Наталья Мар - Война [SelfPub, 16+]

– Из-за риска быть преданной мне нельзя заручиться ничьей поддержкой. Тебе не составит труда меня отыскать. Но ты обрекаешь меня на целый месяц ада.

– Более того, за тобой кое-кто присмотрит.

– Что?

– У меня есть рычаги давления на другое чудовище. Пока я разбираюсь с планетой-наводчиком, он проследит, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Ясно. Чтобы я не вздумала покончить с собой или потеряться. – отрешенно сказала девушка. – Не перестаю поражаться тому, насколько же ты опасная зараза для нашей планеты. Знаешь, если все-таки решишь поторопиться, Роркс и Алливеи раскатают к твоему реле красную ковровую дорожку. Да что там – любой Дом мечтал бы избавиться от нас ради общего блага. Необязательно ждать месяц… Харген убивает не только врагов.

– Но и тех, кто громче всех кричал на суде, что это я их убиваю, помнишь? – да, он сам просил ее успокоиться, но этот ее прыжок из крайности в крайность только все усугубил. – Что же они не предприняли ничего? За все эти годы! Даже те, кто имел доступ к вашей планете и был вхож к председателю. В том, что Харген начал внутренний террор, – прежде всего их вина. Что они делали все это время, как не ждали, чтобы кто-то вдруг принес им это благо извне? Это ради них я должен поторопиться всех здесь убить? Ради этих трусливых, прогнивших чиновников я должен поскорее уничтожить всех, для кого мы добывали лекарство?

Эйден ловил взгляд девушки, но та снова отвернулась. Андроиду захотелось отвести длинную прядь ее мягких волос, что давно расплелись и выпали из пучка. Увидеть тонкий изгиб шеи и острую скулу. И ощутил почти физическую боль оттого, что, разумеется, не стал этого делать.

– Общее благо, о котором ты говоришь, служит лишь избранным, но состоит из несчастья многих отдельно взятых людей. Если ты станешь одной из них, то лучше позже, чем раньше.

Самина вдруг повернулась к нему сама. Она будто еще сильнее похудела и замерзла внутри, пока они летели.

– Это неправильно.

– Неправильно. И я либо вытворяю самую большую глупость, либо принимаю самое мудрое решение в своей жизни. Да, это – неправильно! Особенно то, что из-за тебя я перестал считать ваши собственные потери от оружия Харгена. Но что здесь вообще правильно? Должен ли я убивать женщин и детей противника ради солдат, которые поддержали мое решение объявить эту войну? Двести лет назад, без бремени ответственности за всю империю, для меня было бы очевидно, что нет. Но теперь я не знаю. У штурвала императора нет люфта: масштабы самого ничтожного промаха слишком велики.

Машина приземлилась у таунхауса на две семьи. По меркам Браны отдельное жилище было редким, но очень похожим на Самину. Выходя, Эйден непроизвольно протянул ей руку, но девушка так отшатнулась, что едва не выпала из карфлайта. Уже на пороге робот стянул с ее плеча рюкзак. На это она не протестовала: робот вернется в лабораторию, а ей в ближайшие сутки будет не до работы.

Спать. Лечиться. Думать. И снова спать.

Самина открыла входную дверь и застыла, не решаясь уйти в дом.

– Я боюсь, Эй. И мне не с кем поделиться этим страхом, кроме тебя, но как раз тебя-то я и боюсь больше всего.

– И дальше будет только хуже. Пострадай хоть одна моя планета, я пожалею, что не уничтожил Брану, пока это было так просто, – дьявол, он все-таки сделал это: на автомате, абсолютно бесконтрольно поправил ей волосы, но девушку передернуло, и прядь вернулась на плечо. – Поэтому как бы мне ни хотелось, я не могу позволить себе – тебя. Обычно я не использую это слово, но мы с тобой враги, Самина.

– Враги. Жаль, нет слова, что вместило бы еще больше ненависти. Хотя постой… С самого детства знала, что это твое имя!

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты меня ненавидела. – он разжал ее пальцы, примерзшие к двери, чтобы ту можно было наконец закрыть. – Потому что теперь и правда есть, за что. Потому что я уже разрушил твой привычный мир. Потому что если мне придется выбирать, а мне, видимо, придется, то лучше будет, если тебя убьет враг, а не друг.

– Не понимаю. Для кого из нас лучше?

– Ты будешь смотреть в глаза своему убийце, и только ненависть сможет подавить боль, заглушить страх. А умирать больно и страшно.

Самина шагнула за порог: вдруг поняла, что с нее достаточно. Что еще слово – только одно слово – и она потеряет сознание.

– Я тебя услышала.

– Так говорят, когда собираются сделать по-своему. Не советую. – пригрозил робот и запрыгнул в карфлайт. – Береги себя.

«Серьезно, аспид?»

– Умри, Эйден. – бросила она, закрывая за собой дверь. – Просто умри… где-нибудь подальше от меня.

* * *

Домашний комм разрывало от сообщений Ориса и Бена, которые вернулись домой на рассвете. Теперь было почти девять, и Самина стояла перед огромным зеркалом в ванной комнате. Стояла уже долго, слушая трели комма. Она хотела, чтобы эти звуки вернули ее к реальности, но им было не под силу.

Связались с нею, значит, живы. И все. Орис уж, верно, отчалил в тренировочный полет, а Бен… ей было нечего сказать Бену. Система управления домом сообщит ему, что жива и она. Беспокойная Той встретила хозяйку в прихожей, всплеснула руками и помчалась набирать ванну с настоящей водой. Было преступлением не разориться на жидкую воду для бедняжки этим утром.

Когда через полчаса тишины рабыня скромно заглянула за дверь, она увидела Самину все так же стоящей перед зеркалом в растерзанном комбинезоне и со спутанными волосами. Вода лилась, никому не нужная. Комм бился в истерике.

– Той, – не своим голосом позвала Самина. – Скажи, может, все это нам в наказание? За то, что мы сделали вас рабами.

Женщина смущенно шагнула к ней и промолчала, не зная, что сказать. По правде, в этом доме Той никогда не волновало ее положение. Самина смотрела на женщину через зеркало.

– У нас все еще есть рабство, разве это не ужасно? А пытки? А охота ради развлечения? Да много, много всего. Я всегда старалась держаться подальше от политики и всего, что происходит за стенами лаборатории. Но дело в том, что правда рано или поздно настигает всех. Кого-то по касательной, а тех, кто слишком долго прячется – разит наповал. Знаешь, о чем я думаю? Мы хотим управлять галактиками, а у нас самих – ржавые люки и люди на привязи! Так нам и надо, Той. Так. Нам. И надо.

– Самина, моя хорошая, да что с Вами?.. – женщина принялась искать глазами острые и другие опасные предметы, чтобы забрать их от греха подальше. – Вас же все так любят, – и я, и наемные слуги… даже мелкий Шэнк, хоть вы его и ругаете… Но ведь за дело всегда! Давайте я помогу Вам раздеться? Доктора я уже вызвала, он посмотрит раны…

– Той, я отпускаю тебя, ты свободна. Я не шучу. Я положу тебе на счет хорошую сумму, – все, что у меня есть. Хочешь, лети к родителям или открывай свое кафе, как ты мечтала, хочешь – делай, что хочешь.