Джон Де Ченси - Автострада запредельности

Рагна сделал царапающее движение пятью пальцами правой руки. Это у его народа был жест растерянности и сожаления.

— Ах, мои добрые друзья — этого я не имею возможности сказать. Я не ученый. Я не могу быть заставляющим вас понимать с одной стороны, если я сам не иметь представления о том, что мне говорят ученые — с другой стороны.

Джон на миг прищурился, переваривая сказанное, потом ответил:

— Понятно.

Статус Рагны в колонии был примерно равнозначен мэру, но положение его не было официальным, насколько мы понимали. Он просто был человеком, к чьему мнению прибегали в самых ответственных моментах или по вопросам чрезвычайной важности. Он не держал конкурса, чтобы занять это положение, не правил по принципу своего происхождения, власть его не считалась от божества. С его стороны это скорее была просто обязанность. Кому-то надо руководить.

— Но я могу говорить такое, — продолжал Рагна, — наши технические индивидуальности говорят мне, что там внутри нечто странное. И они говорят, что ничто не может войти в этот черный кубик. Наоборот, что-то должно из него выходить.

Я сказал:

— Ты можешь сказать нам, что, по их мнению, находится внутри кубика?

Снова он сделал царапающее движение.

— Ах, Джейк, мой друг, это и есть то, что трудно. Они говорят, что… внутри есть огромность пустоты, — он заморгал, его молочного цвета среднее веко закатилось вверх, прежде чем глаза его прикрылись веками. — Но это такое ничего, которое они не могут понять.

— Понятно.

Правильно.

Общий вздох за столом.

— Ну ладно, — сказал я после долгого молчания. — Остается сказать, что нам надо взять все эти дорожные карты и что-то придумать. Похоже, что каждый лабиринт обрастает легендами насчет того, что находится по другую сторону многочисленных неизвестных порталов. С помощью Рагны, может, нам удастся принять решение, основанное на этом.

— В таком случае, — сказал Роланд, — я стою за то, чтобы выбрать один наугад.

— Ты не можешь знать, Роланд, правильно ли твое решение, — ответил я, — а вот у слухов всегда есть хоть крупинка правды в основе. И у легенд тоже.

— Я согласен, — сказал Джон.

— Но ахгирры не так давно заселили этот лабиринт, чтобы у них появилась космострадовская мифология, — возразил Роланд, повернувшись к Рагне. — Как ты считаешь?

Рагна притронулся к своему головному обручу.

— Я не уверен… а, да. Мифология. Да, я могу ответить на этот вопрос утвердительно, что будет правдой. У нас есть такие истории и легенды.

— Ну что ж, — натянуто улыбнулся Роланд, — значит, я неправ.

Ремесленники-ахгирры помогли нам приделать Сэму новые роллеры. Я хотел было им уплатить, но они не желали и слышать про это. До сих пор никто не заговаривал об оплате за то, что они для нас сделали, никто не заговаривал и потом.

Новинки прекрасно сидели на Сэме, и я поехал назад, на дорогу, забрать наш трейлер. Это меня немного успокоило. Трейлер, который так просто сидел поперек дороги, был самым предательским моментом. Я считал маловероятным то, что Мур последует за нами через неизвестный портал, но никогда нельзя сказать наверняка. Он мог оказаться ровно настолько безумным. Кроме того, я волновался насчет тех, кто захотел бы поживиться этим добром, что осталось в трейлере, хотя этот портал весьма мало использовался.

