Ларри Нивен - Рассказы. Часть 1

Во входной камере виднелась только одна фигура, несмотря на то, что камера была грузовая, достаточно просторная, чтобы вместить обоих. Очевидно, это был Корвер Раппопорт, худой, с выцветшими волосами. Густая борода закрывала половину лица. Он дождался, пока подадут трап, а потом начал спускаться.

Тернболл, ждавший внизу, с трудом сдерживал нарастающую тревогу. Что-то не так. Он это понял уже в тот самый момент, когда услышал, что приземляется «Свышесмотрящий». Корабль уже несколько часов должен был находиться в Солнечной системе. Почему же он молчал?

И где Уолл Кэймон?

Возвращавшиеся космонавты обычно быстро сбегают по трапу, горя нетерпением снова коснуться старого верного бетона. Раппопорт спускался медленно и размеренно. Борода его при более близком рассмотрении оказалась неухоженной и всклокоченной. Он сошёл на взлётное поле и Тернболл увидел, что черты лица у него такие же застывшие, как бетон космодрома.

Раппопорт прошёл мимо него, как мимо пустого места. Тернболл побежал следом, пытаясь не отставать. Вид у него был дурацкий, да и чувствовал он себя при этом преглупо. Раппопорт на целую голову превосходил его ростом и чтобы не отстать от него, Тернболлу приходилось почти бежать. Силясь перекричать гул космодрома, Тернболл проорал:

— Раппопорт, где Кэймон?

Раппопорту тоже пришлось повысить голос.

— Он мёртв.

— Мёртв? Неужели корабль? Раппопорт, его убил корабль?

— Нет.

— Тогда что же? Его тело на борту?

— Тернболл, мне не хочется об этом говорить. Нет тело его не на борту. Его… — Раппопорт прижал ладони к глазам, словно от ужасной головной боли. — Его могила, — отчеканил он, подчёркивая каждый слог, — находится в отличном чёрном обрамлении. И не будем больше говорить об этом.

Но, разумеется, исполнить это желание не было никакой возможности.

На краю поля к ним присоединились двое сотрудников из службы безопасности.

— Задержите его! — приказал Тернболл.

Агенты взяли Раппопорта под руки и тот, остановившись, повернулся.

— Вы что, забыли, что при мне смертельная капсула?

— При чём это здесь? — какой-то миг они действительно не понимали, что он имеет в виду.

— Малейшее вмешательство — и я ей воспользуюсь, поймите, Тернболл. Мне теперь всё равно. С проектом «Сверхусмотрящий» покончено. Не знаю, куда мне теперь податься. Лучшее, что мы можем сделать — это взорвать корабль и оставаться в родной Солнечной системе.

— Вы что, с ума сошли? Что у вас там произошло? Вы… встретили инопланетян?

— Объяснений не будет. Хотя на один ваш вопрос я всё же отвечу. Инопланетян мы не встретили. А теперь велите этим своим клоунам убираться.

Тернболл понял, что Раппопорт не блефует. Он готов совершить самоубийство. Тернболл, будучи прирождённым политиком, взвесил шансы и рискнул.

— Если вы в течение двадцати четырёх часов не решите обо всём рассказать, то мы вас отпустим, обещаю. А пока мы вас здесь задержим, и если понадобится — насильно. Только ради того, чтобы дать вам возможность переменить намерения.

Раппопорт задумался. Сотрудники службы безопасности по-прежнему держали его за руки, но теперь уже осторожно, стараясь держаться от него подальше на случай, если произойдёт взрыв его личной бомбы.

— Похоже, это справедливо, — сказал он наконец, — если только вы честно сдержите своё обещание. Да, я могу подождать двадцать четыре часа.

— Ну, вот и хорошо. — Тернболл повернулся, словно намереваясь двинуться обратно в свой кабинет. На самом же деле он просто смотрел.

Нос «Сверхусмотрящего» был ярко-красен, а хвостовая часть уже сверкала белизной. Техники начали во все стороны разбегаться от корабля. Корпус первого сверхсветовика дрогнул и начал медленно оседать. Расплавленный металл образовал под ним всё разрастающуюся, брызжущую искрами лужу.

…Всё началось около ста лет тому назад, когда солнечную систему стали покидать первые корабли-автоматы.

Межзвёздные роботы-разведчики могли почти весь полёт совершать с околосветовой скоростью благодаря коническому электромагнитному полю диаметром в 200 миль, применявшемуся для сбора водородного топлива из межзвёздного пространства. Однако ни одного человека не было на таких кораблях, да и не могло быть — магнитное поле ужасно действовало на высшие организмы.

Каждый корабль-робот был запрограммирован так, что выходил на связь с Землёй только в том случае, если обнаруживал обитаемые планеты у звезды, к которой направлялся. Выслано было двадцать шесть разведчиков, но пока что отозвались только три.

…Всё началось лет двенадцать тому назад, когда некий знаменитый математик разработал теорию гиперпространства, окружающего обычное эйнштейново четырёхмерное пространство. Сделал он это в своё свободное время. Он смотрел на гиперпространство, как на игрушку, как на забавный пример чистой математики. А разве чистая математика была когда-нибудь чем-то кроме чистой забавы?

…Всё началось десять лет тому назад, когда брат Эргстрема (так звали этого весёлого математика) Карл продемонстрировал реальность вселенной-игрушки Эргстрема опытным путём. Не прошло и месяца, как ООН выделила средства на «Проект Сверхусмотрящий», во главе которого поставила Уинстона Тернболла, и основала училище для космонавтов, которым предназначено было летать на сверхсветовиках. Из множества претендентов отобрали десять «гипернавтов». Двое из них были уроженцами пояса астероидов. Все были опытными космонавтами. Тренировка их продолжалась все восемь лет, пока сооружался звездолёт.

…Всё началось год и один месяц тому назад, когда двое взошли на борт роскошно обустроенного корабля «Сверхусмотрящий», вывели его в сопровождении почётного эскорта за орбиту Нептуна и исчезли.

Вернулся один.

Лицо Тернболла казалось таким же окаменевшим, как и лицо Раппопорта. Он смотрел, как плавится и растекается, словно ртуть, плод его упорного труда в течение последних десяти лет. И хотя весь он был охвачен бешенством, мысли его продолжали работать. Частица его, хоть и небольшая, мучительно размышляла, каким образом ему объяснить потерю десяти миллиардов долларов, в которые обошёлся корабль. Остальная часть мозга продолжала просматривать всё, что можно было припомнить о Карвере Джеффри Раппопорте и Уильяме Кэймоне.

Тернболл прошёл в свой кабинет и направился прямо к книжной полке, уверенный, что Раппопорт следует за ним. Он снял с полки обтянутый кожей том, повозился немного с переплётом и наполнил два бумажных стаканчика янтарной жидкостью. Это был портвейн, и к тому же холодный, как лёд.