Елена Ворон - Пробуждение Зеркала

Он пошел проведать миллауша. За ночь зверь все-таки съел жареное мясо и теперь возлежал на одеяле, благодушно взирая на мир прозрачными желтыми глазищами.

— Признал нас за своих? — спросил его Мстислав. — А то не ел, будто в доме врага.

Миллауш наградил его выразительным пристальным взглядом.

— Я помню наш уговор: жизнь за жизнь. Неправильно посчитал? Ну, пусть две спасенные жизни за твою жизнь. Опять неверно? Тогда так: ты дважды спас мою жизнь, и один раз — Светкину. Многовато за твою одну, согласен. На что ты хочешь обменять два лишних спасения?

Очень Умный Зверь моргнул, словно обещал как следует подумать.

Подошел мокрый до ботинок Дэсс, вернул Мстиславу часы и оружие.

— Пять выстрелов за ночь. А перед тем я пел Кеннивуата-ра, и новый срок «хлыста» подходит. Мы не уморим Зверя?

— Уморим, — признал телохранитель. — Считается, что выстрел парализатора безвреден, но если этих выстрелов десять, двадцать… Я не уверен, что миллауш способен их переварить. При всех его хваленых умениях — сомневаюсь. К тому же, хоть мы и глушим зверя, чтобы он не ощущал боли, «хлыст» все равно включается и как-то воздействует.

Княжич постоял, глядя на реку, в которой купались золотистые утренние лучи, а на торчащих из воды листьях суетилась мелкая речная живность.

— Слав, миллауши способны вывести из строя глайдер, компьютер и я не знаю, что еще. Наш Зверь не может справиться со своим «хлыстом», но у него есть мать, которая умеет гораздо больше. Если ее привезти…

— Как ты ее выковырнешь из института Донахью?

— Я туда приду. Мой «отец» погиб, а я — наследник. Пусть попробуют меня не пустить.

— Ты — Дэсс Мат-Вэй, и об этом еще никто не забыл.

— Я — Домино.

— Не похож.

Карие глаза, только что усталые и тревожные, злобно сузились, губы искривила гадкая ухмылка.

— Мсти-ислав, — протянул княжич таким мерзким тоном, какого телохранитель и от настоящего Домино не слыхал, — а не сыграть ли нам сегодня в коробочку? Что-о? Опять охоты нет? Да что это за хрень такая?! — завопил он и даже ногами затопал. Затем вновь превратился в симпатягу-Дэсса. — Ну, чем я не Норман — папенькин сынок? Столько всякой гадости навспоминал за эту ночь — утром не отмыться было. Двигаем в институт?

Миллауш протянул лапу и уцепил когтем телохранителя за ботинок: дескать, соглашайся.

Соглашаться было нельзя.

— Дэсс, пойми: чуть только явимся в город, мы — покойники. Я уверен: против нас уже не полицию, а военных поставили. Они сожгут наш глайдер на подлете.

— А мы по земле просочимся. Замаскируемся как следует и пройдем. Тебя ведь учили искусству маскировки, верно?

Телохранитель мельком удивился: откуда княжичу это знать? Неважно. Главное, что сунуться в город, имея всего-навсего парализатор, лучемет и умеющего петь СерИва, — чистой воды безумие. Даже если их поддержит убивающий мыслью миллауш. Это сколько же людей придется положить, прорываясь в институт… ну, пусть не людей, а СерИвов. Мстислав не раз бывал в институте Донахью, видел тамошнюю систему охраны. Ее только обученный спецназ одолеет. Нельзя туда соваться; и разговору быть не может.

Очень Умный Зверь с оскорбленным видом поднялся и понесся прочь, вверх по течению реки.

— Зачем ты его прогнал? — Княжич рассерженно сдвинул брови.

— Он сам сбежал. Дэсс, время уходит. Если не придумаем что-нибудь ст о ящее, я уже говорил: погибнем все. Какие мысли тебе пришли за ночь?

