Ким Робинсон - Марсианская трилогия

— Да, но это ещё не все.

Сакс фыркнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, проблема же не только в том, что проекты по терраформированию, по сути, служат потенциальными целями. Я имею в виду, что ядерные реакторы — это тоже своего рода части проекта. Они производят значительную часть энергии для тебя и дают тепло, будто печи. Если хоть с одним что-то случится, это приведёт к множеству нежелательных последствий, скорее, даже политических, нежели физических.

Вертикальные складки между глазами Сакса вытянулись чуть ли не до линии роста волос. Джон выставил перед собой ладони:

— Не моя вина. Я говорю как есть.

Сакс проговорил:

— ИИ, взять на заметку. Проверить безопасность реакторов.

— Принято, — ответил один из «Шиллеров» таким же тоном, каким разговаривал Сакс.

— Но это ещё не самое худшее, — сказал Джон. Сакс дёрнулся и гневно вперил взгляд в пол. — Ещё есть биоинженерные лаборатории.

Губы Сакса сжались в тонкую линию.

— Там каждый день придумывают новые организмы, — продолжил Джон, — и там вполне возможно создать что-то, что убьёт все живое на этой планете.

Сакс зажмурился.

— Будем надеяться, никто из этих людей не рассуждает так же, как ты.

— Я просто пытаюсь думать, как они.

— ИИ, взять на заметку. Безопасность биолабораторий.

— Конечно, Влад с Урсулой и их группа включают гены самоубийства во все, что создают, — сказал Джон. — Но эти гены служат лишь для того, чтобы остановить сверхуспех или развитие мутаций. Если же кто-то умышленно исключит эти гены и создаст что-то, что достигнет сверхуспеха, у нас будут неприятности.

— Я понял.

— Так Лаборатории, реакторы, мохолы, зеркала. Могло быть и хуже.

Сакс закатил глаза.

— Я рад, что ты так думаешь. Я поговорю об этом с Гельмутом. В любом случае я скоро с ним увижусь. Судя по всему, на следующей сессии УДМ собираются одобрить строительство лифта Филлис. Это резко сократит стоимость терраформирования.

— В конечном счёте да, но для этого нужны колоссальные начальные вложения.

Сакс пожал плечами.

— Подтолкнуть астероид Амор к орбите, запустить автоматизированную фабрику, и пусть себе работает. Это не так дорого, как тебе кажется.

Джон состроил недовольную гримасу.

— Сакс, кто за все это платит?

Сакс наклонил голову и сощурился.

— Солнце.

Джон встал и внезапно почувствовал, что проголодался.

— Так пусть солнце и выносит эти решения. Так и запомни.

≈ * ≈

«Мангалавид» каждый вечер показывал по шесть часов местного любительского видео, солянку, которую Джон любил смотреть при каждом удобном случае. И, приготовив на кухне большую порцию зелёного салата, он прошёл в комнату с окном на жилом этаже и стал есть перед телевизором, время от времени поглядывая на багровый закат над горой Аскрийской. Первые десять минут передачи в тот вечер были сняты инженером-сантехником, работавшей на установке, перерабатывающей отходы в каньоне Северном. Её голос за кадром звучал воодушевлённо, но вместе с тем наводил скуку:

— Что особенно хорошо, мы можем загрязнить все, что хотим, определенными веществами, кислородом, озоном, азотом, аргоном, паром, какой-нибудь биотой. Это даёт нам такую свободу действий, какой у нас не было дома, и мы просто продолжаем оттачивать все, что они нам дают, пока не сможем выпустить то, что получится, на волю.

«Дома», — повторил про себя Джон. Новенькая. После неё показывали карате, где приёмы были одновременно забавными и красивыми; затем какие-то русские двадцать минут играли «Гамлета» в гермокостюмах на дне мохола в Тирренской горе. Постановка поразила Джона, особенно когда Гамлет увидел, как Клавдий опустился на колени, чтобы помолиться, и камера наклонилась, чтобы мохол стал казаться стенами собора, что возвышались над Клавдием и тянулись к бесконечно далёким лучам солнца, будто к прощению, которое не суждено получить.

Джон выключил телевизор и спустился на лифте в спальню. Затем улёгся в постель и расслабился. Карате как балет. Новички все ещё оставались инженерами, строителями, учёными всех мастей. Но они не казались такими же упертыми, как члены первой сотни, и это, пожалуй, к лучшему. Они сохраняли научный склад ума и мировоззрение, были прагматичны, рациональны. Оставалось только надеяться, что отбор на Земле по-прежнему отсеивал фанатиков и пропускал людей с эмоциональностью странствующих швейцарцев, практичных, но открытых новым возможностям, способных создавать новые убеждения. По крайней мере, он на это надеялся, хотя уже понимал, что это слегка наивно. Стоило взглянуть на первую сотню, чтобы понять, что учёные могли быть столь же фанатичными, как кто угодно другой, а то и больше. Образованность, пожалуй, сосредотачивала их на слишком узких интересах. Команда Хироко исчезла… Они где-то снаружи, среди диких скал, везучие мерзавцы… И он уснул.

Он проработал в Эхо-Оверлуке несколько дней, а затем ему позвонил Гельмут Бронски из Берроуза и сказал, что желает побеседовать с ним о новоприбывших с Земли. Джон решил приехать к нему на поезде и увидеться лично.

В ночь перед отъездом он заглянул к Саксу. И только вошёл, как тот своим монотонным голосом произнёс:

— Мы нашли астероид Амор, который на девяносто процентов состоит изо льда. Он движется по орбите, которая приведёт его на Марс через три года. Это как раз то, что я искал.

Он собирался установить автоматизированный разгонный двигатель на ледяной астероид и вытолкнуть его на орбиту аэродинамического торможения вокруг Марса, тем самым заставив сгореть в атмосфере. Это не нарушило бы протокола УДМ ООН, воспрещающего массовое поражение, которое могло случиться при прямом столкновении, но добавило бы огромное количество воды и разделенного водорода и кислорода в атмосферу, тем самым уплотнив её как раз теми газами, в которых колонисты нуждались сильнее всего.

— Это может повысить атмосферное давление на целых пятьдесят миллибар!

— Да ты шутишь!

До их высадки это значение составляло от семи до десяти миллибар (на Земле на уровне моря в среднем было 1 013), и все их попытки до этого момента подняли его всего лишь до пятидесяти.

— Один ледяной шар удвоит атмосферное давление?

— Так показывают симуляции. Хотя, конечно, при таком низком исходном уровне увеличение в два раза будет не очень-то впечатляющим.

— И все равно это здорово, Сакс. И это будет непросто саботировать.

Но Сакс не хотел сейчас об этом вспоминать. Он слегка сдвинул брови и выскользнул из комнаты.

Джон улыбнулся его своенравности и прошёл к двери. Затем, выйдя, осмотрел коридор. Пусто. На мониторах в кабинете Саксa — никакого видео. Он вернулся внутрь, усмехаясь своей скрытной походке, и оглядел бумажный беспорядок на рабочем столе Сакса. С чего начать? В ИИ Сакса, вероятно, содержалось много интересного, но тот, скорее всего, отзывался только на голос хозяина и сохранял данные обо всех попытках обратиться к нему. Он тихо выдвинул ящик стола. Пусто. Такими же оказались и остальные ящики; он чуть не смеялся в голос, еле сдерживаясь. На лабораторном столе лежала стопка писем, и он просмотрел их. В основном это были заметки биологов из Ахерона, но на дне лежал листок, пришедший по почте без подписи и обратного адреса. Принтер Сакса выплюнул его без каких-либо опознавательных знаков, которые были бы видны. Сообщение было коротким: