Наталья Мар - Война [SelfPub, 16+]

«Наплевать. Пусть слышат, как я боюсь. Я ведь лезу. Лезу же?».

Будто сквозь вату донесся чей-то голос. Она хотела переспросить, но не осилила этот подвиг.

– Самина, – подергал ее за ботинок Эйден. – Я спросил, как зовут твою кошку?

Биолог вернулась из смога мыслей в расщелину. Она поняла, что не двигалась какое-то время.

– Дор… – новый судорожный вздох, – Дорси-два.

– Масть?

– О-о… В самом деле, нашел же время… – прошипела Самина, спускаясь на несколько перехватов, – Ты ведь знаешь, из-за искусственного солнца у нас только белые кошки. Подобие цветного окраса сохраняют лишь дикие животные, самки которых обеспечивают передачу нужных генов. Как те зебры, например. А домашней кошке все равно, какой расцветки кот делит с ней добычу и теплую подстилку.

– Да они умнее многих людей. А что случилось с первой Дорси?

Самина двинулась вниз чуть увереннее, попутно обдумывая ответ.

– Она погибла в мусоровозе.

– Ты выкинула свою кошку? Зачем?

– Боже… Она мне надоела! И мне жаль, что здесь нет еще пары контейнеров.

– В моем случае свалка – расточительство. – до смешного деловито возразил андроид. – Ломбард вполне подойдет.

– У тебя золотое сердце?

– Это было бы иронично со стороны Гервина. Нет, золото слишком дешево по сравнению с моими сплавами.

Разговор снял приступ. Теперь ей самой захотелось продолжить.

– Гервин Эммерхейс, твой создатель и отец квантовой робототехники? Он был широко известен даже у нас, пока не погиб. Великая потеря для империи…

– Спасибо, это я его убил. Хотя это известно не так широко.

Самина вспомнила криптоновую нить на шее робота и белые тетраэдры с образами людей.

«– Все мертвы?

– По моей вине. Прямо или косвенно».

Был среди них и Гервин.

– Это вышло случайно?

– Нет.

– Он тебе надоел? – ей захотелось откусить себе язык.

– Да.

– Почему-то я не удивлен, – раздался комментарий снизу, где спускался Бен. – Отцеубийство… Так похоже на ибрионцев!

– Поосторожнее, доктор. Если уж мы заговорили о сходстве, то Гервин был психопатом, а у меня целый букет его генов.

Самина обдумывала сказанное, когда ее ноги перестали скрести камень и заболтались в пустоте. Расщелина привела их под своды пещеры. Где-то внизу пискнули сателлюксы – наверно, их выпустил Бензер, ведь он первым покинул узкий лаз. Девушка еще не видела свет, но жаждала его. Во тьме, двигаясь наощупь сквозь камень, она мнила себя самкой питекантропа, которая еще не укротила огонь и мыкалась по гнезду от лежанки к запасам сырой добычи. Может, «человек умелый» и не жаловался, но тьма не дружелюбна к избалованным сапиенсам – ни к homo, ни к apparatus. Самина не впервые пришла к мысли, какими же беспомощными стали люди, выменяв однажды у эволюции (по глупости, конечно!) выносливость на мозг.

Все почувствовали себя куда лучше и приободрились, когда смогли окинуть взглядом ту голодную бездну, над которой держала их нить. Сателлюксы недолго роились под самым куполом, и как только люди начали спускаться быстрее, двинулись вниз и наполнили пещеру светом.

Подземелье было огромным. Как маленький мир. Такое парадоксальное сравнение лучше всего подходило его антрацитовым стенам, похожим на космос. Камень их был влажен и сверкал всякий раз, когда луч сателлюкса касался его. Здесь было довольно прохладно. Пока люди спускались, то на протяжении многих и многих метров они не видели вокруг ничего, кроме черных стен. А те расходились все шире, и в самом низу охватили целое озеро. Над его поверхностью так сильно похолодало, что изо рта вился парок. Бюрлен-Дукк перезапустил терморегуляцию, которую замкнуло в овраге, и начал отцеплять крепления.

– Бен, подожди! – крикнула Самина. – Постой, в воде могут быть токсины, из-за водорослей.

– Здесь лед. – кибернетик мягко ступил на него и топнул. Сначала аккуратно, затем сильнее. – Толстый, прочный!

Он заскользил вперед, к островку на краю озера. Где-то далеко, у стены, расторопные сателлюксы метались над узкой полоской суши. Бензер разглядел старое витое дерево. Оно стояло у самой кромки воды и клонило светлую листву к берегу.

– Я вроде как вижу проход в следующий зал, там, за деревом, – прищурился он.

Еще осторожнее, чем Бен, на лед спустился андроид. Под его ногами тотчас разбежались паутинки трещин. Он решил пропустить вперед Самину и Ориса, пока не переломал всю корку. В который раз он попадал в дурацкую ситуацию из-за своей анатомии, которая делала его раза в полтора тяжелее того же Бена, при сравнимой комплекции. Умные сплавы давали фору в силе и мощи, но в бранианских злоключениях пригодилась бы легкость. Орис уже догнал Бена, когда оба вдруг остановились, как вкопанные, и принялись растерянно озираться и подзывать сателлюксы.

– Здесь вода проточная! – крикнул Орис, – Лед заканчивается!

Они были почти на суше, но еще недостаточно близко, чтобы допрыгнуть, и недостаточно отчаялись, чтобы попытать счастья вброд. А если брода того на пару шагов, а дальше глубина по маковку? Плыть в кислоте и хлебать яды, какими полнились все известные реки Браны? Спасибо, как-нибудь потом.

Бен присел у границы льда, чтобы прозондировать дно. Самина шаркала подошвами, на которых давно оплавился протектор, и рисковала растянуться на потеху брату. Она спешила увидеть береговую проталину своими глазами, как позади вдруг раздались гулкий треск и всплеск. Девушка обернулась: от небольшой полыньи – совсем новой, угловатой – по сторонам бежали глубокие трещины. Темное зеркало у поверхности рябило тихо, мирно – будто и не проглотило робота секунду назад.

Он же вынырнет? Или вот это – все?

– Сэм, ты куда? Ты что?!

Она очнулась, обнаружив, что несется к полынье, и через силу застыла на месте. Еще бы немного, и… Не тут-то было: равновесие подвело, ноги бросило вперед, и девушка рухнула на спину.

– Сэм, не спи! Давай сюда, живо! – замахали мужчины. Трещины росли и ширились под нею, и те, что брызнули от ее падения, образовали с первыми узор вроде паутины. Хрупкой ловушки с бледной мухой посередине. Ну уж нет, сегодня ей повезет чуть больше, чем андроиду! Девушка крутанулась на живот, отползла от центра паутины и медленно встала. Здесь уже было относительно безопасно. Бен что-то кричал, а Самина гипнотизировала пустую майну, спиной к берегу. Не в силах отвернуться, она попятилась от трещины. Куда теперь торопиться, в самом деле? Страшно было всем. Вокруг – мертвая вода, и обратный путь наружу отрезан. К берегу, видимо, тоже. Скоро они втроем жались друг к другу на скромном островке нетронутого льда и все смотрели туда, где исчез андроид. Будто отвернуться значило принять все, что произошло. Но похоже, пришла пора. Что за токсин в этом омуте, что так быстро убил…