Джон Де Ченси - Автострада запредельности

Сьюзен пожала плечами.

— Конечно. А почему нет?

— А как он попал с земли возрастом около 1957 года сюда и в сейчас?

— Космическим кораблем.

— Космическим кораблем, — сказал Роланд, кивая и потом закатывая глаза.

— Ну да. Относительность, расширение времени и все такое.

— Ты хочешь сказать, — продолжал Роланд, голос его просто истекал иронией, — что он покинул Землю в 1957 году… в космическом корабле?

— Не будь таким чертовски высокомерным. Почему бы и нет?

— Потому что в 1957 году не было еще никаких космических кораблей. И сейчас никаких нет.

— Может, его похитили рикксиане? Я не знаю! Неужели тебе надо прыгать на меня с когтями и зубами всякий раз, когда…

— Но мы говорим о времени, которое было сто пятьдесят лет назад, Сьюзен!

Я сказал:

— Рикксиане шляются по Космостраде примерно лет триста, Роланд. Невозможно сказать, когда они открыли для себя межзвездные путешествия.

Роланд скептически покачал головой.

— Я готов поклясться, что очень недавно.

— Почему бы нам просто не подождать, — вставил Лайем, просунув голову в люк из трейлера, — пока Карл сам нам не скажет? Каким бы ни было объяснение, готов побиться об заклад, что оно окажется сложным.

— Или, может быть, ему есть что скрывать, — сказал Роланд.

— Что именно? — поинтересовался я.

— Вот в чем вопрос, правда?

— Ну, если ты предполагаешь, что он шпион или что-то в этом роде…

— Может быть, не шпион…

— Тогда что он такое? Помни, что это не ему пришла в голову мысль увязаться за нами. Я втянул его во все это, угнав его машину.

Роланд опер подбородок на руку и стал кусать ноготь мизинца.

— У меня просто какое-то странное чувство к нему, — пробормотал он.

— Не знаю, почему, — ответил я, — мне он кажется вполне обычным заурядным парнем.

Сьюзен хихикнула, потом тихонько скользнула рукой по моему бедру, чтобы гладить его внутреннюю часть.

На миг воцарилась тишина.

— Ну хорошо, — прервал ее Джон. — Что станем делать?

— С Карлом? — спросил я.

— Нет, конечно. Насчет разведывательного отряда.

— Мне все-таки очень не хочется оставлять Сэма, — сказал я.

— Это я могу понять, Джейк. Я, разумеется, могу понять, какие чувства у тебя вызывает необходимость оставить твоего отца… — на миг он смущенно умолк и неопределенным жестом показал на кабину, — я… э-э-э-э…

— Отца.

— Да. Да, твоего отца. Иногда просто очень трудно…

— Все правильно. Кстати, Сэм находится примерно здесь, — сказал я, показывая на маленькую выпуклость в задней стене кабины. — Это ЦПУ, центральное процессорное устройство. Его вспомогательные банки памяти засунуты в стену между кабиной и каютой. И, конечно, по всему тяжеловозу разбросаны многочисленные вводы-выводы.

— Энтелехическая матрица, — сказал Роланд, — она в ЦПУ?

— Правильно. Прости, Джон. Ты как раз говорил…

— Я более или менее пытался сказать, что, если бы мы потеряли тебя, Джейк, для остальных пропала бы всякая надежда.

— Ну, мне кажется, что ты весьма преувеличиваешь.

— Но у тебя черный кубик.

Это был первый раз за все время, когда кто-то упомянул черный кубик, этот странный артефакт, видимо, потому, что никто не знал, что о нем сказать. Все, что уже произошло, все, кажется, чему еще предстояло произойти, вращалось вокруг загадки, которую представлял из себя кубик. Предположительно, это была карта Космострады, предмет всех вожделений, из-за которого и затевались все погони, все интриги, весь базар. В драме Парадокса этот кубик занимал на сцене центральное место. При упоминании Джона об этом ирония нашего положения наконец дошла до нас. Вот они мы, потерянные, заблудившиеся, без роллеров, но с ключом ко всей системе Космострады в нашем распоряжении… предположительно.

Ну ладно, если кубик и в самом деле легендарная карта Космострады, у нас не было никакой возможности прочесть ее. Не было даже никакого способа начать ее читать. Хотя мы даже не пытались копаться в этой штуковине, она выглядела страшно и интригующе сложной, кроме того — непостижимой. Ее непроницаемая чернота, казалось, говорила: даже и не думайте пробовать. Трудно было представить себе, что в этой вещице заключена просто полезная информация. Темные тайны — вот это может быть. Тайны, Которые Человеку Постичь Не Дано. Но карта дороги, которая просто показывает мотели получше, да пейзажи, которые стоит посмотреть? Не-а.

— Ты себе даже не представляешь, Джон, — сказал я, — как близок я был к тому, чтобы вышвырнуть проклятую дрянь через окошко.

Джон серьезно кивнул.

— Это как молния в руках.

— Вот именно. И нам уж слишком часто в последнее время приходилось ловить молнии голыми руками. Так почему же тебе кажется, что нам все равно лучше оставаться с этой штуковиной?

— Мне не хочется, как ты выразился… оставаться с этой проклятой штуковиной, но мне просто очень хочется проследить за каждым твоим шагом, пока ты не доставишь эту треклятую дрянь домой.

— Вот как? И что ты собираешься сказать своему двойнику, когда с ним встретишься?

— Моему дублю по Парадоксу? Мне кажется, нам очень даже будет о чем поговорить. Однако я не помню что-то себя самого, возвращающегося из такого путешествия. Поэтому, если я буду возвращаться обратно во времени, я не стану разыскивать себя самого. Я не сделал этого, поэтому можно утверждать, что не стану делать этого в будущем. Мне кажется, тут нет парадокса.

Роланд все это время думал.

— А что, если б ты пробовал, Джон? Что, если ты пытался разыскать себя самого?

— Я тогда потерплю неудачу.

Роланд ткнул в него пальцем.

— Но что, если ты сможешь себя разыскать?

— Но так не получится. Это уже история.

— Извини, Сьюзи, — сказал я, вставая.

— Конечно.

Я выбрался из ниши и прошел к сейфу, который был в стене возле койки, где растянулась Дарла. Она жаловалась на тошноту.

— Тебе получше? — спросил я, наклоняясь, чтобы приставить большой палец к считывающему отпечатки устройству в замке.

— Гораздо. Со мной практически все в порядке.

— Но у тебя есть добрая и свободная воля, — говорил Роланд, продолжая спор, — нет ничего, что могло бы помешать тебе отправиться обратно на Хадиджу и показаться там своему двойнику.

— Но я не стану.

— Я зато так сделаю.

Джон был искренне потрясен.

— Ты?

— Конечно. Я не смог бы от этого удержаться.

Джон с огорчением и изумлением покачал головой.

— Господи. Так искушать судьбу… это… — он передернулся. — На этот счет должен быть какой-то греческий миф.

— У греков не было машин времени.

— Нет, я имел в виду моральную аналогию. Эдип, может быть.

— Что же мне, глаза себе выколоть после того, как я это сделаю?

— Мне кажется, что у твоего двойника глаза сами из орбит выскочат.