Теперь, притащив трейлер ко входу в пещерный комплекс, мы стали заниматься починками всерьез. Оказалось, что причиненный ущерб больше, чем мы сперва думали. Маленький моторчик, который поднимал и опускал дверь трейлера, был совершенно бесполезен, а воздухонепроницаемая силиконовая прокладка вокруг дверей висела клочьями. Где нам найти замену? Карл и Роланд готовы были поехать и поискать брошенный трейлер на складах металлолома, и я готов был сказать им добро, но ремесленники-ахгирры велели нам успокоиться. Они преспокойно могли сделать в своих мастерских все механические детали, которые были бы нам нужны. Относительно электроники нам, скорее всего, придется все-таки поехать в фальн. Конечно, они могли бы сделать нам и самопальную электронику, но легче будет все-таки поехать и купить модули для всех устройств, которые нам нужны. Они предложили послать с нами технолога, существо женского пола по имени Тиви, чтобы она могла помочь нам купить именно то, что надо. Я чувствовал, что ехать надо самому. Местные ремесленники прекрасно знали свое дело, но я знал свой тяжеловоз, и я не хотел, чтобы им пришлось мотаться туда-сюда на случай, если мне не подойдут те детали, которые они купили. Кроме того, мне самому хотелось посмотреть, что это за такие комплексы — фальны.

Но наступил большой период праздников ахгирров, когда все бросали работу на неделю. Законы были очень строги никакой работы, никаких покупок, ничего совсем в эти святые дни. Они назывались Временем Постижения Глубинных Уровней (это весьма несовершенный перевод). Эти праздники считались самыми священными в году.

— Не сомневаюсь, что и секса в эти дни тоже не полагается, — высказала свою догадку Сьюзен. — Очень жаль, что некоторые религии так устроены.

— Я даже не уверен, что то, что они исповедуют, можно назвать религией. — Я подумал и сказал: — Мне кажется, что и то, что исповедуешь ты, нельзя назвать религией.

— Телеологический пантеизм — это не религия. Это просто точка зрения на вселенную и ее процессы.

— Угу. Расскажи мне про это побольше.

— Потом. Давай-ка посмотрим, что тут вокруг.

Кроме просто прогулок, Сьюзен и я воспользовались свободным временем, чтобы исследовать некоторые части огромной пещерной системы, в которой ахгирры устроили свои дома. Это было потрясающее место. Во мне есть какая-то клаустрофилия, любовь к замкнутым пространствам. Я обожаю пещеры, и Сьюзен оказалась таким же восторженным спелеологом.

Поэтому мы отправились в мирную тишину необжитых регионов пещер. Мы ходили по гладкостенным залам, галереям, в которых была масса уровней, огромным пещерам с фантастическими скальными монументами, которые стояли во тьме, как часовые. Мы шли около потоков лавы, застывших миллионы лет назад, ползли по туннелям, похожим на влагалища, потому что прохождение по ним будило в психике воспоминания о рождении. Однажды мы пролезли по извилистому боковому ходу, который уперся в грот-мешок, где стены восхитительно сверкали огнями в свете наших фонариков. По гроту протекала подземная река, спускаясь небольшим водопадом. Мы там провели условную ночь, восхищаясь красотой места. Мы открывали в нем все новые и новые прелести.

Были и другие чудеса. Мы находили сферические залы, сотни их были раскиданы по всем пещерам. Видимо, их сформировали газовые карманы, замурованные кипящей лавой. Мы звали их куполами наслаждения. А в тех местах, которые не были затронуты вулканическими проявлениями, на каждом шагу попадались странные геологические формации. По большей части те процессы, которые тут проходили, были совсем не похожи на соответствующие земные. Там были залы, которые по стенам были словно заглазурованы слоем стекла толщиной сантиметров в десять, были там и залы, походившие на комнаты, которые архитекторы Баухауса могли бы придумать под влиянием мощных наркотиков, пещеры, которые выглядели так, словно были убранством кафедральных соборов, альковы, где наплывы лавы образовывали весьма интимные уголки, проходы со стенами в узорах и складках, пещеры с резными потолками, портики с тонкими изящными колоннами, и все это было безошибочно природным образованием. Прямых углов тут не было. Скалы были обточены, но не срезаны. Никаких следов резца, никаких обломков, которые свидетельствовали бы о том, что камень кто-то обрабатывал. Ничего подобного. Во всем этом была хаотичность природы.