Джейн Астрадени - Космос на троих [СИ]

«Именем галактического закона вы арестованы!»

— Ой-ёй, — пискнула я, беспомощно прижимаясь к Зареку и простонала. — Мы попали…

— Зуджи! — воскликнул штурман, храбро заслонив меня собственным телом от рвущегося из проекционного свечения монстра. — И ещё как! Я надеялся, сойдёт с рук, но…

Не сговариваясь, мы активировали коммуникаторы и отчаянно заорали:

— Риго!

Но оболочка кокона с треском лопнула, и представитель закона успел раньше…

Нас с лихвой настигло энергопрошивочное правосудие.

Так мы с Зареком и очутились в космическом полицейском участке, надо понимать. Риген — весь из себя при легартском параде ругался с дежурным полицмейстером, как тот себя называл…

Я и не предполагала, что в будущем, при таком раскладе, существует полиция. Хотя, предупреждал же Кельбер насчёт сочетания традиционного и прогрессивного. Так или иначе, а мы с Зареком уже добрых полтора часа куковали в горящих обручах энерго-полей и не чаяли оттуда выбраться. Пока взъярённый не на шутку Риго препирался с представителем закона, торчащим за стойкой. Андромедянином, по всем признакам — голубовато-прозрачным кожным покровам, абсолютно белым волосам и нестандартным конечностям.

Тот монстр, что приволок нас сюда, выглядел гораздо отталкивающе.

— Это моя команда, а я их капитан и легарт, и готов поручиться! — напирал Риго. — И внести залог, если потребуется… Что не ясно?!

— Я не уполномочен, — бесцветно, на гнусавой ноте отвечал андромедянин.

— Ладно, — чувствовалось, капитану всё надоело. — Не желаете по-хорошему, будет по-традиционалистски [5] «Не желаете по-хорошему, будет по-традиционалистски» — известная поговорка. Изначально — фраза, оброненная в запальчивости одним из триумвиров — потомком джамрану и человека. Тут же была подхвачена, да так и прижилась. .

Риген ловко извлёк из наручи колечко, увеличил, растянул в спираль, и она, на моих расширившихся от изумления глазах, удлинилась, уплотнилась, утолщилась… В общем, преобразовалась, и выросла в копьё с весьма, гм-м, характерно-двусмысленным наконечником… Капитан-легарт направил сие на андромедянина. Тот потрясённо моргнул четырьмя глазами, смахивающими на перископы, и прогундосил:

— Ношение оружия в участке посторонними лицами запрещено…

— Это не оружие, — холодно объяснил капитан, — а зэ-йдэх.

Зарек весело ухмыльнулся, а я всё равно не догоняла, но осознавала, что кому-то вот-вот сделают очень плохо. Или, наоборот, хорошо.

Риген прицелился и…

— Остановись! — у стойки нарисовался Кельбер и выставил ладонь перед лицом андромедянина. — Толмен, отпусти их! Они под моим присмотром.

Полицмейстер недовольно поджал бледные губы, но согласно кивнул, и тут же мы с Зареком оказались на свободе.

Полезно дружить со спасёнными ориатонцами!

— Убери, пожалуйста, — попросил Ригена смотритель, указывая на копьё.

Капитан пожал плечами и спрятал оружие, трансформировав в обратном порядке.

— Идёмте! — коротко бросил ори-атами и, следуя через транспутерную, все мы перенеслись обратно в Кельбер-парк, на тот же балкон, где и ужинали.

Снова подкрался вечер, похожий на топлёное молоко…

Теперь на балконе вместо стола располагались полукругом шесть кресел и седьмое напротив. В него-то и опустился Кельбер.

— Присаживайтесь.

Втроём мы устроились перед ним, поглядывая настороженно и подозрительно.

— Как ты пронёс оружие сквозь космопорт и транс-путер? — поинтересовался смотритель у джамрану.

— Это зэ-йдех — трансдукцтивное копьё, — пояснил Риго. — Старинное генетическое устройство моих предков. Его можно пронести куда угодно, на собственном теле.

— Сексдукты запрещены! Насколько мне известно…

— У кир, а не эрф. Я получил зэ-йдех по наследству… Мы здесь, чтобы о нём говорить?

— Нет, — Кельбер покачал головой. — Но для начала…

Он строго вперился в нас с Зереком. Штурман даже смутился и неловко скосил глаза.

— Мы тебе дали фору, — заметил Кельбер, укоризненно глядя на Зарека. — А ты нас подвёл.

Тот вздохнул, но сомневаюсь, чтобы джамрану мучила совесть.

— Кстати, десерт был так себе, — вредно сообщила я, в отместку за штурмана. — А столько шуму из ничего!

— Отчего не запросила дегустацию? — смотритель прищурился. — Убедилась бы сразу, надо тебе это или нет, но ты предпочла острые ощущения.

Тут я устыдилась. За свою тупость и поспешность, а в остальном, угрызений не испытывала…

— Такие, как есть, — констатировал ориатонец. — Надеюсь, хотя бы этот урок усвоили. Пока вы здесь и мне нужны.

— С этого и надо было начинать, — Риген нахмурился. — Я предполагал, что этим всё и закончится. Зачем мы вам? Или, что именно вам нужно от нас?

Кельбер усмехнулся.

— Сублиматор.

Какой-то нынче в глубоком космосе бешеный спрос на сублиматоры! Или мода… Повернулись на них, что ли? Рехнулись совсем?

— Что в нём такого? — в свою очередь усмехнулся капитан. — Однако теперь я окончательно убедился. Ты — не Кельбер.

— Я Кельбер, — ответил смотритель, — но не ори-атами…

— Кто же тогда?

— Абаддонец…

— Так я и думал! — на балкон вышли астроморфы, и Сэжар на ходу просверлил Кельбера взглядом.

— Ты и сюда просочился, тварь?

— Вашими стараниями и страстями, — ухмыльнулся смотритель. — Но разве так встречают старых знакомых?

Сэжар скривился.

— Вы знакомы? — удивился Риген.

— В некотором роде… Мы из одной вселенной, из той, что возникнет за горизонтом будущего.

— Так у вас получилось воссоздать? — уточнил Зарек.

— У вас — получилось, — поправил Кельбер. — Можно сказать.

— Что значит абаддонец? — поинтересовался Риген.

— С планеты Абаддон… Сверхъестественной планеты, но всё по порядку. Садитесь, — обратился пришелец к астроморфам, — не стойте, как два галактических столба, а то превращу в кометы…

Поверили они, или нет, но присели, на всякий случай. По-видимому, в той вселенной трепетали перед абаддонцами…

Ещё одно место справа от меня пустовало. Капитан тоже это заметил.

— Мы кого-то ждём? — спросил он.

— Да, но сначала о главном… Начну издалека. Итак! Нам, то есть, квиумвирату удалось. Тетравир инсталлировал память этой вселенной в новую и возродил наследие, но… Не совсем так, как планировалось.

— Значит, в той вселенной всё другое?

— Не всё, но многое. Причуды революции и эволюции частиц.

— Что потом?

— Как я и предсказывал, восстановились прежние расы, в самых разных замысловатых вариациях. Люди, или хуманиды у нас, целые планеты, населённые ими, и прочие — извраты космоса, — он выразительно посмотрел на астроморфов, — возможно, из-за своеобразного излучения… Совместилось несоединимое — огонь звёзд и биочастицы. Корпускулы преобразовались в астероны… И результат — гибрид гуманоидов с плазмоидами.