Павел Чук - Феликс. К звездам [СИ]

Темно. Холодно. Хочется пить. Руки и ноги затекли, шевелить ими получается с большим трудом, как будто они связаны или находишься в какой-то плотной субстанции.

— Да, черт возьми, что со мной? Неужели весь этот бред мне приснился, и я сейчас лежу у себя дома, забыл закрыть балкон и вот мучаюсь от холода? — подумал Сергей, — так, надо проснуться, открыть глаза и закрыть этот, чёртов, балкон. Как же холодно!

Яркая вспышка света, шипение и чувствую, что падаю. Падаю медленно, долго, кто-то или что-то подхватывает меня, куда-то несут. Звуки доносятся приглушенно, как будто находишься под водой, а кто-то пытается до тебя докричаться.

Надо открыть глаза, осмотреться. С большим трудом это удается. Яркий свет направлен, прям на меня. Голоса. Разобрать ничего не возможно. Речь резкая с множеством звонких согласных. Понять ничего не получается. Теплеет, начал понимать, что меня опустили в ванну и начали обмывать. Дышать по-прежнему трудно, зрение от яркого света так и не восстановилось. И тут резкая боль в область шеи и опять темнота.

Очнулся я, лежа на жесткой подстилке. Как ни странно одетый, точнее укутанный в халат, теплый, напоминает махровый, но цвет у него был грязно серый, как будто сделан из материала, из которого делают валенки. Не без труда поднявшись на локтях, огляделся: большой зал, потолок не просматривался, высокий наверно, освещение приглушенное, теплое с желтыми тонами. Вокруг рядами стоят лежанки. На некоторых из них расположены тела, все укрытые такими же халатами.

— Очнулся? Что лежишь, вставай, давай одевайся, времени мало, а у меня их вон еще сколько.

Рядом со мной стоял высокого роста под 190 см мужчина на вид лет 40–45, плотного телосложения, глаза раскосые, одетый в куртку и комбинезон темно фиолетового цвета, на голове кепка с очками, прикрепленными к ним, как у автогонщиков в былые времена. Кинув мне упаковку из плотного полимера, он повторил, — одевайся и жди меня.

Вылезать из теплого халата не хотелось, но строгий тон первого моего встречного заставил себя побороть и отказаться от требования ответов на многочисленные вопросы. Значит, получилось, явно я нахожусь не на Земле, а где-то в далеком космосе, тем более речь мне не известна…, была. Наверно это укол так свое дело сделал. Да и окружающая обстановка явно походит не на программу «розыгрыш».

Нажав на явно видимую выпуклость на свертке, который был больше похож на бандероль. Упаковка исчезла, втянулась в эту самую выпуклость, и у меня в руках оказался комбинезон стального цвета, легкая «штормовка», нательное белье, обувка вроде кед, но с плотной подошвой, носки и кепка. Быстро оглядев себя, ну, на вид лет 30 наверно, не красавец, но и не обезьяна, только волосы русые. Руки-ноги на месте, голова вертится, глаза видят, язык ворочается. Попробовал сказать скороговорку на своем родном — русском языке, получилось. Повторил ее на другом, не знакомом языке, тоже вышло, но как-то коряво звучало. Ну и шут с ним, главное понимаю и говорю, а как, и что — потом разберёмся. Подпрыгнул — вроде сила тяжести примерно одинаковая с Земной. Дышится нормально. Кислород есть.

— Так, все пробужденные, внимание! — заговорил громко и четко встречающий, — оделись, подошли ко мне, получили «коммуникаторы» и пошли по коридору на выход слева от меня. Там, идете прямо до первого поворота налево, а потом все прямо и прямо. Упираетесь в столовую. Вас сначала покормят, потом активируется коммуникатор и получив сигнал на него, вы, пойдете туда, куда он укажет… Все, подходим, подходим не задерживаемся!

Сергей, получив свой «коммуникатор», похожий на телефон типа «смарт» с браслетом, нацепил его на левую руку и пошел вместе с потоком людей по указанному маршруту. Кушать хотелось зверски. Прям пупок прилип к позвоночнику и мысли о еде активизировали бурное выделение слюны.

«Прям „собака Павлова“ [2] Иван Петрович Павлов — русский учёный, первый русский нобелевский лауреат, создатель науки о высшей нервной деятельности физиологической школы; лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 1904 года «за работу по физиологии пищеварения». Свои опыты проводил над собаками. , блин», — непроизвольно пришла такая мысль.

Коридор был широкий, высокий. Свое внимание обратил на людей, идущих рядом с собой в том же направлении. Да, именно людей, двуногих, двуруких с одной головой, двумя глазами, носом и ртом их было примерно около тридцати. Одеты они были в такие же комбинезоны, что и я, выглядели по-разному, как телосложением, так и полом. Среди идущих на кормежку, были и женщины. Все мы шли молча. По пути нам ни кто не встретился.

Пройдя по указанному маршруту, вся эта толпа вместе со мной прошла в большой зал, уставленный столами и стульями. Справа по ходу движения стояли несколько десятков, как я потом понял, автоматов по выдаче еды. Затесавшись в середину толпы, внимательно наблюдал, что делают окружающие. Они подходили по очереди к автомату, прикладывали свой коммуникатор к считывающему устройству и получали набор: брикет в виде тюбика и цилиндр с крышкой и двигались к свободному столику.

Когда подошла моя очередь, проделав аналогичные манипуляции, я тоже получил свой паек, выбрал свободный столик и уселся на стуле. С цилиндром я разобрался быстро — это оказалась просто кружка-термос с завинчивающейся крышкой, открутив которую по запаху удалось определить, что в ней находится напиток, очень отдаленно напоминавший кофе, но зеленого цвета. На вкус не сладкий, но с тонким привкусом варенья из райских яблок. На первый взгляд, точнее вкус, мерзость несусветная, но распробовав, даже понравилось — не обычно. А вот с тюбиком оказалось все сложнее, смотря на окружающих, попробовал открутить крышку, но сильно нажав на него, когда открывал часть тягучей массы, вылилась, прям на стол. Криворукий какой. Масса, оказавшаяся в тюбике, напоминала по цвету картофельное пюре, с мелкими кусочками чего-то там. Есть можно, да и с голодухи, что только не скушаешь.

Мерно поглощая пищу, я внимательно смотрел на окружающих. Некоторые сидели вместе за одним столиком — это были разнополые пары примерно одного и того же возраста, наверно семьи. Так же встречались и тройки крепкого вида мужчин, чем-то похожими друг на друга, может прической, или манерой держаться. Разговоров услышать, подслушать не получалось. Ничего слышно не было. Таких одиночек как я в зале насчитал около половины от всего состава. Точные подсчеты проводить не стал. Через некоторое время от начала приема пищи в зале стали раздаваться звуковые сигналы, похожие на сигнал зуммера. И люди начали выходить из зала, что-то смотря в свои коммуникаторы.