Дарья Быкова - Синяя звезда Аурин [СИ]

Дальше — ещё удивительнее. Пилот взял инициативу на себя. Схватив Ликкару за руку — она выглядела какой-то потерянной, и бросив мне «Идём. Быстрее!», на общечеловеческом языке, чего быть точно не могло, он устремился бегом по этим бесконечным коридорам. Я потеряла счёт поворотам. Было три двери, где требовался допуск, это я помню, а вот остальной маршрут, все эти переходы, ответвления, лестницы — лифтами мы не пользовались, и повороты, повороты…

Наконец, мы выбежали в какой-то ангар, огромный, даже больше того, в котором был построен наш питомник — не знаю как иначе назвать место, где одни держат других для собственного. развлечения, и направились к кораблю. Только тут я позволила себе хоть немножко надеяться и допустить мысль, что побег почти уже удался.

Задумываться о странности происходящего я себе пока не позволяла, и только когда мы каким-то непостижимым образом оказались уже в космосе, стремительно удаляясь от огромной орбитальной базы, я решилась спросить.

— Как?

— С трудом, — ответил голосом пилота опекун Ника.

Я перевела взгляд на Ликкару — она либо спала, либо была в обмороке. Либо… Тут я вспомнила ощущение неподъёмной тяжести, которое сопровождало мой короткий и, к счастью, единственный контакт с этим странным и, пожалуй, страшным существом, и меня охватили страх и чувство вины. Он влез ей в голову. Именно ей, потому что она приходила ко мне и хотела мне помочь. И даже если вначале она согласилась добровольно, потом он перехватил управление и, как знать, быть может, безвозвратно повредил её сознание…

— Что с ней? — спросила, не сумев скрыть укоризненные нотки. Даже я сама их явно расслышала, что уж говорить об этом…

— Спит, всё с ней будет в порядке.

Странное дело, на меня смотрели синие глаза совершенно незнакомого мне пилота, но за ними чудился насмешливый взгляд непостижимого опекуна моего Ника. А он, меж тем, добавил:

— Прежде чем ты расплачешься от жалости к ней или к нему, — он бросил взгляд на свои руки, вернее, на руки занимаемого им сейчас тела, — вспомни, что это те, кто похищал и убивал людей. Да, убивал! — жёстко добавил он. — Во-первых, наши пилоты, которые пострадали при самоуничтожении их кораблей, во-вторых… — он как-то зло прищурился, — тебе повезло оказаться в одной из последних партий, когда они уже наигрались попытками получить быстрый и гарантированный эффект, используя химические вещества.

Обидеться на него я не смогла. Во-первых, он был прав. Хоть и свойственно нам жалеть больше того, с кем мы лично знакомы, но Ликкара до того, как решилась мне помочь, годами была наблюдателем за подопытными людьми. Во-вторых, он меня спас. Разумеется, не только и не столько ради меня самой или даже ради Ника, наш побег давал надежду всему человечеству — наконец-то, будет корабль для изучения. О том, что ещё для изучения будет пара инопланетян я старалась не думать, а свою совершенно неразумную совесть пыталась успокоить тем, что эти инопланетяне возродятся в новых телах, если что.

— Как мне к Вам обращаться? — спросила я, поняв, что обида не придёт.

— Можешь звать меня Дэйл. И на «ты», — уже совершенно миролюбиво предложил он.

Я не могла. Последнее, так точно. Он был слишком… другим. Слишком чуждым и опасным. И, получается, про Каринку прислал не он? Или я неправильно расшифровала подпись? Или, что более вероятно, Дейл — это сокращение, или же подпись образована от второго имени, или же семейного имени…

Я запуталась и решила спросить прямо. В конце концов, нам лететь довольно долго. Как минимум, три прыжка, а между ними — обязательные перерывы по полчаса.

— Я, — сказал опекун Ника… называть его Дейлом я стеснялась даже в мыслях. И больше ничего не добавил.

— Спасибо, — искренне сказала я. И вовсе я не хочу знать как. Что я хотела знать — так это про Ника, как у него дела, кто ему всё же этот загадочный Дейл… но почему-то стеснялась спросить. И ещё больше боялась, что с моего языка сорвётся совершенно неуместный, даже хамский, наверное, вопрос — не успел ли он сосватать своему опекаемому ещё какую-нибудь почти идеально подходящую невесту.

Ликкара спала до самого прибытия и проснулась как-то уж очень вовремя — сразу после посадки, что наводило на мысли о постороннем вмешательстве.

— Прекрати, — немного раздражённо сказал Дейл. — Она мне нравится, и я действительно попробую ей помочь.

И вырубился.

Я успела перепугаться, но потом сообразила, что он просто отпустил, наконец, сознание бедного пилота.

А потом пришёл Ник, и я, к собственному удивлению, разрыдалась, и мне было стыдно перед остальными имперскими боевиками, да и перед Ником тоже, но остановиться и не плакать было невозможно.

— Неважно выглядишь, — с нежностью сообщила я Нику. Он действительно выглядел замученным и осунувшимся. Но всё равно чертовски красивым.

— Не нравлюсь? — насмешливо выгнул бровь, впрочем, судя по тону, он совершенно не верил, что такое может быть.

— Нравишься, — честно сказала я, раздумывая, а не перебраться ли мне в его кресло. А то ему там явно слишком свободно и одиноко.

Мы сидели в гостиной в квартире Ника и пили вино и чай. Он — вино, а я — чай, потому что мне извлекли из головы ту фиговину и запретили пить. А хотелось. Мне очень хотелось напиться, набраться храбрости взаймы у алкоголя и сказать Нику всё, что я о нём думаю. Например, что он самый замечательный, и что без него я бы сошла с ума, и что, конечно же, он мне совершенно не мешал, и никаких новых отношений и быть не могло… Но я пила чай и молчала. Да, это глупо, но иногда мужества хватает только на то, чтобы сделать больно и не хватает на то, чтобы исправить.

Я зевнула, но не спешила проситься домой. А Ник не спешил меня прогонять, но и в спальню не звал.

Может быть, сказать ему, что я его люблю? Но вот так вот первой… А вдруг, это его отпугнёт? А вдруг, ему вообще просто неловко было бросать меня в беде, а теперь, когда я вернулась, он ждёт пока я чуток отойду и собирается предложить остаться друзьями? Как будто я смогу с ним дружить…

— Иди спать, — сказал Ник.

Ну, вот и выгоняет, — грустно подумала я. Идти в свою… хотя, какая же она моя, в другую квартиру Ника не хотелось. Вообще не хотелось выбираться из уютного кресла, как и отводить взгляд от Ника. Смотрела бы и смотрела… — подумала я, проваливаясь в сон.

Проснулась поздно и в полном одиночестве, хоть и в его кровати, но спала я явно одна. На столе на кухне обнаружила ключи и записку, рассказывающую где найти мою Каринку, и мысли мгновенно переключились на предстоящую встречу. Я очень волновалась, но до этого гнала эти мысли, так как надежда свидеться была крайне призрачной. Но теперь эти отметаемые ранее сомнения набросились на меня все разом. Что она мне скажет? Простит ли, что почти четыре года считала меня мёртвой? Поверит ли тому, что я расскажу? Признает ли меня вообще…