Джон Де Ченси - Автострада запредельности

— Это просто номера в новом общем каталоге. Не могу запомнить, как их называют.

— Неважно. Ладно, вот тут ты выезжаешь на Андромеду. Видимо, в этот момент ты можешь сделать выбор — поехать ли по местным дорогам в эти галактики или перепрыгнуть в следующие группы или метагруппы, какими бы они ни были.

Роланд снова наполнил свою кружку.

— Да, похоже на то, если посмотреть.

Я откинулся назад и закурил большую глиняную трубку, которую кто-то мне протянул. Она была набита чем-то, но не табаком.

— Так что все это означает?

— Это означает, — сказал Роланд, — что, если ты путешествуешь по главной дороге между скоплениями галактик, то ты будешь скакать во времени назад прыжками в биллионы лет.

— Угу. — Я затянулся и пустил клуб дыма из трубки. — Угу. Но можно ли быть в этом уверенным?

— Нет. Но сложи вместе все то, что мы знаем о способах, какими действует Космострада, вместе с легендами, которые вокруг тебя сложились, и все это обретает свой смысл. — Роланд был еще пьянее, чем я думал. У него закружилась голова, и он помотал ею, чтобы прочистить мозги. — Но я же ни черта не знаю, — признался он жалобно заплетающимся языком.

— Мне кажется, что во всем этом есть абсолютный смысл, — сказал Фитцгор. — И мне до чертиков хочется с вами поехать.

— А куда я еду? — осведомился я.

— К моменту сотворения мира, парень, — сказал один из лесорубов.

Я кивнул на карту.

— До конца этой дороги что-то уж больно долго.

Один из листов я пододвинул Фитцгору и показал пальцем.

— Посмотри на карту местной группы. На Андромеде надо выехать на большую дорогу. А вот отсюда это все должно означать, что надо выехать на галактическую опоясывающую Космостраду и проехать примерно 10000 световых лет до края Млечного пути. Сколько кликов дороги это должно занять?

— А разве поэма-путеводитель Винни про это ничего не упоминает? — спросил Фитцгор.

— Дарла все еще работает над переводом, — сказал я. — Как бы там ни было, вот отсюда надо выехать на трансгалактическое расширение вот до этой маленькой кляксы вон тут. Эй, Роланд! Как ты думаешь, что это может быть такое?

— Э?

— Проснись. Что такое вот это маленькое облачко?

— А-а-а… это, скорее всего — ик! — неоткрытое галактическое звездное облако. Оно представляет собой миленький мостик для Андромеды.

— Да, но даже с учетом этого, прыжок составит около миллиона световых лет.

— Наверня… — ик! — ка… Дай-ка мне кувш-ш-шин, ладно?

— Слушай, сосиска, ты сможешь все это выпить? — спросил лесоруб размером чуть не с гору.

— Не называй меня сосиской, ты, лесоповальная балда.

— Полегче, сынок. Я тебя не хотел обидеть.

— Тогда заткнись… и дай мне этот… кувшин… а то я тебя научу застольным манерам…

— Что ж, во мне ты найдешь весьма понятливого и усердного ученика, парень, в любой момент, когда ты найдешь время.

— А по мне, — сказал Роланд, силясь подняться на ноги сейчас неплохое время… не хотите ли выйти со мной на воздух, сэр?

— Куда, например?

— Ой, а это рифмуется, — сказала Сьюзен, морща нос в улыбке. — «Выйти. Со мною, сэр — куда, например?..» — она словно пропела эти слова.

— Ох, Роланд, — сказал Джон. — Сядь. Едва ли твоя честь была задета.

Сьюзен рассмеялась.

— Задета? — спросил я. — Интересно, почему говорят «задета», и не просто «побита»? — я затянулся из трубки и выдохнул дым. — Никогда не понимал такого высокого стиля.

Роланд и лесоруб ушли.

— Ну ладно, продолжим…

В другой части бара кто-то упал или кого-то швырнули через стол. Фитцгор сказал:

— Ты что-то начал говорить, Джейк?

— А? А, конечно. Я хотел спросить — слышал ли кто-нибудь о портальном прыжке на такое расстояние?

— Вряд ли. Но кто знает?

— Кой черт сидит в этой траве, которой вы набиваете трубку? Если, конечно, можно спросить.

— Травка путешествий, мы ее так называем.

— Травка путешествий. Я такое дерьмо уже вдыхал.

— Хорошая мысль.

— Замечательное дерьмо, если быть точным.

— Выпей еще пива, Джейк, — сказал Фитцгор, наливая пенистое пиво в мою кружку.

— Не возражаю, спасибо, — я снова зажег трубку длинной кухонной спичкой. — Э-э-э… твой приятель-то… он, по крайней мере, на пять кило больше Роланда.

— Лайем ему не причинит вреда. Он хороший парень, Джейк. Никогда еще никого не покалечил, насколько я знаю.

— Ну ладно, тогда все в порядке, как мне кажется, — я как следует затянулся из трубки.

Травка на свой лад была очень даже хороша. В горле от нее першило, но она доставляла удовольствие. Довольно, правда, перечного вкуса. Во всяком случае, я уже отправлялся от нее в путешествие.

— Если вернуться к нашим вопросам, — продолжал я, — то мне кажется, что мы говорим о миллионах километров дороги, может быть, даже биллионах, чтобы добраться до большой Космострады — или как там можно ее назвать. Космострады красного предела.

Глаза Фитцгора загорелись.

— Замечательное для нее название! — тут он покачал головой. — Не так много, Джейк. Разумеется, это был бы долгий путь, наверняка, но мне сдается, что он зависит от расстояний, которые каждый раз будут покрываться прыжками по галактической опоясывающей трассе. — Он откинулся назад и подсунул большие пальцы под подтяжки. — Может быть, где-нибудь там есть и дороги покороче, чтобы срезать расстояние?

Я кивнул.

— Может, и так. И все же… — я вынул трубку изо рта и показал ею на один из рисунков Винни. — Как насчет самой Космострады красного предела? Сколько таких метаскоплений во вселенной?

Фитцгор рассмеялся.

— Космология — не моя епархия. Однако осмелюсь сказать, что считать эти галактики надо на биллионы.

— Я слышал цифру в сто биллионов, — сказал я. — Где-то. Это было про галактики? Не знаю. Ну хорошо, скажем, двенадцать биллионов… сто биллионов.

— Наверняка это заниженная цифра.

— Да, ну скажем, сто гигагалактик. Пусть мы примем, что в составе такого скопления…

— Ты имеешь в виду скопление или метаскопление?

— Правильно, метаскопление. Ладно, решим, что в одном метаскоплении в среднем тысяча галактик.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Джейк. Но рассмотри такую вещь. Космострада красного предела — это дорога обратно во времени, не обязательно дорога, которая соединяет все крупные структуры во вселенной.

— А кто говорит, что она их не соединяет?

— А кто говорит, что не может оказаться и какой-нибудь третий вариант? — вставил кто-то.

— Хорошо сказано, — заметил я.

Фитцгор выпустил дым из трубки и скрестил на груди свои мясистые лапы.

— Ну что же, как дилетант, я полагаю, что все, что мы можем сделать — это строить гипотезы и контргипотезы, пока кто-нибудь, кто знает точно, не появится на нашем горизонте и не установит все, как есть.