Ким Робинсон - Марсианская трилогия

— Мне эта идея никогда не нравилась, — признался Аркадий. — Это, опять же, взаимное гарантированное уничтожение.

— Но если бы произошло взаимное гарантированное уничтожение, — сказал Роальд, — и одна сторона лишилась потенциала…

— Мы здесь не лишались потенциала. И они оценивают то, что здесь, так же, как и мы. Значит, теперь уходим обратно в швейцарскую защиту.

Уничтожить, что они хотели, и укрыться в горах, для вечного сопротивления. Это было ему больше по душе.

— Это слабее, — наотрез заявил Роальд. Он голосовал, как и большинство, за то, чтобы отправить Немезиду по курсу к Земле.

Аркадий кивнул. Нельзя было отрицать, что один член уравнения вычеркнут. Но неясно, изменился баланс сил или нет. Немезида была не его идеей — её предложил Михаил Янгель, а команда с астероидов самостоятельно воплотила её. Теперь многие из них были мертвы — убиты большим взрывом или теми поменьше, что происходили за пределами пояса, тогда как сама Немезида создавала впечатление, будто повстанцы одобряли массовое поражение Земли Плохая идея, как заметил Аркадий.

Но такова жизнь в революции Никто не поддавался управлению, независимо от того, кто бы что ни говорил. И многим нравилось такое положение дел, особенно здесь, на Марсе. В первую неделю борьба шла ожесточенная, ведь УДМ ООН и транснационалы наращивали свои силы безопасности весь предыдущий год. Многие крупные города были мгновенно захвачены ими, и это могло случиться везде, кроме тех мест, где повстанцев оказывалось больше, чем можно предположить. Свыше шестидесяти городов и станций объединились в сеть и провозгласили независимость — там повстанцы вышли из лабораторий или спустились с гор и просто взяли власть в свои руки. А теперь, когда Земля находилась на дальней стороне Солнца, а ближайший многоразовый шаттл был уничтожен, под осадой оказались уже силы безопасности и неважно, в крупных городах или нет.

Позвонили из корпуса жизнеобеспечения. Там возникли проблемы с компьютерами, и Аркадия просили пойти разобраться.

Он вышел из городского управления и пересёк Менло-парк, чтобы попасть к корпусу. Только что рассвело, и бóльшая часть кратера Карр все ещё находилась в тени — лишь западная стенка и высокие бетонные здания корпуса жизнеобеспечения были освещены в этот час, они покрылись желтизной в резком утреннем свете, а железные дороги, тянущиеся по стене кратера, превратились в золотые ленты. Город только-только просыпался на своих тенистых улицах. Многие повстанцы прибыли из других городов или с испещренных кратерами гор и спали в парке прямо на траве. Люди сидели, все ещё не вынимая ног из спальных мешков, с отекшими веками, взъерошенными волосами Ночью здесь поддерживали температуру, но все равно чувствовалась прохлада, и те, кто уже выбрался из спальников, сутулились над горелками, дышали себе на ладони, копошились с кофе и самоварами и время от времени проверяли, как к ним подбирается линия света. Видя Аркадия, они махали ему и не раз останавливали, чтобы узнать его мнение о последних событиях или дать ему советы. Аркадий всем охотно отвечал. И снова чувствовал, как что-то в воздухе переменилось, словно они очутились в каком-то новом пространстве, где все (его взгляд упал на нагревательный элемент, светящийся под кофейникам) лучились электричеством свободы.

Он шёл, чувствуя себя все радостнее, надиктовывая ежедневную запись в свой дневник, который вёл с помощью наручной панели.

— Парк напоминает мне то, что Оруэлл говорил о Барселоне в руках анархистов: это эйфория от нового социального контракта, от возвращения к той сказочной справедливости, которую мы знали с детства…

На его запястье раздался звонок, и на крошечном экране появилось лицо Филлис — и оно его раздражало.

— Что тебе надо? — спросил он.

