтанья,
Иди, святыне покорясь труда.

Кусочек света, даль и звёзд мерцанье.
Путь убегает. Как его понять?
Чуть слышно приоткрыть судьбы призванья —
Спешить за ней! О, только бы не вспять!

Время далёкое в светлом пространстве:
Нежный июнь, травяной, луговой,
В золоте ветви, акаций убранство —
В детские души всё ровной строкой.

Птиц вижу стайку на проводе черном,
Млеют на солнце в густой синеве —
Хлынула память: над храмом соборным
Чёрная стая в зыбучей волне.

Я и сегодня стервятников знаю —
Выклевать сердце хотят они мне,
Но я бессмертным отца вспоминаю
В вечно распахнутом небе – окне.

В небе, и ясном, и холодно – чёрном,
Нет, не уральском, а здесь – под Москвой,
Топот фашистский – он смерчем погромным…
Время войны – мой отец молодой!

Утро, декабрь бесконечно холодный,
Первый победный сквозь сонмище бед,
Стал он зарёю и знаком восходным —
Вижу отцовский сияющий след.

Всё ниже и ниже спускается солнце
И кануло в ночь, не оставив следа,
Горел только крохотный лучик на донце
Вершины горы, где ложбинка из льда.

И спрятала ночь все обиды и слёзы.
Открылась Вселенная купами звёзд,
И тёмных предчувствий уснули угрозы —
И свет… Ниоткуда… И слёзы всерьёз…

Место встречи я не изменила —
В той же роще тебя я ждала.
От болотного топкого ила
На тебя подымалась хула:
Не пришёл – ты не помнишь о прошлом,
А заверил: воспрянул душой,
Оступился давно, в мире пошлом,
А теперь будто жив только мной.
Ты теряешь, как сор, чувство чести,
Позабыл дорогие слова…
Не унижусь до злости и мести,
Не скажу, что одна я права!

Открасовался и ушёл октябрь,
Осиротелых листьев гибнет сень,
И, брови сдвинув, сумрачный ноябрь
Со светом борется…И каждый день
Ворчит… Но к ясности вернуться лень!

Густеет темень, нависает мрак…
Вдруг солнце днём, закат кровавый – в ночь!
А ветер жаждет яростных атак,
И зябнущих он злобно гонит прочь!
Притихнуть, подобреть ему невмочь…

Днём небо будто мстит голубизной,
Да ледяною кажется она…
Всё в чёрно – синем ночью надо мной!
Днём снова мрак, в провалах тёмных сна,
Но явно поступь декабря слышна,

Он появился – и в снегах поля,
И вспыхнула в обновах красота!
Ночь долгую прогнать спешит земля,
День зазвучал, вновь обретя уста,
И в январе уж света полнота!