Валерий Рощин - Лунная афера

Пятнадцать…

— Господи… хоть бы на пути не оказалось возвышенности, — прошептал он, еще не веря в случившееся чудо. И передал в эфир: – Миша, понимаю, как тебе там трудно. Потерпи несколько секунд. Уйдем подальше от поверхности – уменьшу мощность до номинала.

Тот не ответил. Видать, снова болтался на фале, ибо цепляться руками за страховочные скобы при такой перегрузке было бесполезно.

— Миша, ты как?

— Нормально. Теперь жить можно.

Услышав усталый голос напарника, Басаргин растянул губы в счастливой улыбке:

— Ну и славно. Ты не представляешь, как я рад тебя слышать. Набрали десять тысяч, двигатель перевел на двадцать процентов. До люка добраться сможешь?

— Да, гравитация ерундовая – доберусь.

— Давай. Жду…

Выровняв давление в бытовом отсеке и спускаемом аппарате, командир открыл разделявший их люк. Забравшись в «бытовку», обнял инженера и помог ему покинуть скафандр.

Михаил выглядел очень уставшим и едва шевелил конечностями.

— Ты не представить не можешь, как я торопился, — сказал он, напившись воды из пластиковой емкости. И, вытянув руки, продемонстрировал ладони: – До сих пор от напряжения трясутся.

— Верю, Миша, верю.

— Нет, это сложно представить, — качнул тот головой и поправил мокрые волосы. — Я привык работать спокойно и вдумчиво. А тут… самый бешеный аврал в моей жизни. Я даже «калашников» в школе на скорость так быстро не собирал, как монтировал этот чертов кусок патрубка.

— Ты молодчина, Миша!

— Когда ты дал движку полную тягу, меня так о борт корабля шибануло, что на минуту потерял дыхательные рефлексы. Думал шлем от удара лопнет. Нет, вроде, цел… — осмотрел он верхнюю часть снятого скафандра.

Басаргин приобнял товарища:

— А я тут всю свою жизнь вспомнил и к смерти уже готовился. И вдруг твой вопль: «Врубай!!»

— Выходит, рановато еще нам помышлять о смерти. Жаль выпивки на борту нет – я бы сейчас грамм двести накатил.

— Ничего, на земле отметим наше спасение.

— Это само собой…

Борт космического корабля «Мир-экспресс»

— Да-а, жизнь, брат, как снежинка на стекле. Одно неосторожное дыхание и… нет ее. Одни воспоминания.

— Это точно, — вздохнул Матюшин. — А у меня там снаружи, пока возился с железяками да ремкомплектом, немного другая аналогия родилась.

— Какая?

— Помнишь, когда-то в старых советских фильмах о войне соблюдалось такое неписанное правило: если герой строил планы на будущее, то в следующей сцене он обязательно погибал?

— Да, было такое, — улыбнулся Басаргин.

— Так вот я тоже, пока летели к Луне, частенько думал о том, чем буду заниматься после возвращения на Землю. Как поеду с семьей в отпуск, как навещу родителей. Чуть всю обедню этими планами не испортил…

После возвращения инженера на борт корабля, они еще долго пребывали в возбужденном состоянии. Необходимо было перекусить, отдохнуть, восстановить силы и успокоить нервы, но до тех пор пока «Мир» не вернулся на установленную заданием орбиту, оба не смыкали глаз и не отвлекались от работы.

Наконец, когда высота полета достигла прежних ста десяти километров, командир отключил маршевый двигатель и сориентировал корабль по оси движения, а инженер произвел необходимые расчеты по топливу. Утечки и незапланированная работа двигателя изрядно потрепали его запас в двух оставшихся баках – требовалось провести в этом вопросе ревизию.

Результат обнадежил. Топлива было достаточно, разве что дорога домой обещала занять чуть больше времени из-за невозможности разогнать «Мир» до расчетной скорости.

Далее, космонавты выполнили несколько безуспешных попыток связаться с Центром управления, после чего Басаргин решился на крайний вариант и воспользовался цифровым приемо-передатчиком Велесова. Но и тот почему-то молчал.

— Чего это он? — недоумевал Матюшин. — То сам с расспросами лез в неурочное время, то не дозовешься.

— Хрен его знает. Может важными делами занят.

— Ага: икру ложками жрет или «бабки» считает…

Пришлось верстать планы дальнейшей работы самим.

Посовещавшись, Олег с Михаилом решили выполнить еще несколько витков вокруг Луны, во время которых фото и видео аппаратура закончит съемку поверхности, а сами они нормально перекусят и отдохнут.

— Ну ты как – пришел в себя? — поинтересовался Басаргин, заканчивая трапезу.

— Почти, — усмехнулся Матюшин. — Руки уже не трясутся, голова соображает нормально. И даже расслабуха по телу пошла.

— Это от сытного обеда. Или что там у нас по времени?..

— Скорее ужин.

— Вот и хорошо. После ужина сам Бог велел укладываться на боковую.

— Это верно, — согласился Михаил. и, подняв запястье с наручными часами, спросил: – Сколько времени отводим на отдых?

— Тебе часов четырех хватит?

— Вполне…

— …Когда развелись с супругой, я служил начальником штаба полка и жил в типовой пятиэтажке в квартире на первом этаже. Как-то раз моя бывшая заявила, что ей осточертел гарнизонный быт, собрала вещички, помахала ручкой и убыла в родной город к родителям. А мы со старым котом заскучали: он приболел, я запил. Закончилось это тем, что кот от тоски помер, а я излечился. Во-первых, понял, что мне такая попутчица в дороге под названием «жизнь» даром не нужна. Как аппендикс. Во-вторых, перестал бередить прошлое и ковырять собственные раны, а головой погрузился в работу. Начальник штаба, скажу я тебе – та еще собачья должность. И вот сижу как-то в выходной день на скамеечке возле подъезда – тепло, весеннее солнышко светит, птахи щебечут… И вдруг замечаю во дворе какое-то дикое изобилие кошек. Все разные, но одинаково любопытные. Кто из подвала вылезает, кто на дереве сидит, кто брюхо греет на солнце, а кто по подоконникам шастаем – жилища человеческие изучает…

Прервав рассказ, Басаргин потянулся к ящику и выудил из него два тюбика кофе и две плитки шоколада.

— Кофе погреть?

— Не, давай холодный.

Отдав Михаилу завтрак, Олег вскрыл свой тюбик и сделал пару глотков.

— И что дальше? — последовал его примеру инженер.

— Сижу, значит… и тут подходит симпатичная парочка: трехцветная кошка с абсолютно белым котенком. Кошку я раньше встречал. Марфой звать. Из вольных. Котенок – то ли сын, то ли племянник, то ли вообще приблуда. Посидел я покурил и направился к двери подъезда. Марфа что-то муркнула. Котенок понял и помчался вперед меня. Я попытался оттеснить его – дескать, парень, мне не до тебя, да и вообще… сорок дней еще не справил по ушедшему на небеса котофеичу. Тот глядит на мать: что делать? Клиент не понимает…

Проглотив шоколад, Михаил рассмеялся.