Джейн Астрадени - Космос на троих [СИ]

На что смотреть-то?

Я осторожно открыла глаза и озадачилась.

— А где распыление?

— Для этой программы не предусмотрено…

Действительно, вместо аэрозольного облака нас объяло сияние, окуная в спектры тёплого света. Ласковые волны прокатывались по коже, расплёскивались о стенки шкафа и возвращались. Тело знакомо покалывало иголочками, нагоняя приятную истому… Я пошатнулась, подалась вперёд, стараясь удержать равновесие, и неловко ухватилась за Ригена. Он недолго думая притянул меня к себе и обнял, так, что я не могла пошевелиться… Постепенно теряя представление о том, что со мной и где я нахожусь. В последнем отчаянном порыве по аналогии с утопающим я лихорадочно вцепилась во что-то длинное, твёрдое и…

— Ой, — сказал Риго.

Охмелев от собственного безрассудства, я слегка погладила его и замерла…

— Продолжай…

Вот, ведь! Ну, ладно… Я же не вчера родилась. Бережно провела ладонью вверх-вниз и легонько сжала. Риген ахнул, застонал и запустил пальцы мне в волосы… Так приятно…

Так! Не поняла! Кто кого соблазняет?

— Всегда мечтал сделать это вместе с тобой… Безудержно и стремительно, — хрипло прошептал капитан.

Интересно, как эти действия отражались на его генетическом уровне и на моём?

— Это всё шкаф, — вредно заметила я, продолжая крепко держать или держаться…

Риген издал звук, похожий на сдавленный хмык.

— Можно и синхронизировать процесс, — чувственно прошептал он, на этот раз где-то возле моих губ.

Точно! Сделаем это втроём — я, капитан и шкаф капитана.

Наши губы соприкоснулись, мы поцеловались, и… В ту же секунду погас свет.

— Ой, — сказали мы вместе.

— Какого гатрака!? — добавил Риго.

— Разве это не запланировано? — удивилась я.

— Нет, — пробормотал он, выпуская меня из объятий.

Я рефлекторно отступила, озираясь чисто машинально.

Как же темно, хоть глаз выколи!

Напротив зажегся крошечный огонёк.

«Перстень капитана», — вспомнила я, пытаясь различить джамрану во тьме. Обострившимися чувствами я ощущала его манипуляции. Он явно что-то делал с кольцом… И вдруг разразился потоком непереводимых ругательств, судя по интонациям.

— Не получается, — раздражённо прозвучало в ответ на мой невысказанный вопрос.

— Что?

— Включить свет или открыть дверь…

Итак, теперь мы оба в ловушке!

Гадкий шкаф явно решил пошутить и устроил нам тёмную. Вот и доверяй после этого неодушевлённым ДНКализированным объектам.

— В программе сбой, — заключил Риго, провозившись ещё немного, — или всё гораздо элементарней. Исключая возможность диверсии… Настройки умерли из-за проблем с питанием.

— Ужас! — воскликнула я. — Ты забыл покормить своего композитного монстра?

— В другое время я бы смеялся, Вэлери, — мягко ответил Риго. — Если бы мечтал быть похороненным заживо в собственном шкафу. Вместе с тобой.

Я предпочла умолкнуть, но всё-таки не выдержала и спросила:

— И что мы теперь будем делать?

Тут же некстати вспомнила, что корабль-то вроде как списанный и предназначался для утилизации.

— Постараюсь вызвать механика. Оснащение звездолёта — его головная боль.

После двух неудачных попыток он таки связался с ватаром. Ответное: «я-а слуша-аю» Черепашкина прозвучало лениво и сонно. Как пить дать, мы его оторвали от любимого занятия — разбудили.

— Проверь подачу энергии на пятом уровне. Вспомогательные системы. Диагностика ДНК-контроллера выдаёт какие-то неполадки в цепи. Отсюда мне не пробиться…

— А чего, прямо сейчас надо? — судя по звукам, доносящимся из коммуникатора, ватар безбожно зевал. — До завтра не потерпит?

— Живо выполняй! — прорычал Риго. — Я сказал…

— Так точно, кэп!

Я физически ощутила, как он подорвался на том конце и, кажется, что-то уронил. Огонёк на кольце потух, и всё погрузилось в кромешный мрак… Глаза потихоньку привыкали к темноте, но я не разбирала ничего кроме неясных очертаний джамрану или скорее просто угадывала. И тишина обступила нас, следом за темнотой…

— Вэлери, — позвал Риген, хотя мы находились так близко, что я чувствовала его дыхание.

— Тут я. Куда мне деться из этого сейфа? Испаряться не умею, как агреморфы…

— Конечно. Я тебя вижу.

— А я тебя нет, — буркнула я.

— Иди ко мне…

— Нет, уж, — фыркнула. — Боюсь в темноте наткнуться на что-нибудь острое.

Да-да, я всегда помнила о шипах.

Он рассмеялся.

— Я тебя подстрахую. Мне отлично видно твою ДНК. В темноте у джамрану обостряется генетическое зрение…

Ага, темнота — друг джамрану. Надо бы запомнить.

— Пожалуй, слишком хорошо, — произнёс он совсем рядом, внезапно сцапал меня за талию и увлёк вниз — на дно шкафа. Вот так я и оказалась сидящей, на… Нём… Подстраховал, так сказать, по-джамрански.

— Не переживай. Ватар скоро всё наладит, и мы выберемся отсюда.

— Мне-то что! Я и не беспокоюсь. А вот кто-то грозился застрять тут навечно… — поддела я его. — Риго?.. Риго… Чего молчишь?

— Смотрю, — ответил капитан. — И наслаждаюсь. Ты — само несовершенство…

— Чего? — не поняла я.

— Твои гены…. Они бесподобны. В темноте, без посторонних сигналов и помех… Они превосходны… Я уже определил, куда встрою свои трансдукты. Я наполню тебя своей ДНК…

Так, милый, ты решил мне на уши поприседать? Или как…

Меня пробрал озноб, вызванный отнюдь не температурой.

— Она так призывно извивается передо мной, — простонал Риго. — Твоя цепочка… Вся, такая неправильная и притягательная. Я хочу её! Я бы столько всего с ней…

— А давай споём! — собрав всё своё самообладание, предложила я.

— Что? — Риго замер и как-то напрягся. — Зачем?

— Ну… — я сперва растерялась, но быстро нашлась. — Я выросла во времена, когда по вечерам зимой часто отключали свет. Мы собирались на кухне, зажигали свечи и пели… Ведь в темноте делать особо нечего.

И не спрашивая более согласия собеседника, начала тихонько напевать — одну очень красивую и грустную мелодию из моего детства… Наверное, я всё же скучала по дому, где-то в глубине своего сердца… Захваченная процессом, я запела громче, подключая слова…

Чем-чем, а голосом и слухом природа меня не обделила. В школе я занималась вокалом и пела в городской самодеятельности. Участвовала в конкурсах. В студенчестве была солисткой ансамбля и даже мечтала когда-нибудь стать великой певицей… Увы! После института единственными моими слушателями остались муж и дети…

Мелодия лилась свободно, плавно и непередаваемо чисто в непроглядной темноте шкафа… Словно только и ждала подобного момента. И Риго повёл себя необычно. Вот он сидел тихо-тихо, затаившись, и почти не дыша, но внезапно накрыл мои губы своими и впился поцелуем, заглушая все звуки, и вздрагивая всем телом, молча стиснул меня за плечи, резко отпрянул и, прерывисто вздохнув, прошептал: