Ларри Нивен - Хроники Известного космоса (сборник)

– Кто победит? Мы погибнем!

Полли стояла, уперев кулаки в бедра, и с презрением глядела на него. Она уже надела форменные брюки Реализации, которые были ей слишком велики. Мэтту прежде не доводилось видеть такого азарта и темперамента.

– Я и забыла. Ты не Сын Земли. Ладно, Мэтт, выясни, как далеко ты сможешь уйти. Может быть, выберешься из зоны поражения. Хотя сомневаюсь.

– У меня к тебе личный интерес. Я не для того прошел весь этот путь, чтобы ты совершила самоубийство. Ты идешь со мной.

Полли натянула рубашку охранника, потом закатала длинные штанины.

– Ты выполнил свой долг. Не желаю показаться неблагодарной, Мэтт, но у нас разные цели. Поэтому расходимся. – Она крепко его поцеловала, потом, отпихнув, прошептала: – Я не могу упустить такой шанс. – И направилась к лестнице.

Мэтт преградил ей дорогу:

– Без меня ты никуда не доберешься. Мы уйдем из Госпиталя – если сможем.

Полли ударила его.

Она ударила его двумя напряженными пальцами под грудину, туда, где ребра сходятся перевернутой буквой «V». Он согнулся от боли, хватая воздух, как рыба. Почувствовал на шее ее пальцы и понял, что она снимает газовый фильтр.

Боковым зрением Мэтт видел, как она поднимается по лестнице. Слышал, как открылась и закрылась дверь. По легким медленно распространялось пламя. Он силился вдохнуть, и было больно.

Он никогда не умел драться. «Удача Мэтта Келлера» избавляла от такой необходимости. Один раз он ударил охранника в челюсть – вот и вся бойцовская биография. И кто бы мог подумать, что хрупкая девушка способна бить с такой силой?

Дюйм за дюймом он разгибался, выпрямлялся. Мелкими болезненными глотками втягивал воздух. Когда боль над сердцем позволила снова двигаться, он шагнул к лестнице.

Полли плавно бежала. Газовый фильтр она укрепила на носу. Руку с пистолетом держала вытянутой, целясь за изгиб внутреннего корпуса. Появись враг, он сразу окажется на мушке. Сзади никто не нападет, она двигается слишком быстро.

Полли принадлежала к руководству Сынов Земли, а потому знала «Планк» не хуже собственного дома. Рубка управления находилась по ту сторону воздушного шлюза. Минуя двери, Полли отмечала в уме: гидропоника… библиотека…

Рубка управления. Дверь закрыта, лестницы нет.

Полли сгруппировалась, прыгнула, ухватилась за ручку. Рубкой давным-давно не пользовались, поэтому не было смысла ее запирать. Но дверь была закрыта, и открывалась она внутрь, то есть вверх. Полли отцепилась и бесшумно приземлилась на носки.

Может, пробраться в помещение реактора? Но там все тщательно контролируется. Оттуда техники Госпиталя снабжают энергией колонистские области. Встречи с людьми не миновать, и ее наверняка остановят.

У охранника оказался бумажник.

Она снова прыгнула, поймала и повернула ручку, просунула бумажник между дверью и косяком в том месте, где должна была находиться защелка замка. И снова отцепилась, и снова прыгнула. На этот раз она ударила по двери ладонью изо всех сил. Та шатнулась вверх… и отворилась.

Вдалеке за изгибом коридора кто-то прокричал:

– Что там внизу происходит?

Полли энергично задышала носом, наполняя легкие воздухом через нос. Полностью контролируя себя, она прыгнула в последний раз, вцепилась в косяк и подтянулась. Тяжелые шаги… Она закрыла дверь, не дожидаясь, когда покажется человек.

Здесь к бывшему потолку крепилась лестница. Надо полагать, первый экипаж «Планка» использовал ее для выхода из кабины после первой посадки. Теперь ею воспользовалась Полли.

Она забралась во второе кресло слева и увидела перед собой пульт управления. Из него выходил кабель и тянулся к стене; там была снята панель и приварен обыкновенный железный брусок, а к нему прикреплены две платы: рубка напрямую соединялась с реакторным отсеком. В полете нужны два пульта: в реакторном отсеке – чтобы управлять работой двигателя и следить за ее стабильностью; в рубке – чтобы направлять корабль. Теперь термоядерный двигатель использовался только для выработки электричества, и пульт управления перед Полли был мертв.

Она покинула кресло и быстро спустилась по лестнице. Около двери – шкаф с инструментами. Если там найдется электросварочный аппарат…

Нашелся.

И если вокруг нет анестезирующего газа или он хотя бы не горюч…

Полли включила аппарат, и ничего не взорвалось. Она стала заваривать захлопнувшуюся дверь.

Почти сразу это было замечено. Через дверь доносились возбужденные голоса. Потом возникло легкое оцепенение от звукового излучателя. Дверь плохо пропускала звук, но Полли вряд ли выдержала бы долго. Все же она успела закончить сварку, потом поднялась по лестнице.

Тем же сварочным аппаратом она перерезала обходной провод. Получилось не быстро; не завари Полли дверь, полицейские успели бы ворваться. Но теперь их усилия тщетны. Ей принадлежит все время в мире. В их мире.

Мэтт добрался до коридора и пошел, оставив за собой открытой дверь допросной. Он шагал, не в состоянии расправить грудь, прижимая ладони к больному месту. Забытый пистолет остался внизу.

– Либо я по натуре не деспот, – бормотал он, странным образом радуясь собственному голосу. – Либо я пытался не ту женщину подчинить.

Из-за изгиба коридора появилась тяжело шагающая фигура. Хесус Пьетро Кастро, с газовым фильтром на лице, с массивным пистолетом для стрельбы милосердными иголками в руке, вовремя поднял голову, чтобы избежать столкновения. Он резко остановился – и уронил челюсть. Он видел перед собой голубые глаза, каштановые волосы, недоброе лицо колониста, искалеченное ухо и пропитанный кровью воротник экипажной куртки.

– Ты согласен? – беспечно спросил Мэтт.

Кастро поднял пистолет. «Удача» кончилась.

И тут вся ярость и все унижение вырвались на свободу.

– Хорошо же! – закричал Мэтт. – Смотри на меня! Смотри на меня, будь ты проклят! Я Мэттью Келлер!

Шеф уставился на Мэтта. Он не стрелял. Он смотрел.

– Я дважды в одиночку проник в твой гнусный Госпиталь! Я прошел через стены и туман бездны, через снотворный газ и милосердные пули, чтобы вызволить эту проклятую бабу, а когда я ее освободил, она врезала мне так, что я скрючился от боли! Так что давай смотри!

Кастро смотрел.

Он давно должен был бы выстрелить. Но не стрелял. Смотрел.

Кастро мотал головой, словно протестуя. Но не отводил глаз от Мэтта. Очень медленно, словно по колени в твердеющем цементе, он сделал шаг вперед.

Мэтт вдруг понял, что происходит.

– Не смотри в сторону, – поспешил сказать он. – Смотри на меня.

Шеф был уже достаточно близко, и Мэтт, протянув руку, отвел ствол пистолета, стараясь при этом удержать взгляд Кастро.