Валерий Рощин - Лунная афера

— На месте, — прозвучал доклад инженера.

Басаргин затаил дыхание, ожидая «диагноз»…

Напарник не торопился с докладом, тщательно исследуя корпус корабля и последствия его столкновения с пустой топливной емкостью. И в этом проявлялась одна из замечательных особенностей его характера, которую Басаргин подметил еще на Земле во время подготовки к полету. Выполняя свою работу, Михаил всегда был предельно внимателен и педантичен. Никакой спешки, ни малейшего намека на поверхностное отношение к делу.

— Ну что там, «Кречет-2»? — не выдержал командир.

— Вижу вмятину на корпусе, — ответил инженер. — Огромную по площади вмятину. Довольно глубокую, в центре в листах обшивки прорыв.

— Технологические люки рядом имеются?

— В том-то и дело, что нет. Был бы люк – сейчас скинул бы крышку и посмотрел…

Вернувшись на борт, Матюшин вышел из скафандра, но снимать легкую поддевку отказался и даже не прошел в другой отсек.

— Опять травит, Олег. Только теперь в другом месте – из-под пробитой обшивки, — устало сказал он. — Уверен, что неполадки двигателя связаны с механическим повреждением.

— Дыра большая?

— Вытянутая: двадцать на восемьдесят сантиметров. Края рваные и довольно острые. Характер внутренних повреждений определить невозможно из-за густого газообразного облака. Сейчас отдышусь, возьму другой инструмент и опять пойду.

— Нет, Миша, прямо сейчас ты не пойдешь, — возразил Басаргин.

— Почему?

— Корабль на освещаемой солнцем стороне.

— Ах да… Заработался и совсем забыл про радиацию.

— Не хочешь пару глотков кофе?

— С удовольствием.

Разогревая два тюбика с кофе, командир поинтересовался:

— Помощь в следующем выходе нужна? Может, вместе?

Михаил решительно качнул головой:

— Надо сначала вскрыть обшивку, посмотреть, разобраться что к чему. Потом уж решим…

Спустя сорок минут он вновь пробирался вдоль корпуса к кормовой части космического корабля. А Басаргин, отобрав необходимую бортовую документацию, приготовился оказывать инженеру посильную помощь…

Около получаса Матюшин ковырялся у двигательного модуля. Специальным режущим инструментом он удалил искореженный кусок обшивки и наконец добрался до пострадавшей начинки. Каждые пятьдесять минут он выходил на связь, либо докладывая о своем состоянии, либо задавая вопросы относительно искалеченной ударом топливной системы двигателя. Басаргин находил нужный раздел в бортовой документации, вчитывался в строки технического описания, вычленял требуемую информацию и сразу же передавал ее инженеру.

Вскоре появилась надежда на успешное устранение утечки топлива.

— «Кречет-1», я его нашел, — радостно сообщил Михаил.

— Технологический вентиль?

— Да! Начинаю перекрывать магистраль.

— Понял, «Кречет-2». Поосторожнее там.

Прошло пять минут, шесть, семь…

Басаргин постоянно контролировал давление топлива в системе и начал замечать, что его падение замедлилось.

«Ну, слава Богу, — подумал он, когда цифры на мониторе замерли, показывая постоянное значение. — Кажется, с одной напастью справились…»

Но едва он проговорил про себя эту позитивную мысль, как корпус корабля вздрогнул и передал в спускаемый аппарат звук сильного хлопка.

Басаргин отлетел к боковой стенке, больно ударившись о нее правым плечом.

— Что такое?! Миша, в чем дело?! — прокричал он в микрофон, хватаясь руками за кресло.

Корабль закручивало. Причем скорость вращения была довольно большой. Спускаемый аппарат находился выше центра тяжести корабля и внутри него создавалась приличная отрицательная перегрузка.

Инженер не отвечал.

— Миша! Миша, ты живой?!

Командир кое-как втиснул себя в кресло. Одной рукой он держался за его край, другой застегивал привязные ремни. Зафиксировать себя удалось сделать лишь с третьей попытки.

— Миша, ответь! — продолжал он звать инженера и одновременно готовил к работе двигатели ориентации.

Нужно было срочно понять, в какую сторону раскручивается корабль и, включив один из двигателей, постараться устранить вращение. Задачу усложняло то, что «Мир» находился в теневой зоне Луны, где царил абсолютный мрак.

Центробежная сила норовила вышвырнуть Басаргина из кресла, ремни больно впились в тело. Скорость вращения была настолько значительной, что инженера запросто могло оторвать от корабля.

Что произошло снаружи, почему началось это чертово вращение – Олег не знал, но решительно не хотел думать о чем-то страшном и отвратительном. «Жив Мишка, жив! — с трудом дотянулся он до пульта и вывел на дисплей навигацию. — Мне здесь несладко, а ему там и подавно! Болтается на страховочном фале, вот и не может ответить…»

По изображению на мониторе он определил направление вращения и ручкой управления ориентацией включил нужный двигатель. Вращение стало замедляться.

— Фу-ух, — вытер Басаргин со лба выступивший пот. И повторил запрос: – Миша, ответь! Как ты там?

Через несколько секунд послышался долгожданный ответ:

— «Кречет-1», я в норме. За скобу не удержался. Сорвало в первые же секунды. Слава Богу, фал крепкий. Болтаюсь тут на нем, как мотыль в проруби.

— Я так и понял, — улыбнулся Олег. — Потерпи еще полминуты. Кстати, что там у тебя случилось?

— При ударе топливного бака слегка помяло один из баллонов с жидким кислородом. Когда я устранил утечку, он не выдержал давления и рванул. Слава Богу не разлетелся на части, а просто лопнул и секунды три-четыре выбрасывал мощную струю…

Продолжая расспрашивать напарника, Басаргин полностью ликвидировал вращение корабля и стабилизировал его ось относительно направления полета. Лишь после этого он обратил внимания на подсвеченную траекторию.

— Миша, у нас нарисовалась еще одна беда, — поправил он мик-рофон.

— Какая?

— Мы падаем.

— Не понял.

— Падаем, Миша. Не в самом прямом смысле, но траектория во время взрыва и беспорядочного вращения заметно просела. Я тут прикинул… С лунной поверхностью «поцелуемся» через полвитка – у границы дня и ночи.

— Вот это новость… Охренеть!.. Веселенький у нас получается полет.

— Главное чтоб он не закончился грустно. Миша, слушай меня внимательно. Нас может спасти только включение маршевого двигателя. Хотя бы секунд на десять.

— Легко сказать, — проворчал инженер. — Ладно, сейчас буду думать.

— Давай. Но помни: на все про все у тебя ровно семнадцать минут.

Российская Федерация; Москва – Московская область

В респектабельном многоэтажном офисе миллиардера Велесова жизнь текла своим чередом. Менеджеры совещались и звонили партнерам, юристы сверяли тексты контрактов, экономисты обсчитывали налоги и прибыль.