— Ни одной, что тебе бы понравилась, — отрезал княжич. — Ты говорил с Терезой? Что она хотела?

— Ночью не поговорил, — с досадой на себя ответил Мстислав, — а теперь она под арестом и на связь не выходит.

— Итак? Твои предложения?

Как наседает, а? В Домино пока еще не превратился, однако это и не прежний милый СерИв.

— И ты объяснишь наконец, — княжич повысил голос, — что произошло ночью? Сперва Светлана требовала убить миллауша, потом он ее трепал, как дохлого иглика, а после того ты забыл обо всем на свете. И развлекался с женой, вместо разговора с капитаном!

Что-то в нем есть от деда, покойного адмирала Крашича, когда тот песочил внуков. Это миллауш так смоделировал его новую личность?

— Слав! — рявкнул княжич. — Я задал вопрос!

— Отвечаю. СерИвка, которая жила в теле Светланы, узрела миллауша и перепугалась до одури. Она закричала, чтоб я его убил, и кинулась, желая в меня перескочить. Я был вооружен, и она бы моими руками покончила со зверем. А потом, вероятней всего, — и с тобой. Однако миллауш не подпустил ее ко мне и погасил сознание. Осталась одна Светлана, без подселенки. Я понятно объяснил?

Дэсс побелел.

— Хотела перескочить? В тебя? Я думал, она не рискнет… она так боялась оружия… Это же Сона! — вскрикнул он. — Моя… Сона…

Миллауш убил невесту княжича? Мстислав сжал кулаки. Черт, черт, черт! И Дэсс все это время лгал. Дескать, она ему никто, девушка из прислуги. А была — невеста. Слов нет…

Княжич беспомощно огляделся.

— Где он? Где Зверь? Его спасли, а он… Слав, как же так? Почему?

Он еще что-то спрашивал по-СерИвски; ответов у телохранителя не было ни на одном языке. Дэсс умолк, постоял с потерянным видом, затем побрел вдоль кромки воды, запинаясь на каменных обломках. Мстислав двинулся следом, чтобы подхватить, если на ногах не удержится. Ко всем прочим бедам, не хватало поломанных костей.

Княжич далеко не ушел. Наткнулся на крупную глыбу, ощупал ее, как слепой. Неловко упал на колени, прильнул к камню, обнял его, уткнулся лицом. Мстислав готов был услышать и вой СерИва, и человеческий плач, но Дэсс молчал. Только спина изредка вздрагивала, да пальцы подергивались, словно пытались смять неподатливый камень.

Вот же несчастье. Мстислав коснулся его плеча, пробормотал по-СерИвски:

— Тише, тише, брат. Успокойся.

Княжич замер. Лучше бы закричал, забился, попытался ударить. А он молчит, не шелохнется. И даже как будто не дышит.

У Мстислава перехватило горло.

В аптечке было успокоительное… Уже нет. Мстислав его сам выпил, когда метался в поисках пропавшего Домино, а новое не положил. Не успел. Забыл. Черт!

Что делать? Не парализатором же глушить. Где проклятый миллауш? Как нужен — так ноги унес. Тут с Дэссом беда, а зверь может боль пригасить, сны навеять… хоть чем-нибудь бы помог.

— Зверь, — позвал Мстислав вполголоса. — Умный Зверь!

Миллауш не появился. Кричать телохранитель не стал. Если телепат на мысль не откликнулся, если его чужое горе не тронуло, так и голосом не дозовешься.

Ухватив Дэсса подмышки, Мстислав поволок его к воде. Раньше не размышляя вскинул бы на плечо и попер; на край света унес бы, если б понадобилось. Он прислушался к себе. Еще вчера страх за клиента заставлял горы сворачивать, а сегодня хочется себя поберечь. Рабство закончилось: не иначе как миллауш освободил. Вот уж не вовремя. Был телохранитель экстра-класса — и что осталось?