Айзек Азимов - Лунариум [антология]

Состязующиеся перешагнули через перила и стали на помост, вытянув руки по швам. Затем, одновременно перекувырнувшись, начали падение.

— Оказывается, когда им захочется, они могут двигаться довольно быстро, — заметил землянин.

— Гм, — возразила Селена сквозь шум аплодисментов, — я полагаю, что, когда земляне — я имею в виду настоящих землян, которые ни разу не побывали на Луне, — пытаются представить себе движение на Луне, они думают о скафандрах и лунной поверхности. Такое движение, безусловно, замедленно. Масса человека в скафандре огромна, и при малой гравитации преодолеть такую огромную инерцию — дело нелегкое.

— Вы правы, — сказал землянин. — Я видел научные киножурналы классического детского репертуара о первых космонавтах — их движения напоминают движения аквалангистов под водой. Эти картинки запечатлеваются в мозгу навсегда, их ничем потом оттуда не вытеснишь.

— Вы не поверите, с какой скоростью мы сейчас передвигаемся по поверхности, даже в скафандрах, — сказала Селена. — А здесь, в недрах Луны, без скафандров наши движения ничуть не медленнее ваших на Земле. Слабый толчок, обусловленный малой гравитацией, компенсируется умелым владением своим телом.

— Однако вам знаком и замедленный ритм движений!

Землянин следил за акробатами. Если раньше их подъем совершался со всевозрастающей скоростью, падение они сознательно замедляли, плавно скользя вниз, прикасаясь руками к скобам, чтобы задержать падение. Они достигли дна, и двое других начали подъем. Затем еще двое. Пара за парой — от каждой команды по одному человеку — соревновались в виртуозности участники матча.

Каждая пара отделялась ото дна одновременно. И с каждой новой парой усложнялся характер подъема и падения. Вдруг двое, одновременно оттолкнувшись ото дна, описали плоскую параболу и, разделившись, по кривой устремились вверх, каждый касаясь скобы, только что оставленной напарником. Траектории их полета пересекались где-то в центре, они скользили, не задевая друг друга, чем заслужили взрыв аплодисментов.

Землянин сказал:

— Подозреваю, у меня нет достаточного опыта, чтобы оценить искусство соревнующихся. Они что, все урожденные селениты?

— Да, хотя стадион открыт для всех граждан Луны и иммигранты иногда показывают неплохие результаты, для виртуозности подобного рода требуются люди, родившиеся и воспитанные в наших условиях. Они тренируются с самого детства. Большинству из сегодняшних исполнителей нет еще восемнадцати.

— Наверно, это опасно.

— Переломы костей — явление нередкое. Я не слышала ни об одном смертельном исходе, но один случай перелома позвоночника и паралича имел место. Ужасный случай, я присутствовала при этом… О, погодите, нам, кажется, покажут свободную программу.

— Как вы сказали?

— То, что мы видели до сих пор, это обязательные упражнения — подъем и падение по заданному рисунку.

Барабанное стаккато стало мягче — один из исполнителей встал с места и вдруг подпрыгнул в воздух. Он ухватился за перекладину одной рукой, описал вертикальный круг и опустился на дно.

Землянин не мог оторвать глаз от гимнаста. Он сказал:

— Поразительно! Он кувыркается на этих брусьях не хуже гиббона.

— Кого? — спросила Селена.

— Гиббона. Вид человекообразной обезьяны. В сущности, единственное человекообразное, живущее на свободе. Они…

Он заметил выражение лица Селены и поспешил добавить:

— Я не имел в виду ничего оскорбительного, они такие грациозные существа.

Селена оказала нахмурясь:

— Я видела фотографии обезьян.

— Но вы не видели, как двигаются гиббоны. Конечно, земляне могут назвать селенитов «гиббонами» в том же смысле, в каком вы называете их земляшками. Но я-то имел совсем другое в виду.

Он положил оба локтя на перила и внимательно следил за движениями спортсменов. Казалось, они танцуют в воздухе. Он сказал:

— Как вы тут, на Луне, относитесь к иммигрантам, Селена? Я хочу сказать — к тем, кто намерен остаться здесь навсегда. Ведь у них нет способностей врожденного селенита.

— Это не имеет значения. Имми — полноправные граждане. У нас нет дискриминации. Мы равны перед законом.

— Как прикажете понимать — перед законом?

— Вы сами все сказали. Есть вещи, которые им недоступны. Разница существует. У них другие медицинские проблемы, их анамнез, как правило, хуже нашего. Если они попадают к нам в среднем возрасте, они выглядят… старыми.

Землянин смущенно отвернулся.

— А могут они вступить в брак — я хочу сказать, иммигранты с селенитами?

— Вы имеете в виду смешанные браки?

— Да, я имел в виду именно это.

— Конечно. Мы никогда не отрицали возможного наличия полезных генов у иммигрантов. Господи, мой отец был имми, хотя со стороны матери я селенитка второго поколения.

— Ваш отец, по-видимому, прибыл на Луну, когда он был еще совсем… О черт, — он судорожно вцепился в перила, но тут же вздохнул с облегчением. — Мне показалось, он вот-вот сорвется.

— Ни в коем случае, — объявила Селена. — Это ведь Марко Фор; он любит держать публику в напряжении. Хотя такие фокусы… Настоящий чемпион на это не пойдет. Моему отцу было двадцать два, когда он сюда приехал.

— Да, самая лучшая пора. Достаточно молод, чтобы адаптироваться, никаких эмоциональных осложнений на Земле…

Селена, казалось, вся ушла в наблюдение за акробатами.

— Это опять Марко Фор. Когда он не пытается работать на публику, он по-настоящему хорош, а его сестра мало в чем уступает ему. Их номер — настоящая поэма движения. Поглядите на них — вот они вертятся вокруг стального бруса, их тела как будто слились воедино.

— Сейчас все акробаты находились наверху, под самой галереей, образовав большой круг: красные — слева; голубые — справа. У перил собрались зрители — они громко аплодировали, подняв руки над головой.

— Вам следовало бы позаботиться о сидячих местах, — сказал землянин.

— Ни в коем случае. Это не представление, а тренировка. Мы не любим, когда собирается толпа зрителей: их должно быть не больше, чем способно разместиться вокруг перил. Нам, селенитам, место внизу, а не здесь, наверху.

— Вы хотите сказать, что умеете делать то же самое, Селена?

— В какой-то мере. Все селениты умеют. У меня, конечно, не все так хорошо получается. Я не состою ни в одной команде. Ага, сейчас начинается общая борьба. Это по-настоящему опасно. Вся десятка выходит в воздух, и каждая сторона будет стараться сбросить вниз другую.

— Всерьез?

— И еще как.

— А несчастные случаи бывают?

— Иногда. И такие упражнения не поощряются у нас. Их действительно можно назвать легкомысленной затеей: не такое многочисленное население на Луне, чтобы позволить себе заниматься членовредительством без особых для этого оснований. И все же борьба весьма популярна на Луне. Мы не можем набрать достаточно голосов, чтобы запретить ее официально.