— Немезиды больше нет. Мы хотим, чтобы вы сдались, — прежде чем будет причинен ещё какой-либо вред. Теперь все просто, Аркадий. Сдавайтесь или умрите.

Он едва не рассмеялся. Она напоминала злую ведьму из фильма про волшебника из страны Оз, неожиданно возникшую в хрустальном шаре.

— Здесь нет ничего смешного! — воскликнула она. Он вдруг увидел, что она напугана.

— Ты знаешь, мы никак не связаны с Немезидой, — сказал он. — Она не имеет для нас никакого значения.

— Как ты можешь быть таким глупцом! — вскричала она.

— Это вовсе не глупость. Слушай, передай своим хозяевам вот что: если они попытаются подчинить себе свободные города, мы уничтожим все, что есть на Марсе. — Это уже была швейцарская защита.

— Ты думаешь, это для кого-то важно? — Её губы побелели, а все её мелкое изображение казалось примитивной маской ярости.

— Важно. Слушай, Филлис, я — лишь верхушка айсберга всего этого, есть ещё крупная подземная система, которую вы не можете видеть Она поистине огромна, и у моих людей есть средства, чтобы нанести вам удар, если они того захотят.

Она, должно быть, резко опустила руку, потому что изображение на экранчике круто повернулось и в кадр попал пол.

— Ты всегда был дураком, — произнёс её голос откуда-то извне. — Даже тогда, на «Аресе».

Связь оборвалась.

Аркадий двинулся дальше, в городе уже не чувствовалось такой суеты, как прежде. Если Филлис была напугана, то…

В корпусе жизнеобеспечения искали неисправность. За пару часов до этого уровень кислорода в городе начал повышаться, но световая сигнализация при этом не включилась Техники заметили это случайно.

Через полчаса им всё-таки удалось выяснить, в чем проблема Программу заменили. Однако Тати Анохин все равно не был доволен.

— Слушайте, похоже, совершен саботаж, но уровень кислорода все равно выше, чем должен быть даже с учётом этого. Он уже достиг около сорока процентов.

— Не удивительно, что сегодня у всех такое хорошее настроение.

У меня нет. К тому же все эти рассказы о настроении — чушь.

— Уверен? Проверь ещё раз программу, просмотри пароли доступа и убедись, не проводилось ли других скрытых замен.

Он направился обратно в городское управление. Когда он был на полпути, где-то вверху раздался громкий хлопок. Он поднял голову и увидел небольшую дыру в куполе. Воздух вдруг начал мерцать и переливаться, словно они очутились внутри огромного мыльного пузыря. После яркой вспышки и громкого шума он перешёл на бег. Борясь с собственной инерцией, он увидел, как все одновременно зажглось; люди горели как факелы, а его руку огонь охватил прямо у него перед глазами.

≈ * ≈

Разрушать марсианские города нетрудно. Не труднее, чем бить стекла или протыкать воздушные шарики.

Надя Чернышевская поняла это, когда пряталась в городском управлении Лассвица, шатрового городка, получившего пробоину в одну из ночей сразу после захода солнца. Все выжившие теперь ютились в управлении или в корпусе жизнеобеспечения. Последние три дня они выбирались наружу, пытаясь залатать шатёр, и смотрели телевизор, пытаясь понять, что происходит. Но земные выпуски новостей были посвящены войнам, которые происходили там и теперь, похоже, сливались в одну. Лишь в редких случаях передавали краткие сообщения о разрушении марсианских городов. В одном из репортажей сказали, что по многим крытым кратерам были нанесены ракетные удары из-за горизонта, как правило, последовательно: вводили кислород или насыщенное им горючее и сразу же — воспламенитель, что приводило к взрывам разной мощности: от уничтожающих живую силу до сносящих прочь купола и по-настоящему крупных взрывов, зарывающих землёй целые кратеры. Наибольшее распространение имел огонь на подавление живой силы — в случае его применения инфраструктура оставалась по бóльшей части нетронутой.