Дмитрий Астаев - Гонка к Источнику [СИ]

— Пытать будете? — сказала она с натянутой бравадой. Голосок был приятный, певчий.

— А ведь и буду, прелесть, ещё как буду. — тихо сказал Сабирь — Вот твой дружок поступил очень умно: он от меня убежал . Да в такое укромное место, что мне его уже не достать. Никак. Но ты-то здесь? Ты-то, голубка, лежишь связанной, и прямо у меня под носом, посреди дремучего леса! Неужели на что-то надеешься? Неужели не знаешь, насколько хрупко вот это вот человеческое тело? — Раласс впервые ухмыльнулся, и погладил пленницу по бедру. Та подалась вперёд, и плюнула, но обер-полковник, не связанный, в отличии от неё, по рукам и ногам, без проблем увернулся. И не тратя больше время на разговоры, залепил ей звонкую пощёчину, разбив за раз и верхнюю, и нижнюю губы. Кровь живописно закапала на светлое платье. Затем, намотав косу на кулак, Азъер придвинул её лицо вплотную к своему. — Как звать, сучка?

— Ильри… — произнесла та помимо воли.

— Ну вот, Ильри, давай я тебе кое-что объясню. Меня зовут Раласс. В мою работу входит поимка таких как ты, и таких, как твои наниматели. И я люблю эту работу, я ей всю жизнь отдал. — Сабирь натянул её волосы ещё сильнее — А знаешь, почему я ещё жив? Да потому, зайка, что у меня нет человеческих чувств. Были когда-то, да все вышли. Ни хрена не осталось. И я буду вытворять с тобой всё, что придёт в мою изобретательную голову, и вот зуб даю, не почувствую при этом ни жалости, ни сострадания. Потому что я на работе, Ильри, и работу оную, я привык выполнять . — он встряхнул её так, что клацнули зубы — Ты предала собственную расу, тварь! Любой человек — хоть очкатый писарь из королевской канцелярии! — узнай он о ваших с напарником делишках, прирежет тебя, как свинью. И не посмотрит ни на тугую попку, ни на смазливое личико! — Азъер резко разжал пальцы, и встал — Достаточно слов. Сейчас я буду задавать тебе много вопросов, и ты будешь отвечать… Будешь , ласточка моя ненаглядная, будешь. Никуда не денешься…

— А пошли вы… — затравленно прошипела Ильри. Обер-полковник пожал плечами, и не обращая внимания на слабое сопротивление, перевернул её на живот. Мол, я предупреждал…

— Руки подержи. — бросил он по-деловому, обращаясь к Прозао — А ты, душка, скажешь, когда дойдёшь до кондиции. Поехали.

Лийер грешным делом подумал, что Раласс хочет банально попользоваться пойманной «ласточкой», но всё оказалось гораздо проще. Куда именно надавил ей обер-полковник, было с позиции капитана не видно — закрывала широкая спина Прозао — но эффект получился потрясающим: Ильри заорала так, будто её заживо пропускали сквозь мясорубку.

— Маленькая шлюшка… — ласково протянул обер-полковник, убирая руку. Крик тотчас стих, и сменился неудержимым женским рыданием. — Ты что же думала, паразитка, что мы тут шутки будем с тобой шутковать? Не будем! — рявкнул он над самым её ухом, и повторил трюк. Когда звонкий вопль перерос в хриплый вой, он опять отпустил. Захлёбываясь слёзами, Ильри наконец сломалась:

— Хватит… — всхлипнула она — Не надо больше…

— Что говоришь? — хохотнул Раласс — Не над… Ах не на-а-адо! — протянул он с удивлением, и снова сделал ей очень больно. На этот раз, Ильри завизжала в полный голос:

— Хватит! Я всё скажу-у-у!

Скажу… кажу… Эхо ещё несколько секунд гоняло её возглас между деревьями, и когда оно стихло, безмолствие воцарилось невообразимое. Первым посторонним звуком бы заметно помягчевший голос Азъера:

— Вот видишь, Ильри? И стоило упрямствовать? Характер свой железный показывать? — офицер перевернул пленную на спину, и потрепал за бледную щёку — Смотри не ошибись, хорошенькая. Если начнёшь вилять… Если помедлишь с ответом хоть на секунду, если мне покажется, что ты что-то умалчиваешь, или тем более, говоришь неправду… То это , — он вновь проделал приём, вызвав ещё один короткий стон — покажется тебе лечебным массажем…

— Я хочу… Жить… — выдавила она, и расплакалась как маленькая.

— Жить? — усмехнулся Раласс без намёка на игру. Казалось, он искренне опешил от такой наглости. — А раньше чем думала, дурёха?

— Я… Меня заставили… — жалобно оправдалась Ильри, не прекращая лить слёзы.

— Я подумаю. — безразлично сказал Сибирь, и грубо сжал её подбородок большим и указательным пальцами — Но запомни, радость моя: соврёшь хоть в последней мелочи, и вопрос о жизни автоматически снимается с повестки дня. Я доступно выразился?

Ильри преданно закивала.

Сзади хрустнула веточка, и к виску каперанга прислонилось нечто жёсткое, холодное, и имеющее подозрительное сходство с пистолетным дулом. На миг, Шорл просто не поверил, что такое возможно — он тщательно осматривался десять секунд назад, и не заметил никого постороннего, да и звуки, вплоть до последнего момента, не вызывали ни малейшей тревоги. Пистолет, уткнувшийся ему в голову, словно бы вырос из под земли — другого объяснения Лийер не видел. Пересилив желание вздрогнуть, он медленно повернулся, демонстративно отводя свою руку с оружием в сторону. Наконец, увидев , кто незаметно зашёл со спины, он с облегчением усмехнулся.

— Делать нечего?! — громким шёпотом спросил он у Найца, подкравшегося совсем беззвучно. Профессионализм майора потрясал.

— А не надо на посту спать. Прирежут, и будут правы. — майор улыбнулся, убирая П-35 назад в кобуру, и сделал приветственный жест увидевшему его Ралассу — Раскололи? — тихо спросил он, обращаясь по-прежнему к Шорлу.

— На счёт «три.» — сказал тот с кривой улыбкой — Жить хочет — жуть как. Выворачивается теперь до донышка, стервочка, лишь бы отпустили…

— Ах вот что… Дамочкино признание слушаешь? — хмыкнул майор — А диверсантов кто будет ловить, часовой?

— Да какие тут диверсанты… Кроме тебя? — капитан махнул на Найца рукой. