Наталья Мар - Война [SelfPub, 16+]

– Да, Джур. – обернулся андроид. – Теперь можно и поговорить.

Пусть и тяжелые, воспоминания скоротали время. Рука нащупала острый выступ входа в бункер, и Эйден подтянулся, чтобы перевалиться через край и отдышаться. Магнитные бури тоже заставляли чувствовать себя смертным, но он бы предпочел вместо этого съесть еще одно яблоко. Андроид огляделся.

Первым впечатлением было, что лез он сюда зря: бункер оказался глух, пуст и пылен. Небольшое помещение – куб размером с радиорубку его крейсера – вполне осветил один единственный сателлюкс. Отсюда вывезли все ценное давным-давно. В дальнем углу валялся опрокинутый навзничь узкий стеллаж. Бог знает, сколько веков назад с него рассыпались медиакапсулы. Они валялись рядом, укрытые саваном из пыли и паутины толщиной с зимнее пуховое одеяло. На потолке трепыхались летучие мыши, так редко кого-то видевшие здесь, что не боялись и самого черта, поэтому не улетали. Синтетик растормошил паутину и осмотрел накопители. На его прикосновения порты не откликнулись – нее оборудование, а цифровая мумия. Разгоняя ядовитых и не очень пауков, он наткнулся на разбросанные в беспорядке рукописные документы. Хотя бы что-то. Минута потребовалась на то, чтобы разобрать их, и целых полчаса – на то, чтобы сделать выводы.

Нет, Эйден лез не зря. Это было не просто что-то, а схемы подключения реле гиперскачка и описание приборов по его обслуживанию. Среди них – проект снижения энергозатрат на удержание планеты в гиперкармане… Система климат-контроля во время скачка… И бонус: распоряжение председателя Хмерса Зури о контроле над пропагандой. Чертежей самого реле, естественно, не нашлось. Их либо вывезли с оборудованием, либо они остались в пыльных медиакапсулах. Но зачем тебе знать, что было вырезано из бумаги, если у тебя остались обрезки, а ты достаточно умен, чтобы их сложить?

Вполне удовлетворенный, андроид готов был спускаться обратно. Тем более, что снизу доносилась ругань, и ему не терпелось подбросить в огонь найденные бумаги. Но тут сателлюкс осветил часть стены, которую до этого, видимо, пропустил. Там, на рабочем месте кого-то из древних инженеров, были приколоты фотографии. Эйден застыл на секунду. Излишне сентиментальные, люди часто обустраивали на рабочем месте бесполезный островок уюта. Те же Джур и Вурис портили консоли едким клеем, чтобы приладить к ним фото своих детей. И это в век-то реалистичных голограмм! Люди, что поделать… Герцог даже портрет бывшей жены побаивался снять – все-таки дочь Проци, старого друга. Оттого синтетик не сразу понял, что его привлекло в самом обычном уголке. А затем подскочил и сорвал одно изображение. Группа бранианцев в форме технической службы приветствовала трех молодых женщин, что спускались по трапу звездолета. Позади них вились флаги какого-то фестиваля, горели электронные табло и виртуальные транспаранты. Завороженный внешним видом гостий, Эйден едва заставил себя перевернуть фото, чтобы найти подпись к ней.

«Джентльменам из отдела метафизики от ордена жриц Диастимы в благодарность за теплый прием!»

И три размашистых автографа.

Эта находка была самой ценной. Она многое меняла – по крайней мере для того, кто был готов на все ради победы. Эйден убрал ее в отдельный карман. Он не знал пока, как лучше распорядиться ею. К основному выводу эта фотография ничего не добавляла – кроме того, что теперь Эйден имел возможность закончить войну очень быстро. Но очень болезненно.

* * *

– Рассуди сам, рассуди логически, ну, послушай меня…

– Довольно, Сэм! – ревел кибернетик. – Твой маниакальный вздор начинает всерьез раздражать!

– Я не сумасшедшая, Бен, но можно сойти с ума от твоего упрямства! Твои упреки и нападки токсичнее всей флоры Браны! И отношения с тобой – токсичные, понимаешь?! Ты…

– А, я вижу, вы сообразили, что к чему. Но в итоге мнения разошлись… – андроид спустился и вклинился в раздор прежде, чем научный конфликт перерос в семейный.

– Брана была в открытом космосе когда-то? – вопрос Ориса прозвучал, скорее, как утверждение, или надежда на него. Ох уж эти подростки, их будоражит любая сенсация, не важно, что она с собой несет.

– Вот, почитайте.

Эйден бросил на широкий выступ пачку бумаг из древней полупрозрачной целлюлозы.

– Что это? – буркнул Бензер и нехотя потянулся к документам.

Через минуту он повторил свой вопрос, но уже в смятении:

– Это что?

– Доказательства того, что я права.

– Помолчи, Самина!

Бюрлен-Дукк взбесился, но в этот раз ему было простительно: среди трех картин мира, что рушились теперь, его жила гораздо дольше остальных.

– Она права, – кивнул Эйден и заработал мимолетно-хмурый взгляд Самины, который не смог прочесть, – Хмерс загнал планету в гиперпространство в самом начале своего правления. Скорее всего, толчком этому решению послужила катастрофа, которая случилась в год его самоназначения и затронула Брану и ее спутник. А может, он просто увел ее из-под огня противников в войне, которую начал еще претендентом на кресло председателя. В любом случае, он оказался в крайне выгодном положении: он смог бить всех, а его – никто. Чуточку шантажа – и к бедному, застойному торговому альянсу, провозгласившему себя великой державой, примкнули богатейшие миры древности. Под страхом смерти, разумеется.

– Но всему этому должны были быть свидетели! Иначе все это – бред и домыслы на пустом месте.

– Не могу не согласиться, – кивнул андроид, – Свидетелями было целое поколение. Но давайте посчитаем. Человек в те времена жил совсем мало – полторы сотни лет или около того. Менее, чем через два века после всего – когда даже самые пожилые уже и не помнили, каково это, жить в нормальной вселенной, а самые молодые и вовсе питались легендами о старом мире – вдруг сгорела крупнейшая система библиотек и архивов Браны. Великая трагедия! Восстановлением летописи было поручено заняться группе специалистов, что работали в строго засекреченных лабораториях. Что именно они восстановили? Правильнее будет спросить – восстановили они или переписали историю заново, как того пожелал внук Хмерса?

– Звучит, как теория всемирного заговора!

– Знаешь, Бен, есть существенная разница между несгибаемостью и твоим ослиным упрямством. Но я продолжу. Те самые герои, что восстанавливали архивы, по окончании работы были удостоены всевозможных наград и летели на торжественную церемонию их вручения, когда – о, горе, – разбились при посадке. Ни один не уцелел.

Эйден обвел взглядом притихших людей, оценивая их реакцию. На его стороне были документы, и то, о чем он говорил, все меньше походило на фантастику.