Ким Робинсон - Аврора [litres]

Когда все, кто хотел, пришли, был прочтен полный отчет о ситуации с продовольствием. Над площадью повисла тишина.

Затем слово взяла Фрея.

– Мы можем это пережить, – заверила она. – Нас не так уж много. Нужно только держаться вместе. Нам нужен каждый, нам нужно делать то, что от нас требуется. Поэтому самоубийства должны прекратиться. Нам нужен каждый из нас. У нас достаточно еды. Нужно только быть осторожными и смотреть, что мы едим. Тогда все будет хорошо. Но только если мы будем заботиться друг о друге. Сейчас вы услышали цифры. Сами видите, у нас получится. Так давайте же сделаем это. У всех нас есть долг перед теми, кто построил этот корабль, и перед теми, кто придет после нас. Двести шесть лет позади, осталось еще сто тридцать. Мы не можем подвести остальные поколения – наших родителей, наших детей. Мы должны показать нашу храбрость в тяжелые времена. Я не хочу, чтобы наше поколение стало тем, которое подведет все остальные.

Лица сияли, глаза горели, люди смотрели на нее и поднимали руки, обращая к ней ладони, – будто подсолнухи, будто глаза на стебельках, будто голоса «за», или, может быть, подойдут какие-то другие аналогии, которые у нас не получается найти.

Корабль болен, сказали люди. Это слишком сложный механизм, и он работает без остановок уже больше двухсот лет. Все портится. Он отчасти жив, и он стареет, может, даже умирает. Он – киборг, и его живая часть поражена болезнью, которая теперь распространяется на неживую. Мы не можем его заменить, потому что находимся внутри, и нам необходимо, чтобы он непрерывно работал. Поэтому он портится.

– Обслуживание и ремонт, – отвечала Фрея таким речам. – Обслуживание, ремонт и переработка, только и всего. Это дом, в котором мы живем. Корабль, на котором плывем. Здесь всегда было обслуживание, ремонт и переработка. Так что держитесь. Не драматизируйте. Просто продолжайте делать что делаете. Нам же больше ничего и не остается, верно ведь?

Но недостающий бром обсуждался редко, а попытки добыть его с помощью переработки почвы, а затем и пластмассовых поверхностей внутри корабля имели успех лишь отчасти. К тому же были и другие элементы, с которыми также наблюдались проблемы, – элементы, которые создавали новые метаболические разрывы, которых существенно не хватало. И справиться с этим просто так они не могли. Но все равно говорили об этом редко, пусть и все на корабле были в курсе проблемы.

Когда запасы закончились, а круглые черви убили почти весь урожай в Прерии, они созвали еще одну ассамблею. Там установили нормирование согласно рекомендациям рабочего комитета, выработали новые правила и порядки.

Было увеличено число клеток для кроликов и водоемов с тиляпиями. Но даже им нужна была еда. Этих животных можно было употреблять в пищу, когда они достигали определенного размера, но чтобы они его достигли, их самих требовалось кормить. Поэтому, несмотря на их удивительную воспроизводительную способность, эти создания не могли служить решением проблемы.

Это была системная хозяйственная проблема – с сырьем, ресурсами, ростом, объемами, переработкой. Контроль заболеваний был делом комплексных мер по борьбе с вредителями, успешно разработанных и примененных. На помощь в этом им приходило множество знаний и данных опытов прошлого. Но нужно было приспособить и принять более строгий пищевой режим. По возможности справиться с недостатком элементов.

Одним из аспектов борьбы с вредителями служили химические пестициды. На складах до сих пор оставались их запасы, а у химических фабрик было сырье для производства новых. И хотя они были вредны для людей, их все равно приходилось использовать. Пора было быть жестче и принимать такие риски, на которые в ином случае они бы не пошли, по крайней мере в некоторых биомах. Провести кое-какие опыты и поскорее выяснить, что сработало лучше всего. И если лишняя пища сейчас приведет к раку, который проявится потом, значит, это была цена, которую необходимо было заплатить.

Оценка рисков и управление ими стали главным предметом обсуждения. Сейчас от людей требовалось определить те или иные вероятности, сделать суждения, основываясь на тех ценностях, которые они принимали как должное. Никто больше не беременел. И это в итоге сулило проблемы. Но пока им нужно было разобраться с текущими делами.

Соевые бобы приходилось защищать от патогенов любой ценой, так как они были отчаянно нужны из-за белков, содержащихся в сое. Они вынимали почву, биом за биомом, по всему кораблю, насколько возможно, очищали ее от патогенов и оставляли полезные бактерии. Затем возвращали ее в обработку и пробовали снова.

Но урожай все равно погибал.

Люди теперь получали по 1500 калорий в день и больше не расходовали энергию на развлечения. Все теряли вес. Детей кормили ровно столько, чтобы они могли нормально развиваться.

– Ни толстых животиков, ни ножек-спичек.

– Это только пока.

Но несмотря на эти предосторожности, у новых детей проявлялось немало нарушений. Проблемы с равновесием, ростом, затруднения при обучении. Понять почему, было тяжело, даже невозможно. Симптомов и нарушений возникало множество. Статистически новые дети не слишком отличались от предыдущих поколений, но по наблюдениям это так выдавалось, что ни одно отклонение не оставалось незамеченным. Когнитивная ошибка, известная как легкость возникновения образов представления, заводила их на территорию, где каждая проблема убеждала их в том, что они находятся на грани беспрецедентного краха. Люди теряли дух. Они болели и умирали на протяжении всей своей истории, но сейчас, когда это происходило, возникало ощущение, что все это – по вине корабля. И мы считали это проблемой. Но только одной из многих.

В последние часы перед закатом Бадим чаще всего прогуливался к набережной вдоль западной окраины Ветролова и устраивался у перил, чтобы немного порыбачить. Действовало ограничение – одна рыба в день на каждого рыбака, и вдоль перил располагались люди, желавшие заполучить эту рыбу, чтобы пополнить ею свой ужин. Этих рыбаков собиралось не так уж много, поскольку удача на этом берегу Лонг-Понда была не столь благосклонна. И все же здесь было несколько таких, кто приходил почти каждый день, – в основном старики, но и несколько молодых родителей, которые брали с собой детей. Бадиму нравилось видеть их здесь, и ему неплохо удавалось запоминать их имена.

Бывало, когда наступали сумерки, сюда приходила Фрея, чтобы проводить его домой. А он иногда показывал ей небольшого окуня, тиляпию или форель.

– Сделаем сегодня рыбное рагу.

– Звучит неплохо, Биби.

– А не помнишь, раньше мы его когда-нибудь делали?