Мелек Челик - Дикая кошка [СИ]

В этот момент мне захотелось обидеться, но вовремя передумала. Речь идет о нашем будущем и если понадобится, я буду драться со всеми, но докажу, что что-то умею. К счастью этого от меня не требовали.

— Значит так, — продолжил он свою речь, — ты будешь учить эту группу по-настоящему драться, но не дай Мать Прародительница, вы будете отлынивать.

Последняя реплика была адресована, сжавшимся в ожидании вердикта, нам. Мы дружно закивали. Как никогда в своей жизни.

Вот так мы и обзавелись влиятельными союзниками. С того дня мы почерпнули у них много полезной информации. А Сварж несколько раз в неделю нас беспощадно гонял по спортзалу, а потом устраивал спарринги в небольшом ринге тут же. Он никого не жалел и всегда говорил, что мир слишком жесток и никогда не стоит расслабляться. Его слова всегда звучали в моей голове.

Вынырнув из воспоминаний я, молча, взяла стопку книг и вышла из кабинки. Пусть парни пока посидят одни.

Крепко прижимая к груди учебники я, лавируя в толпе, пробиралась к выходу. Нужно было поскорей отнести их в общежитие, пока кто-нибудь не заинтересовался ими. И хотя они не были запрещенными, делиться не хочу. Ну, может за деньги или за услугу. А пока я одна, рисковать не стоит.

Тут кто-то прикоснулся к плечу. Я резко обернулась и посмотрела на ухоженную женщину лет тридцати пяти. Ее зеленоватые волосы были собраны в высокую прическу. Идеальный макияж подчеркивал и без того красивое лицо, а черное облегающее платьице дополняло образ красотки. И, тем не менее, напрашивался вполне закономерный вопрос: «Что она тут делает?» Это клуб для малолеток, не для таких, как она.

— Виолета? — не скрывая изумления, спросила она, — Виолета Березова.

— Простите? — переспросила я, понимая, что меня банально перепутали с кем-то. Причем этот кто-то тоже носил странное имя.

— Ты не она, — пробормотала незнакомка и сделала шаг назад, но потом, оживившись, снова подошла вплотную, — ты ее дочь, да?

— Не знаю я, кто такая эта Виолета! — вспылила я и, развернувшись, продолжила путь.

Вот только червь сомнения уже запал в душу и я решила узнать. На всякий случай. А вдруг это действительно моя мать. Тем более эта дамочка меня не испугалась, значит, она видела уже таких, как я.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как дошла до ненавистного здания приюта, где мы выросли. Молча показав лазеру свой глаз и проморгавшись, так как стоило тому просканировать меня, как перед взором запрыгали черные точки, я толкнула дверь и вошла. Раньше нам приходилось здесь жить, а теперь это вошло в привычку. Да и арендовать квартиру в городе не хотелось, хоть и имели деньги.

Все так же погруженная в мысли, я вошла в нашу с Реллин комнату. Здесь с нашего с парнями ухода ничего не изменилось. Даже корпящая над учебником эльфаинка позу не поменяла. Поэтому я положила свою ношу под кровать и на цыпочках вышла, аккуратно прикрыв дверь. Пусть учится, ей это необходимо, а я немного побегаю.

Подойдя к открытому окну, я взобралась на подоконник и прыгнула вниз. Мы находились на пятом этаже, но у стены рос раскидистый кедр. Именно на его ветку я и приземлилась, по-кошачьи присев и откинув волосы назад, осмотрелась. Сейчас я как никогда оправдывала свое прозвище, которое так ненавижу — дикая кошка. Вокруг, как всегда, никого нет. Это и не удивительно, все готовятся к экзаменам.

Перекувыркнувшись пару раз, я, спрыгивая с ветки на ветку, спустилась вниз и уже оттуда, с разбега взлетела на забор. Пусть мне уже не запрещают выходить за пределы территории приюта, нравилось вспоминать былое, когда мы прыгали через ограждения. Вот и сейчас, я с улыбкой приземлилась на безлюдную мостовую и побежала. Могла бы воспользоваться наземным транспортом, но пока он прибудет, я и на своих двух дойду. Все-таки этот городишко маленький.

Так и есть. Не прошло и получаса, как я уже входила в спортзал, где нас обучает Сварж и в поисках его самого оглянулась. А нашла его в самом неожиданном, на мой взгляд, месте. Он готовил в примыкающей сюда кухне. Никогда бы не подумала, что наш наставник, которого все ласково назвали шкафом, будет стоять у плиты и готовить. Причем делает он это по-старинке, не прибегая к современной помощи инфосети. Значит, опыт имеется.

— Али? — он, наконец, заметил меня, — Ты почему здесь? Мы же договорились, что вы придете завтра.

Он помешал ложкой что-то, что приятно пахнуло, прикрыл это крышкой и, сделав огонь потише, подошел ко мне.

— Тебя что-то или что-то огорчило? — так и не дождавшись от меня какой-либо реакции, снова спросил наставник.

— Мне нужна информация, — наконец выдавила из себя я. Все-таки удивила меня увиденная картина.

— Имя, — с готовностью спросил мужчина, направляясь к своему кабинету, из которого он выходит в сеть. От него не удалось еще никому скрыться. Даже стражи порядка не имеют такой свободы, какой бодигард местной мафии.

— Виолета Березова, — произнесла я ровно и направилась в кухню, так как запах раздразнил мои органы чувств, и сейчас хотелось есть. Ну и заодно проконтролирую то, что уже варится.

Ответа я не получила, но знаю, сейчас имя уже вводят во всемирный поиск. В первую очередь там проверяют и уже потом архивы, причем, обычно закрытые для посторонних. Даже спрашивать не буду, как они взломали эти коды, ведь понятное дело, что так просто пароли нашим никто не даст. Хотя, с наших станется, заставят.

Пока Сварж работает, я заварила чай и даже успела его выпить, прежде чем накаченный мужчина в белой рубашке и в строгих брюках вошел с распечатанным документом. Молча протянув мне все еще теплую бумагу, он потянулся к чайнику, а я усиленно делая вид, что это мне не очень нужно, вчиталась в текст.

«Виолета Березова, родом из отсталой планеты Земля. В возрасте семи лет была привезена на Сейран, где училась в пансионе благородных девиц, потом поступила в Академию космического флота. Но через год семнадцатилетняя адептка взяла академический отпуск и отправилась на планету Ирвин и с тех пор ее никто не видел».

А внизу скромненько примостилась дата четвертого эвантира, четыре тысяча пятнадцатый год с начала отчета. Ровно семнадцать лет назад.

— Это же дата моего рождения! — вырвалось у меня.

Я неосознанно смяла бумагу, все еще бездумно гладя на нее. В то, что она может быть моей матерью верить не хотелось. Точнее я не знала, во что верить. Всю свою осознанную жизнь я считала, что она воспроизвела меня на свет и мылась с места происшествия. И эта бумага подтверждала, что возможно, это так и было.

Больно ли мне? Не знаю. Я столько боли пережила, что у меня появился иммунитет к ней. В душе было пусто. И это настораживало.

— Можешь выяснить, с кем ее видели в последний раз? — охрипшим голосом попросила я у стоявшего рядом мужчины. Он никак не вмешивался и не комментировал. Сейчас я как никогда была ему за это благодарна.