Джейн Астрадени - Космос на троих [СИ]

— Вэлери! — закричал Риген, но не мог отпустить штурвал. Навстречу попрыгунчику неслись ещё две разъярённые кометы — эскорт предыдущей.

В ответ на восклицание капитана подорвался Зарек, и мигом смекнул, взглянув на меня. Штурман отстегнул ремень, отключил и снял с себя генератор и, сноровисто перегнувшись через кресло, защёлкнул пояс на мне и частично активировал. Риго уклонился от нового удара, но одна из комет хлестнула по обшивке хвостом. Нас с Зареком выкинуло из кресел. В брешь прорвались куски льда, камней и металла… Словно в замедленном сне я смотрела не в силах предотвратить, как на падающего штурмана обрушился град обломков…

Осколки впивались в тело Зарека, разодрали, прошили его насквозь, и усеяли рубку, воткнувшись в переборки.

— Нет! — заорала я, беспомощно наблюдая, как штурман — изувеченный и окровавленный силится добраться до пульта.

И что-то в сознании щёлкнуло и полыхнуло! Словно у меня в голове взорвалась персональная сверхновая. Дежа вю!? Будто всё это с нами уже приключалось…

Риген врубил поистине запредельную скорость, попрыгунчик помчался быстрее космического урагана, отчаянно вторгся в заслон галактического ветра и остановился. Здесь ему пока ничего не угрожало… Синхронизаторный блок содрогнулся, по рубке прокатилась темпоральная волна и нахлынула, унося раненного Зарека…

— Круг времени замкнулся, — прошептал Кельбер, теряя сознание.

Всё замерло, как будто… Корабль неподвижно завис в пустоте, и откуда-то издалека доносились отголоски звёздных войн… Вернее, только угадывались по вспышкам и едва ощутимым вибрациям… Автоматика сработала, облекая рубку аварийным куполом. Спасибо Зареку…

Зарек!

Слёзы потекли по щекам…

Теперь я знала, что с ним произошло, и куда его унесло, и очень надеялась, что мы с Риго в той вселенной справимся и на этот раз… Хотя, это ведь тот же самый… Но почему? Как это возможно? Парадоксальная волна связала две вселенные и замкнула круг… Нервы не выдержали, и наверное я отключилась… Очнулась от тревожных восклицаний Риго.

— Вэлери!

Капитан прижимал меня к себе прямо в псевдоскафандре.

— Вэлери…

Увидел, что я открыла глаза и с облегчением выдохнул.

— Я вспомнил, Вэлери… Ты и я! На Акрохсе… Я всё помню! Будто молнией шибануло, и я проснулся…

— Круг замкнулся, — прошептала я, вторя словам Кельбера, и попрыгунчик вновь накрыла парадоксальная волна…

В следующий миг я пережила небывалую лёгкость, мельком увидела себя с Риго внизу и вылетела сквозь купол и местами уцелевшую обшивку. Меня уносило куда-то в сторону галактических витков… На какое-то время я потерялась, растворилась в небытие и пришла в себя лёжа на каменном полу под сводами холодного зала, перед троном, где восседал некто величественный и прекрасный в сверкающей мантии…

Какое-то время он молча взирал на меня, потом соскочил с постамента и приблизился, разглядывая так, будто не верил своим глазам. В загадочной глубине зрачков промелькнула затаённая боль…

— Тианнея?

Как он меня назвал?

Наклонился и протянул руку.

— Вставай!

Хищные черты лица, неистовый блеск чёрных глаз, тёмные волосы, упавшие на лоб…

Арабаджи!

Так квазара описывала Тиа.

Я попыталась отползти, но меня ловко поймали за талию и поставили на ноги. Я оказалась лицом к лицу с принцем астроморфов и затрепетала.

— Не бойся… Я ведь твой муж, Тианнея, — вкрадчиво произнёс он, облекая меня фотостеронами шлейфа.

Жарко!

— Ты — моя жена, перед галактикой, перед всем космосом — ближним и дальним, мы поклялись… Что вместе сокрушим Эльгезера.

Арабаджи отпустил генералов. Вернее сказать, вновь отправил на передовую. Их обречённо удаляющиеся шаги гулко отдавались под каменными сводами громадного зала.

Квазар долго продержал их возле себя, выслушивая доклады. Всё это время я сидела у него на коленях, и он стискивал меня железной рукой, периодически ослабляя хватку… Но лишь затем, чтобы ущипнуть за… что-нибудь… Я же почти ничего не чувствовала. Всё вокруг поначалу казалось нереальным. Единственное, о чём я могла думать, так это о том, что где-то там в ледяной пустоте одиноко дрейфует попрыгунчик с моим капитаном на борту… О штурмане я даже помыслить боялась, так замирало сердце при думах о нём, но всё же надеялась на лучшее.

Затем понемногу освоилась и огляделась.

Центр галактики! Цитадель квазара! И я — чёрная дыра.

То есть, не совсем я, а Тиа, поскольку моё сознание находилось теперь в её теле, перемещённое парадоксальной волной… Вернее, я об этом догадывалась, а вскоре и убедилась.

Так почему же я стала ею?

Возможно, съеденные накануне корпускулы поспособствовали этому превращению. Опасно доверять неисправным сублиматорам и чужим ядрам…

И кто разберёт законы этой вселенной?!

— Голодна? — неожиданно ласково спросил Арабаджи. — У меня остались твои любимые конфеты.

Я сглотнула непрошенную слюну и мотнула головой, помня со слов Тиа, чем напичканы эти конфетки.

— Да не дрожи так! — засмеялся квазар, и смех его многократно усилился, отскакивая от полированных стен и высоких мрачных колонн. — Ты же не пленница, а моя жена. Я простил и не обижу тебя, если…

— Что? — и голосу вторило сиплое эхо.

— О, наконец-то заговорила, — иронично отозвался Арабаджи.

— Так, что, если?

— Если выполнишь супружеский долг… Сейчас, — он приподнял меня и усадил, перевернув лицом к себе. — Но прежде… Ничего не хочешь мне рассказать?

В голове лихорадочно завертелся клубок мыслей, и я облизнула пересохшие губы… Тиа знала бы, что ему ответить… Гм, у астроморфов тоже пересыхают губы? Или это сугубо моя реакция? Впрочем, наполовину они люди — общее происхождение, однако, отягощённое корпускулами…

— Что ты желаешь знать?

— Каково оно там — в другой вселенной.

— Оружия нет, — торопливо отчиталась я, — если тебя это волнует. Советник абаддонец обманщик и трепло, а твой братец обернулся сверхновой и…

— Да, — принц самодовольно блеснул глазами и откинулся на троне, не выпуская меня из своих тисков. — Сэж пожертвовал собой, как и полагается герцогу и брату квазара. Это изменило ход битвы, и отныне наши силы с блазаром равны.

— Тебе не жаль брата? — удивилась я.

Наверное, Тиа не задала бы такого дурацкого вопроса, но в душе я не астроморф, а человек.

— Что такое жалость? — изумлённо откликнулся Арабаджи. — Когда превыше всего битва! Эльгезер тоже мой брат, но я обязан его сразить ради блага своей галактики и во имя свободы. Иначе, он растопчет меня.

— Свободы?! — вот тут я расхохоталась, наслаждаясь грохочущим эхом.

— Ты очень соблазнительна, когда смеёшься, — пылко заявил квазар и, ссадив меня с колен, вскочил с трона, и куда-то потащил, ухватив за запястье.