Дмитрий Астаев - Гонка к Источнику [СИ]

— Не будем терять времени? — спросил он, оглядываясь по сторонам в поисках возможных сообщников — Правила простые: ты честно отвечаешь на мои вопросы, и получаешь шанс… В любом другом случае ты его не получаешь.

— Хрен тебе… — выдохнул согнувшийся пополам бандит, пятясь назад.

— Минус одно очко. — нахмурился каперанг, и свалив его наземь нехитрым приёмом, навалился сверху, выкручивая запястье, и медленно выгибая мизинец в обратную сторону, до тех пор пока не хрустнул сустав, заставляя пытуемого взвыть от жуткой боли — Слышишь, козлина? За каждый неправильный ответ ты будешь лишаться очередного пальца, а когда они закончатся, я перейду к настоящим пыткам… Понял?!

— Я… — отрывисто выдавил бандит, часто дыша — Я не могу…

— Неправда. — безжалостно заявил капитан, и проделал малоприятную процедуру уже с безымянным пальцем, вызвав очередной болезненный стон — Можешь.

— Они… — захрипел пленник — Убьют… Всех…

— Ты меня не слушаешь. — вздохнул Лийер, ломая средний палец, и хватаясь за указательный.

— Хватит… — жалобно взвизгнул пленный, сдаваясь, и до крови закусил губу, сотрясаясь всем телом от невыносимых мучений — Я скажу… Я скажу…

«Да-с… Мелковат разбойничий люд…» — Лийер за его спиной презрительно помял губы. Теперь старатель с большой дороги безраздельно принадлежал ему — до потрохов и костей. В глазах наёмника горели страх, подчинение, и безоговорочная готовность закладывать всех и вся, лишь бы суровый господин с длинным мечом оставил в покое его хрупкие кости. «Как айтарнские шахиды, прям…» — вспомнил капитан события не столь отдалённые. И действительно — вера верой, но боли сумасшедшие фанатики — даром, что сумасшедшие — боялись не меньше обычных людей, и колол их старина Кинлиц, точно на конвейере. Колол по старинке, ржавыми дедовскими пассатижами — в экипаже шушукались, что дознаватель совсем спятил, и получает от процесса садистское удовольствие, но Шорл был не настолько наивен; он прекрасно смекал, что к чему… Схема была проста, как тот апельсин: прапорщик Кинлиц — вечный прапорщик Кинлиц — списывал с баланса по дозе дорогого тлаксозивина на каждого допрошенного человека, а потом сливал «сэкономленный» эликсир правды где-то на стороне, получая добрый навар. Воровство было мелким, Лийер журил прапора лишь для видимости порядка — работу свою он делал, и на том спасибо… Но вскоре, однако, им всем сделалось не до мелких шалостей — повстанческое движение Айтарна разрасталось стремимо, точечные удары и единовременные акции уже не могли повлиять на стратегическую обстановку в целом… И в один миг, терпение кого-то с большими погонами лопнуло.

Грубая, надменная мощь линкоров и крейсеров, сеющих гибель и опустошение с недосягаемой высоты, и на огромных территориях… Лийер вздрогнул. Нет, он не хотел об этом думать — тем паче сейчас, в такую минуту! — но память не спрашивала разрешения — она жила своей жизнью, независимой от его желаний. «Огонь… Огонь на поражение.» — принесло ветром прошлого негромкие, размеренные слова. В отяготительной тишине капитанского мостика они отзвучали как гул вулкана, а спустя миг, когда приказ будет выполнен, они обернутся гулом вулкана уже там , далеко внизу… Шорл тряхнул головой — что было, то было. Всё давно позади.

Тут покалеченный разбойник завозился, и подал робкий голос:

— Но какие у меня…

— Гарантий не будет. — отрезал Шорл, выпроваживая из головы ненужные воспоминания, и чтоб закрепить успех, больно ткнул негодяя под рёбра рукоятью меча — Итак, первый вопрос…

…Очнулась Аяни вскоре после восхода солнца, и о ночном визите подонков, к тому моменту, напоминало лишь зловещее бурое пятно на камнях, и напряжённая гримаса на капитанском лице. Оба трупа каперанг унёс к ближайшему провалу, и небрежно свалив их в каменную могилу, присыпал слоем булыжников. Двух лошадей, обнаружившихся в одном из скалистых закутков, он отвязал и отпустил на свободу — авось не пропадут. Сейчас он сидел на давешней плите, анализируя выбитое из негодяя признание. Если наёмник — его имени Шорл так и не узнал — говорил правду, то к целому вороху имеющихся проблем могла прибавиться ещё одна, да такая, что все остальные срочно бегут нервно покуривать в сторонке… Услышав шелест одежды, Шорл вынырнул из океана мыслей, и присел возле с пробудившейся девушкой.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.

— Слабость… — посетовала девушка, и тут же рассмеялась — Извини, шучу… Просто к слову пришлось. Я в порядке. — сказала она, усаживаясь на крупный камень, и подозрительно оглядываясь — Что здесь произошло?

— Представляешь, нас пытались ограбить… — хмыкнул капитан, раздумывая, говорить ли ей правду, или оставить в благостном неведении — Но у них ничего не вышло.

— А… — она вдруг испуганно посмотрела на капитана — А со мной ничего странного не происходило?

— Да, ты отключилась… — Шорл показал ей увесистый металлический цилиндр с круглой кнопкой с одного конца. Небывалая простота устройства граничила с издевательской насмешкой над тупостью его эксплуататоров. — Вот эта вещица, если её включить, за четверть часа усыпляет всех в радиусе сорока локтей.

— Но ты не уснул?..

— Лошади тоже не уснули… — пожал он плечми — Видимо, на таллцев она не рассчитана…

— Что их и погубило… — хмыкнула Ай, рассматривая вещь — И чего они хотели?

— Как обычно — золото, драгоценности… — как можно более убедительно солгал Шорл, решив не забивать голову девушки ненужными проблемами — Промышляли на таких вот безлюдных дорогах, усыпляли жертв, и безнаказанно их обворовывали.

— Странно… — протянула Ай, крутя в руках полированную болванку — Никогда не видела ничего подобного… А видела я многое. Ты не спросил, откуда они это взяли?

— Да понимаешь, не получилось допроса… — выкрутился капитан — Один скончался на месте, другой был смертельно ранен, и я просто не успел…

— Аккуратнее надо. — укоризненно вздохнула Аяни, и вернула ему цилиндр — Ну что, завтракаем, и в путь-дорогу?..

Вопреки худшим опасениям капитана, дорога вскоре выпрямилась, и движение опять ускорилось. В общем и целом, день протекал точно так же, как и вчерашний — о ночном происшествии они больше не вспоминали, а продолжали травить друг другу безобидные байки. Шорл — космические, Аяни — магические… Последние, как и вчера, безоговорочно доминировали — капитан был скован многочисленными подписками о неразглашении, не говоря уж о поправке номер три, и половину деталей в своих повествованиях был вынужден опускать. К тому же, его голова была занята совсем другими мыслями…