Белла Фишелева - Зов памяти

Мне вечер вспомнился, такой далёкий,
Травою пахло в воздухе речном,
В кустах прибрежных, юных, невысоких,
О чём – то, может важном и родном,

Пел соловей. Он лихо заливался
В ветвях кустов, как в дебрях вековых,
И с трелью вверх взлетал! Потом снижался
С ветвей и с нот, как с высей неземных.

Тонули, помню, травы в ранних росах…
Сник от прохлады вешней соловей…
И смолк… Но не умолк поэт! Взяв посох,
Невзгодам вопреки, – на зов скорбей!

Поэт в стихах и жизни – вечный странник:
То к небу взлёт, то к спящим городам —
Он с теми, кто в трудах уж утром ранним,
И цену знает боли и слезам.

Был молод – пел, как птица, – заливался,
Не ведал бед, жестоких, вековых,
Но, жизнь узнав, он с грёзами расстался,
И песнь его – о горестях земных.

Гигантская глыба, Миланский собор:
Органные звуки – в бездонную высь,
Колонны и шпили – серебряный хор —
Божественным ритмом в века унеслись;

Из белого мрамора храм, но парит,
Касается мягких, как снег, облаков;
У статуй бесчисленных – пламя ланит:
То сердце горит от древнейших псалмов.

Круглятся, целуются всласть купола —
Иль шлем, или луковки Древней Руси,
И плавно мелодия их обошла —
Несутся молитвы, как льются стихи…

Доносится хор – даже стены поют —
Симфония звуков – сквозь каменный плен.
Лады музыкальные к Богу ведут!
И выпрямят спины, подымут с колен!

А строили храмы любовь и расчёт.
Но знаем строителей? Нет их имён!
Кто пристально смотрит, тот душу найдёт
Старинных, протекших, как воды, времён.

Оставили зодчие память навек:
Великий завет, идеал красоты,
Нас вывел из тьмы, как духовных калек,
Как ранней весной из – под снега цветы.

Величие в сердцах рождает тишина,
Когда в просторе полевом стада,
Иль у реки, чуть явится луна,
Иль ранней ранью выгонят стада.

Давно я слушала её в горах
После обвалов, или горных бурь,
Иль после ливня в спящих городах.
Прислушайся, вглядись и лоб не хмурь,

А тишину в полях послушай сам,
Молись, иль вспоминай, иль помечтай…
Дал голос музыкант колоколам,
И те пропели: «Друг! Не оставляй

Труда, служенья! Вырасти детей!»
Crescendo: хор, оркестр – «Колокола»
Всё шире, и поёт простор смелей —
Страданья слышит и любовь Земля.

И серебро, и золото, и медь
В колоколах – они звенят, гудят
О детстве, зрелости… И смерть…Успеть
Всё завершить и бросить взгляд назад —

Молитва, и покой, и тишина…
Но не умолкнет у людей страда,
Влюблённых вечно стережёт луна,
А утром голос подают стада.

Мятежный дух и сладкий час молитвы —
В одной душе, в единстве – он поэт,
И мысли, чувства, что в стихах отлиты,
Как в бронзе, – это мужества завет.
Дух отрицанья, страсть преодоленья
Уклада жизни и своей судьбы
В нём жили. Одинок! Но с отчужденьем
Людским он не отрёкся от борьбы,
От вольных мыслей.
$$$$$$$$$$$$$$$И немилость власти!
Он сослан за стихи – узнал Кавказ,
Но, гордый дворянин, поэт напастью
Не счёл тот императорский указ.

В его стихах, пленительных и страстных, —
Свободы жажда, мука, пламя грёз…
Он храбр и смел в боях средь гор кавказских,
Поэт и царских не боялся гроз.

На счастье, суждено его поэме
Стать Музыкой для хора и певца:
В противоборстве бесконечном – в теме
Добра и зла без мирного конца.

Певец! Он был от Бога, долгожданным,
Игру стихий, их бесконечный спор,
И ветер, адский, знойный, ураганный,
И власть, и жертвы, и молящий взор —

Всё пением сказал. В могучих звуках,
В нежнейшем пианиссимо, как сон, —
О счастье пел, о подвиге, о муках —
В надзвёздный мир певец был погружён.

Поэт Вселенной видел ширь (он гений!) —
Космический полёт в лучах светил!
Поэта душу, сонм его мгновений
Певец безбрежным пеньем воскресил.

Небо дневное – лучистый,
Вечно парящий полог,
Небо ночное – надменных
Сотни миллионов звёзд…
Медленно к речке спущусь —
Берег зелёный отлог,
Память моя проливает
Скорбные капельки слёз.
Снова они предо мною —
Образы милых подруг.
Слышу ушедших порою,
Только безмолвна их речь —
Там, где уж вечность вокруг.
Но вопрошаю: дождусь ли
С радостной юностью встреч?
Тихо у речки, и вечер
Не предвещает рассвет:
Пали туманы, сгущаясь…
Может, разгонит их ветер?
Лучика малого нет —
Стены – туманы! Спускаюсь
Ближе к реке и тоскую,
Море забыто – родную
Вижу так ясно реку —
Память далёкого детства.
Эту картину былую,
След дорогого наследства,
В вечность с собой увлеку —
Землю не надо другую —
К сыну в неё и сойду.

Бог и природа свободу дают —
Преданы творчеству вольные души,
Образы в гуще народа растут,
Гений хранит их, нам – видеть и слушать.

О, жизнь летит, её мгновенья тают,
Когда – то чудным был её полёт —
Казалось в юности, что жизнь не улетает,
И время, покружив, нас подождёт.

Волшебницы древнего царства
Сплетают цветные ковры,
А с ними и Время бесстрастно
Отжившие рушит миры.

В разгаре наш май – будто слышу свирель:
Крылатых разносится юное пенье —
Так все голосисты! Молчит лишь сирень —
Лиловую ждёт она пору цветенья!

Сиянье льёт луна, бежит средь облаков —
По воле неуёмной северного ветра.
В ней белизна и лёд, в ней сонмы холодов.
И нет цветов, так близких нам и вечных, спектра.

Сердца сжимает одиноких стариков
Лёд жизни. Без участья, тёплого привета.
Воспоминанья жгут, и беспокойных снов
Картины, и к судьбе вопросы – без ответа.