Наталья Мар - Мир [SelfPub, 16+]

– Тридцать секунд, Джур. Уходим.

Я начал отстыковку, шлюз удалял кислород из фильтра.

– Нет! – он задыхался, а я мог не дышать совсем. – Успеет, Эй…

– Не успеет. Выйди из фильтра.

Давление падало. Десять секунд.

– Ты ублюдок, она же тебя любит!

– И я ее!

– Видимо, недоста…

Он потерял сознание. На исходе восьмой секунды мы отстыковались. На исходе девятой – в шлюз ворвалась… голограмма Наэль.

Теперь я знаю точно, насколько именно недостаточно я ее любил. На одну секунду. На во-о-от столечко, Шима. Я… был готов для нее на все – но до разумного предела. Ее цифровой образ рассыпался у меня в руках. Контур, в котором она осталась, ударил в Эзерминори.

Не могу вспомнить, что я чувствовал. Там, у шлюза, во мне пульсировала только ее боль. В рубке она потеснилась для боли Джура. Его, ее. Не моя.

Шима не был уверен, что до конца понимает.

– А Эзерминори?

– Сотни громадных кораблей рухнули на планету – разом, со скоростью света. Росли грибы их термоядерных взрывов. То, что не погубили наши реакторы, доедала антиматерия из боевых отсеков. Когда я вернулся в рубку, все эзеры, что не успели на ковчеги, были мертвы, а то, что осталось от их планеты, до сих пор непригодно для жизни. Куски размером вот с этот город улетали в космос, целые горные цепи таяли в остатках позитронных лучей. Эзерминори была красива раньше. Наэль была еще красивее.

Я помню, Джур стоял спиной ко мне и делал вид, что разворачивает шлюп домой. Удивительно, именно в тот момент я понял, что уж его-то я бы точно дождался в том фильтре. У меня бы и мысли не возникло о погибших впустую героях, о тратах… будь на кону жизнь его или Вуриса. Как не возникло мысли вывести корабль рядом с Наэль из контура и надеяться, что это не обернется преждевременным коллапсом. Ведь шанс на чудо был. Неужели она того не стоила?

– Тебя это мучает?

– Нет. Меня мучает то, что меня это не мучает.

И снова профессор кивнул, уже порядком сбитый с толку их сеансом психоанализа.

– Флот смотрел, как догорает Эзерминори. Джур смотрел на свое отражение в иллюминаторе. Я смотрел вглубь себя и ужасался. Не уверен, что уже начал дышать, когда заговорил… то ли с ним, то ли с его призраком у консоли. То был единственный момент за всю жизнь, который не остался в памяти ясным и подробным.

« – Не этого ты ждал от меня, когда отдавал корону. И уж точно не этого, когда подписывал мой сертификат качества.

– Эйден, прости, ты все сде…

– Я мог бы пообещать, что больше не подведу тебя, но ты ведь знаешь… Подведу еще – стоит только встать похожему выбору.

– Ты…

– Да перестань! «Эйден, ты все сделал правильно», хочешь сказать? «Правильно» сделал император, но не твой друг. Джур, я… просто не в состоянии им быть! Четыреста лет меня не покидала мысль: «почему он так добр, так бесконечно терпелив ко мне, – ему что же, больше дружить не с кем?» Ведь я совершенно отвратительный, самый неподходящий вариант для близких отношений всякого рода. Уйди! Отвернись от меня наконец! Я не могу больше выносить твою преданность – это бремя тяжелее короны».

Он не проронил ни слова. Выслушал молча. Будто машина, прошел мимо – к телепорту – и исчез. Он перенесся на другой шлюп, тот, что болтался неподалеку, и мы добирались до коллабората поодиночке.

– Джур не вмешивался в жизнь племянницы?

– Миллион раз он просил Наэль заглянуть правде в глаза и уйти, но она не могла. А я и не настаивал. С чего бы? Удобная женщина рядом. Послушная, красивая, тихая – идеальный компаньон. Но она-то положила на меня жизнь! И если б не таскалась вслед за мной… в горе и в радости… не погибла бы там, а потягивала бы коктейли на Ибрионе. Знаешь, Шима, положить жизнь на того, кому и в голову не придет рискнуть для тебя всем – это катастрофа.

За окном лаборатории светало. Все прежние исследования, все разработки научного центра показались Шиме ничтожными рядом с тем, что вдруг заимело первостепенное значение: изобрести наконец алкоголь для андроидов. Потому что одной машине он сейчас был очень, очень нужен.

– Это ведь случилось лет… сто назад. Герцог скоро остыл?

– А мы и не говорили с ним. С тех пор. – Эйден смотрел в одну точку, не моргая уже несколько минут. – Формально он оставался канцлером и превосходно исполнял свой долг, но меня избегал. Бедняга Ву стал посредником меж двух огней.

– Но ты до сих пор называешь их лучшими друзьями.

– Потому что они продолжают меня бесить. Джур молчит, но психует всякий раз, как я улетаю в зоны конфликта. Ву делает вид, что не присматривает за мной. Эти двое неисправимы. Казнить их разве…

Кафт поперхнулся курарчелло.

– А Вы? – донеслось из палаты, где утренняя синева и бой посуды разбудили пациента.

– А мне кажется, лишь после того, как Джур ушел тогда, я наконец выучился быть ему другом.

– Вот эт Вы заморочились… – проворчал господин Слоун. – Запутались в своем клубке, аспиды имперские… ой, не в обиду, Вашчество.

– На правду-то чего обижаться.

Эйден обнаружил, что пробирки закончились, опрокинул варфаром из горлышка и заглянул в палату.

– Принимай работу, Шима! – крикнул он оттуда. – Мы победили уроборос.

Личный кабинет Альды Хокс – просторный, с высоченным потолком – купался в свежем воздухе и мягких утренних лучах. Ветерок с улицы колыхал шелковые гардины. Работать здесь было одно удовольствие. Которым полосатая стерва в тот день поделилась с лучшим из лучших, дабы он составил за нее годовой отчет.

«Ты же у меня такой умница, Норти…» Он согласился лишь оттого, что в тюремных катакомбах он света белого не видел. А тут почти как дома. И аквариум встроен прямо в столешницу. Умиротворяет.

Рабыня помялась на пороге, переступила с ноги на ногу и подошла к столу, дребезжа подносом. Она поставила его на самый край и с содроганием отстранилась.

– Уйди с ковра, пожалуйста, – не поднимая головы, тихо бросил Кайнорт. – Это альпака редкой породы, мне бы не хотелось отправлять ее в химчистку за свой счет.

– М-меня прислала госпожа Хокс, минори, – лепетала девушка, стягивая шелковый шарфик и сминая его в ладони.

– Кто ж еще может достать здесь живую шчеру… а что, карминцы закончились? – Не дожидаясь ответа, эзер отложил бумаги и поднялся. Это был обеденный перерыв, и паучиха струсила не без оснований.

– Так и будешь стоять там? – Кайнорт оглядел белую шею и острые ключицы – чистые, без отметин от укусов. – Не чай же ты мне принесла.

Альда пожелала сделать любимцу приятное, но когда Бритц был занят, то предпочитал опытных рабов. С этой же не обойдется без грязи. Паучиха обошла стол и завозилась с застежками на блузке. Первая, вторая, тре…