Ким Робинсон - Аврора

Куда бы ты ни шел – мы уже там.

Затем пришла пора оставальщикам покидать корабль – сесть на свой паром и спуститься на Ириду. Поскольку на прощание явилось всего несколько десятков человек, они могли спуститься все вместе.

Повисло молчание. Заходя в паром, некоторые оборачивались, но не все. Некоторые махали, кто-то шагал, опустив голову. Одни плакали, другие нет.

Те, кто оставался в звездолете, стояли и смотрели, кто-то плакал, кто-то нет. Мирный раскол случился. Насколько мы могли судить по историческим данным, это было необычное достижение и, возможно, отчасти принадлежало нам, но все-таки было ощущение, что оно стоило некоторой боли, достаточно сильной боли, скорее социальной, чем физической, но тем не менее пронизывающей по-настоящему. Социальные животные, испытывающие горе. Вот что мы видели в момент их расставания. Развод. Успешный крах.

Когда Спеллер подошел к шлюзу, он обернулся. Фрея помахала ему на прощание. Точно так же, как когда они были молоды и она впервые покидала Олимпию. Тот же жест – спустя тридцать лет. Стойкая память тела. Помнил ли это Спеллер, определить было невозможно.

Вскоре все оставальщики были в пароме, тот отделился и начал спуск на Ириду.

Те, кто остался на борту звездолета, оказались предоставлены сами себе. Они стояли и переглядывались. На площади были почти все – 727 человек, а остальные где-то что-то обслуживали или просто избегали прощания. Сейчас стало хорошо заметно, как сильно сократилось население корабля. Конечно, корабль и сам стал меньше – Кольцо А и примерно треть стержня были удалены и вращались на орбите с другой стороны Ириды.

Кто-то выглядел подавленным после раскола, кто-то напуганным. В основном все молчали. Их настиг новый исторический момент. Пора было лететь домой.

Мы начали сжигать наше новое топливо и уже вскоре покинули орбиту Ириды, затем гравитационный колодец планеты F, а потом прошло не так много времени, как мы оказались вне системы Тау Кита. Мы видели Солнце – желтую звезду в созвездии Волопаса.

Поток новостей из Солнечной системы продолжался непрерывно, и нам было просто навестись на этот сигнал и с его помощью рассчитать курс до той точки, где Солнце окажется через два столетия. Дейтерий и тритий должны были гореть для ускорения корабля на протяжении двадцати лет, после чего мы полетим навстречу Солнцу на одной десятой скорости света – такой же, на какой летели от него. Бо́льшая часть топлива к тому времени сгорит, но немного у нас все же останется – для маневрирования, когда приблизимся к пункту назначения.

Мы передали в сторону Солнца сообщение наших людей:

Мы возвращаемся. Будем вблизи Земли примерно через сто тридцать лет. Через семьдесят восемь лет после того, как вы примете это сообщение, нам понадобится лазерный луч наподобие того, с помощью которого мы получили ускорение с 2545 по 2605 год. Его нужно будет направить на захватную панель, чтобы замедлить нас при возвращении в Солнечную систему. Просим подтвердить получение этого сообщения как можно скорее. По мере приближения мы будем непрерывно поддерживать связь. Спасибо.

Ответ мы должны были получить почти через двадцать четыре года, приблизительно в 214 году, в зависимости от того, как быстро его отправят наши корреспонденты.

А пока пора было ускоряться.

В первую ночь после запуска все 727 человек, находившихся на борту, за исключением тридцати трех, собрались в Пампасах, на границе Платы, и стали танцевать вокруг костра. Его было дозволено разжечь только один раз, и горели в нем в основном чистые газы. Смех, стук барабанов и танцы, блеск в глазах – они снова были в пути! И летели на Землю! Они словно были пьяны. Многие и в самом деле были пьяны. Те же, кого не было, напомнили пьяным о времени мятежей. Не все это одобряли.

В следующие недели, пока корабль ускорялся на выходе из системы Тау Кита, было много признаков радости и даже возбуждения. Топливо предполагалось сжигать до тех пор, пока межзвездная скорость корабля не составит 0,1 c. На протяжении этих первых месяцев все 727 членов экипажа часто собирались в Пампасах, где проводились фестивали. Там они от души веселились, хотя костров больше не было. Среднее время отхода ко сну сместилось на восемьдесят четыре минуты. Ко времени, когда корабль прошел плотное облако Оорта системы Тау Кита, 128 из 204 женщин детородного возраста были беременны. За всеми двенадцатью биомами оставшегося кольца ухаживали с набожным рвением. Велись разговоры о тихой эйфории, об ощущении цели. Они возвращались в свой дом, который никогда не видели, но чувствовали ностальгию, как говорили, на клеточном уровне – она была закодирована в геноме. Может даже, так оно и было, причем в некоторым смысле – не просто метафорически.

Фрея и Бадим жили в своей квартире в Ветролове, неподалеку от набережной Лонг-Понда, по соседству с Арамом. Они больше не ходили под парусом, как когда Фрея была маленькой, но жили тихо и работали в медклинике Ветролова. Некоторые доктора были не в восторге от того, что столь многие женщины должны были родить примерно в одно время.

– В такой ситуации любой пациент может умереть, – объяснил Бадим Фрее. Сама она уже почти вышла из детородного возраста и иногда жалела об этом. Бадим говорил ей, что она была матерью для всех, кто на борту, и что этого было вполне достаточно. Но она на это ничего не отвечала.

Так или иначе, вопрос регулирования рождаемости вновь стал актуален. Пока они могли позволить себе увеличить численность населения, и, наверное, это даже было необходимо, чтобы занять все рабочие места, требуемые для поддержки их сообщества на протяжении десятилетий, для будущих поколений в том числе. Земледелие, образование, медицина, экология, инженерное дело – все это были ключевые специализации. Никто на борту не считал, что они могли обойтись населением менее тысячи человек. «Но не так быстро!» – восклицали врачи.

В этот год беременностей они восстановили свою систему управления – сначала провели встречи в городах, а потом собрали новую ассамблею и исполнительный совет, куда пригласили и Фрею на должность, которая казалась ей весьма формальной. Ей было сорок шесть лет.

Вскоре анализ ситуации показал, что необходимо начинать усиленно заниматься фермами и восстанавливать запасы продовольствия. Все согласились с тем, что молодежи необходимо посещать полноценную школу и проходить такие строгие тесты, каких у нынешних взрослых в свое время не было. Большая команда работала с каналом с Земли – все, что в нем передавалось, записывали и тщательно изучали. Пожалуй, это было преждевременно, поскольку за 170 лет, что пройдут до их возвращения, наверняка еще будут исторические и даже биофизические изменения. К тому же никого из присутствующих сейчас на борту не останется в живых, когда корабль войдет в Солнечную систему. Тем не менее новости вызывали большой интерес.