Джеймс Кори - Игры Немезиды

– Ничего не надо, – сказал ему Холден. – Спасибо.

Он вышел в главный коридор, проговаривая про себя ответ Алексу и репетируя интонации. Каждое слово будет проверено марсианской службой связи, так что лучше не допускать возможностей для двойных толкований. Беда в том, что Холден всегда точно знал, что хочет сказать, и не улавливал двусмысленностей в своих словах, пока их не находил кто-то другой. Может, лучше просто отпустить пару шуток и сказать, что он ждет команду на борту.

Когда прогудел сигнал вызова, Холден готов был увидеть Алекса, хотя задержка сигнала делала прямую связь с пилотом невозможной. С экрана мрачно взглянула Драммер.

«Мистер Холден, не зайдете ли вы в резервное помещение СБ?»

– Пожалуй, – почему-то насторожился Холден. Он все еще не вполне был уверен, что Драммер не ведет свою игру. – Может, стоит сразу сказать мне, в чем дело?

Поток брани, слышавшийся на заднем плане, стал громче, Драммер посторонилась, и к экрану сунулся Фред.

«Если было бы можно говорить через сеть, тебя бы не звали».

– Понял, – сказал Холден, – иду.

Когда он прибыл на место, Фред мерил кабинет шагами, сцепив руки за спиной. Сидевшая за своим столом Драммер являла образец сухого профессионализма, не давая начальству ни малейшего повода на нее наорать. Вот и хорошо. Холден был не против, чтобы орали на него.

– В чем дело?

– «Медина» выключилась, – сказал Фред. – Доклад с нее должен был поступить еще утром, но я замотался и не беспокоился. С тех пор станция пропустила два сеанса. И… Покажи ему, Драммер.

Безопасница вывела на экран схему Солнечной системы. В таком масштабе даже Юпитер и Солнце занимали не многим больше одного светлого пикселя. Корабли, базы, спутники, зонды, навигационные маяки – все человечество в ореховой скорлупке. Короткой командой – движение и один слог – Драммер убрала весь мусор. Вместо него загорелась пара десятков зеленых точек, помеченных словом «Неопознан» на месте облачка опознавательных кодов. Кто-то прогнал статистическую программу, установив небольшую, но значимую корреляцию.

– Как только погасла станция, – сказала Драммер, – мы увидели этих. Двадцать пять работающих двигателей. Характеристики дюзовых выбросов соответствуют военным кораблям Марса, и все они быстро разгоняются к Кольцу.

– Разгоняются?

– Начали с восьми-десяти g, кривая выполаживается, это означает, что они идут на пределе мощности.

Холден свистнул. Фред остановился, закаменел лицом – эта неподвижность была страшнее открытой ярости.

– На «Медине» мои люди. Если станция пострадала или неопознанные корабли намерены что-то с ней сделать, это послужит серьезным препятствием для моего участия в новом правительстве АВП.

– В смысле, на фиг все помехи?

– Да.

– До «Медины» далеко, – напомнил Холден. – Даже при таких скоростях они не скоро туда доберутся. Однако не думаю, что мы сумеем их опередить.

– Если бы и сумели, это не помогло бы. Собери я все подчиняющиеся мне корабли, один марсианский фрегат разнесет их к черту. Даже «Росинант» заметно уступил бы им в огневой мощи.

– Хотелось бы знать, оттуда у них марсианские корабли, – протянул Холден.

– Не сомневайся, спрошу у Доуза сразу, как только объясню, что я думаю о его «кредите доверия» в обмен на пленного. Когда будет готов «Росинант»?

– Если приналечь всеми силами, сможем вылететь суток через пять.

– Мистер Драммер, прошу перевести все свободные группы на ремонт и проверку надежности «Росинанта».

– Есть, сэр! – отозвалась Драммер и вывела на экран график смен.

Фред потупил взгляд и снова поднял глаза.

– Я в эти дни буду занят на Тихо: должен сдать Драммер станцию в полном порядке. Прошу тебя проследить за работами на «Роси».

– Я этим и собирался заняться.

– Хорошо, – сказал Фред и чуть ли не жалобно добавил: – Как хочется снова увидеть Луну…

Холден собирался дотерпеть до каюты, но не выдержал и еще в лифте, открыв сообщение Алекса, установил камеру на запись ответа.

– Слушай, Алекс, удивительное дело: кажется, мы догоним вас раньше, чем ожидалось…

Она этого ожидала. Темные мысли вернулись, как дурная привычка: на какой линии достаточно напряжения, чтобы остановить сердце; какое помещение достаточно мало, чтобы загерметизировать его и откачать воздух; как настроить медотсек на передозировку… И шлюзы, опять шлюзы. Мысли не были навязчивыми – пока еще не были. Мозг просто отмечал вещи, которые интересовали Наоми. Хуже станет со временем. Если допустить…

И чтобы не допустить этого, Наоми искала, чем отвлечься. Только не постоянно включенными на всех экранах новостями. От них нарастало чувство беспомощности. И не разговорами со старыми друзьями. От этого Наоми в лучшем случае чувствовала себя лгуньей. А в худшем возвращалась к себе прежней – той, для которой темные мысли были обычным делом. Она нуждалась в работе. Наоми выбирала простые задания вроде проверки снаряжения и замены воздушных фильтров, и за ней непрерывно, пристально наблюдали. Если она заводила разговоры, то это была вежливая, ничего не значащая болтовня, обычная для людей, которым пришлось лететь в одной команде. Ее слова внушали остальным иллюзию, что Наоми своя среди них, – если б она кисла в койке, они бы так не думали. Ей оставалось надеяться – если еще была хоть какая-то надежда – на использование своего зыбкого недостатуса в отношениях с группой. И с Марко.

Поначалу она пробовала отвлечься на мысли о своей настоящей команде. Алекс и Амос. Джим. Но сейчас далее лучшие воспоминания о них окрашивались виной и болью, поэтому Наоми заняла голову техническими вопросами. В столовой, где все ликовали при виде разрушений, она подсчитывала выходную мощность реактора, отталкиваясь от размера камбуза, оценивая по ней потребность в воздухе и регенерации воды и используя данные по расходу на эти функции для «Роси». Во время, отведенное для сна, она лежала в амортизаторе и ощущала давление трети g как тяжелую ладонь на груди – и проходилась по энергетической сети «Росинанта», переносила логику устройства знакомого корабля на этот. Она называла такие подсчеты медитацией, потому что не смела даже себе признаться, что строит план.

И все же мелочи потихоньку складывались. У шкафчика для инструментов в мастерской погнута петля – его можно взломать в несколько минут. Набор ключей-шестигранников откроет панель доступа в стене лифта, ведущего от жилой палубы к шлюзам, где хранится запасная диагностическая аппаратура для системы связи. За несколько минут без помех кто-нибудь, возможно, сумел бы передать с нее сообщение. Коротенькое. Если бы ему было что сказать и кому.