Павел Чук - Феликс. К звездам [СИ]

— Самал, вы куда? — обратилась к нему Амала.

Застигнутый в врасплох, Самал не знал, что ответить и сказал первое, что пришло ему в голову: «Покушать бы. Обеденное время прошло, а я еще не обедал».

Амала сидела и смотрела на него с удивлением. После не большой паузы сказала: «Давайте устроим перерыв на обед, за это время рабочей группе подготовить свои предложения». И уже обращаясь к Самалу добавила: «Самал, вы не будете против, если вовремя обеда составлю вам компанию? У нас в секторе есть хорошее заведение и кормят там не как в солдатской столовой».

Радости и удивлению Самала не было предела. Это он хотел предложить такой неприступной внучке академика сходить с ним погулять по палубе, а тут вдруг она сама его приглашает, да и еще спрашивает его разрешения.

Они сидели в уютном кафе, обедали. Среди посетителей военных никого не было. Они явно сюда нечасто захаживали.

— Это заведение в основном для гражданского персонала и для ученых, таких как я, — на немой вопрос ответила Амала, — не волнуйтесь, здесь мы можем спокойно поесть и поговорить.

— Что-то с моими тестами не так? — робко спросил Самал.

— Трудно сказать на первый взгляд, но он отличается от всего того, что было раньше. Расскажите, о чем вы думали, что переживали во время тестирования?

— Я думал о своем друге Арсте, о том, как мы с ним хорошо начинали вместе. Как воевали, как отдыхали, как общались я, Арст и брат мой — Рамал. Ему кстати завтра по графику на тестирование приходить. Все, больше ни о чем я подумать не успел, как-то все быстро закончилось.

— Арст тоже находится на базе? Он в вашем подразделении?

— Нет, он исчез во время операции на Дранге. Больше о нем сведений не было, — грустно ответил Самал.

— Насколько я помню, в сводке не указывались потери на планете Дранга.

— Он не погиб, он просто исчез, — сказал Самал и тут же добавил, — вы тоже будете говорить, что такое не возможно, но это именно так. Нам командир запретил упоминать об этом случае, его и так во все инстанции вызывали, даже в Генеральный штаб. Но так ничего прояснить не смогли.

— Вы часто общались с этим Арстом?

— Мы с ним с самого начала, с момента следования на базу были вместе, я и брат. Арст был нашим командиром отделения. Хорошим командиром.

— Сколько воздействий вы пережили этого странного оружия Акхнов? — сменив тему разговора, спросила Амала.

— Я уже и не помню точно. Два или три раза и оба раза на планете. Это как-то важно?

— Я пока не могу сказать определенно, но у вас есть изменения в мышлении. Ваша скорость восприятия обстановки и принятия решения хоть и незначительно, но выше известных до настоящего времени показателей. А ваша сопротивляемость внешнему воздействию совсем выходит за все рамки ранее изученного. Вы прошли только предварительные тесты, чтобы перенастроить аппаратуру. Основную программу исследований мы не запускали. Результаты уже были слишком не обычные.

Самал задумался. И причем тут Арст, его воспоминания. Может у него природа такая. Хотя он и не замечал за собой ни чего такого сверхъестественного.

Вместе они вернулись в лабораторию. Все уже были в сборе и шумно что-то обсуждали. Самал прошел на свое место и уселся в кресло в сторонке ото всех.

— К какому выводу пришли, какие есть мнения, — сразу спросила Амала.

— Если учитывать тот факт, — начал говорить один из ученых, — что время восприятия человеком окружающей обстановки равно 0,001 сек., а подопечный показал результат 0,0006 сек., что почти в два раза быстрее всех нас с вами, то можно сказать с уверенностью, что он живет «в будущем» относительно нас с вами… Вызваны ли это изменения неизвестным излучением, под которое попадал исследуемый, или пройден специфический курс обучения, или еще что-то, пока трудно сказать. Нужно проводить еще исследования и желательно более углубленные.

— Я обрадую вас, коллега, — сказала Амала, — у него есть брат, который все время находился с ним и прошел тоже, что и он.

— Это замечательно. Как только вернется Краснов, надо ему доложить об этом. Наши исследования с непонятным излучением, как не прискорбно признать, заходят в тупик, но данное открытие следует проверить как можно тщательнее. А пока Самал, я попрошу вас, составить подробную автобиографию с момента вашего рождения и, все что помните.

— Есть моменты, которые я не могу раскрывать без разрешения моего командования, — возразил Самал, — ему не хотелось сидеть, вспоминать и записывать всё это.

— Да, да, конечно, я понимаю, — продолжил говорить один из ученых, — все эти вопросы будут улажены. Я лично запрошу у вашего руководства разрешение.

Самал не стал ждать, чем закончится дискуссия ученых и, спросив разрешения, вернулся к себе в расположение раньше, чем обычно. Не стал говорить брату, что его ждет завтра. Какие испытания. Пусть будет для него это сюрпризом.

Вечером того же дня в лабораторию вернулся академик Краснов. Он был раздражен и явно не доволен.

— Амала, внучка, — сказал академик, — что у нас тут происходит, почему ни кого нет, почему работа стоит, нам же надо показать к следующему месяцу хоть какие результаты, а их нет.

— У нас тут кое, что произошло, — начала Амала, — во время пробного тестирования и подстройки аппаратуры для проведения основных тестов у испытуемого были обнаружены ярко выраженные превышения показателей мозговой активности. Вот результаты первичных и повторных тестов, — она протянула академику и по совместительству её деду инфо-носитель.

Уставившись в экран, Краснов сидел задумчивый и внимательно изучал показания, графики, диаграммы и делал пометки у себя в коммуникаторе. Сверив данные еще раз, академик посмотрел на Амалу.

— Амала, это меняет дело, мы с нашей группой искали остаточное излучение или хоть какие-то намеки на характер произведенного воздействия. А нам в руки попали такие возможности. С этими данными мы сможем начать новую эпоху исследований возможностей головного мозга! — гордо заявил академик.

— Предположительно было трое с примерно одинаковыми исходными данными, — начала Амала, — есть еще брат Рамал, который придет на исследование завтра и еще один, Арст, который пропал во время операции.

— Эти данные получены при исследовании нашего куратора, который нам помогает?

— Да, у него.

— Про Арста я слышал, он исчез. И меня привлекали для консультаций по поводу работоспособности ИМЖП. Отсюда у меня возникла другая версия излучения. Хотя я ее ни кому не высказывал, — начал говорить академик, — это, ни какое не оружие, а побочный, так скажем эффект, от неизвестного нам рода излучений. Как электромагнитный импульс при взрыве ядерного оружия, так и это излучение, которое выводит из строя всю нашу электронику, так же всего лишь сопровождает основной не понятный пока для нас род воздействия. Но установить это пока не возможно. Остаточные явления не зафиксированы ни на людях, ни на технике. И это с прискорбием уже можно с точность признать как факт.