Александр Курзанцев - Контрзащита [litres]

Я смотрел ему вслед, думая, как мне всё же повезло с командой, таких спецов, как эти, ещё найти надо. Ни одного случайного человека, только те, чьей профессией стала война. Обожгла, закалила, провела по кругам ада, а они выжили и стали только прочнее. Только большую цену приходится отдавать, навсегда переставая быть прежним. И седые виски в тридцать лет не редкость, и льдистый взгляд в минуты отрешённости, словно морозом опаляющий кожу. Правильно говорят: гвозди ковать из таких людей.

На расстоянии пятиминутного прыжка от границ системы Кеплер-440 3-я оперативная эскадра 2-го флота Флагманский крейсер «Варяг»

– Командир, последние данные с Новуса!

Склонившись над трёхмерной проекцией планеты, контр-адмирал Бинг отметил изменения в россыпи красных огней на орбите и поверхности колонии Альянса. Небольшое количество зелёных огней на разных орбитах – всё, что осталось от орбитальной спутниковой группировки, именно от них в большей степени удавалось получать сведения о количестве и дислокации противника. Также удалось связаться с местным гарнизоном и отдельными отрядами ЧВК, обеспечивающими безопасность активов крупных компаний, таких как «Алаир-групп», которые сейчас вели бой с десантом необронов на поверхности. Всё было похоже и одновременно не похоже на Новую Землю. Линкор необронов уже побывал на планете, идя в первой волне атаки. Сел и также через некоторое время покинул Новус, ещё до подхода эскадры. Однако необроны не ушли с ним, на орбите оставалось ещё порядка десятка крупных кораблей и, по приблизительным подсчётам, несколько тысяч единиц десанта. Было впечатление, они продолжали что-то искать, хотя, если так, почему ушёл линкор, или он ещё должен вернуться?

Бинг нахмурился, ему было трудно понять машинную логику. Однако в этом был свой плюс: присутствие линкора делало бы шансы на успешную деблокаду колонии трудно-прогнозируемыми, до сих пор не было внятных данных по боевой эффективности этого монстра. Он ещё раз прикинул в голове состав эскадры: три ударных крейсера, лёгкий авианесущий и пять фрегатов. Необронов больше, но они растянуты по орбите, создавая локальный перевес сил на отдельных участках, но можно надеяться на приемлемый уровень потерь. Осталось только найти такую точку удара, количество кораблей противника в которой, во-первых, возможно было бы быстро уничтожить силами эскадры до стягивания остальных сил, а во-вторых, уничтожение которых значительно ослабило бы группировку в целом. В связи с этим атаковать одиночный корабль было бы глупостью, остальные успеют перегруппироваться, не понеся значительных потерь, и, соответственно, нанести первый удар нужно на два, лучше три корабля. Это почти на треть ослабит необронов.

Задумчиво покрутив проекцию, контр-адмирал выделил три точки почти в середине позиций противника. Ещё раз оценил задумку и, наконец уверившись в замысле, дал знак связисту:

– Лейтенант, голосовую связь с капитанами, синхронизировать данные БИЦ.

– Есть, командир! – Невыспавшийся, красноглазый от проведённых за пультом часов офицер кивнул, склонился, вызывая корабли эскадры.

– «Минск» на связи, «Женева», «Хельсинки»… – посыпались доклады.

Лейтенант поднял голову:

– Командир, связь установлена.

– Товарищи офицеры, – Бинг скупо улыбнулся, глядя на сосредоточенные лица командиров кораблей, – тактический план операции передан на ваши БИЦ. Боевой ордер, порядок отработки целей на орбите, порядок маневрирования – всё там, на ознакомление даю тридцать минут. Все дальнейшие действия требуют предельной чёткости и своевременности, иначе процент наших потерь будет возрастать в геометрической прогрессии, поэтому требую полной проработки действий корабля с офицерами БЧ. Eto окончании ознакомления кораблям пятнадцатиминутная готовность. – Отодвинув обшлаг, контр-адмирал бросил взгляд на часы, засекая время, поднял глаза на экран: – Товарищи, время пошло.

Один за одним изображения начали гаснуть. Отключившись, Бинг устало потёр виски: последние полтора суток были нелёгкими как для него, так и для всего штаба эскадры. Нашёл взглядом связиста. Критически посмотрел на осунувшееся лицо, синие круги под глазами и уже заметную щетину на щеках, цокнул языком, осуждающе качнув головой:

– Лейтенант.

– Та-щ контр-адмирал?

– Даю вам двадцать пять минут умыться и привести себя в порядок, боевая обстановка ещё не повод махать рукой на свой внешний вид, вы всё-таки не в наземных подразделениях служите.

– Извините, та-щ адмирал, сейчас исправлюсь, – мучительно покраснел лейтенант, пытаясь одёрнуть мятый китель, в котором, похоже, проходил всё это время не снимая.

– Идите, – махнул рукой Бинг, но тут же спохватился: – И ещё: предупреждаю, моё замечание – это не повод идти сейчас и с горя напиваться, а то был тут уже один… После того как я его выгнал с совещания за небритость, он не нашёл ничего лучшего, как пойти и надраться. Буквально через сорок минут ко мне его притащили матросы из комендатуры, вдрызг пьяного, но, правда, побритого.

Проводив взглядом молодого офицера, как ошпаренный выскочившего с мостика, контр-адмирал тоже позволил себе небольшой перерыв, добравшись до каюты, скинув китель и рубашку, засунул под холодную воду голову и плечи.

Бинг был уже немолод, канадец по происхождению, он унаследовал все черты настоящего канадского лесоруба, такого, каким его представляют: двухметровый рост, широкие плечи, длинные мускулистые руки, но, несмотря на возраст, фигура не заплыла жиром, осталась такой же худой, выносливой жердью, как и в молодости. Один из участников операции «Шторм», получил от своих подчинённых прозвище Бинго, и быть бы ему давно адмиралом, если бы не его легендарное нежелание молчать. Недовольный чем-нибудь, Бинг запросто мог высказать всё, что думает, даже вышестоящему по званию и должности. Многие знали, как Бинг без обиняков объяснил командующему американским флотом свою оценку решения ограничиться пассивной обороной по отношению к холорианским пиратам. А сунувшегося было в дискуссию чиновника дипслужбы, заикнувшегося о мнении Совета Нулевого Мира в данном вопросе, вообще послал так далеко, что чиновник не сразу вернул себе дар речи. После чего, понятно, повышение Бингу уже не светило. Контр-адмирала он получил, уже перейдя путём сложных манёвров, к Фёдорову, и только Фёдоров знал, каких усилий это потребовало.

Закончив растираться полотенцем, Бинг вышел из душевой, окинул долгим взглядом каюту. Подошёл к сейфу в стене. Набрав кодовую комбинацию, достал бутылку коньяка толстого стекла и рюмку, которую тут же наполнил. Поставил бутылку обратно, взял рюмку и, поднеся к носу, с шумом втянул аромат. Вздохнул и, так и не пригубив, отставил вслед за бутылкой. Прошли те времена, когда пятьдесят грамм коньяка взбадривали и успокаивали, сейчас даже с этой рюмки его могло развести, двое суток не спал всё-таки.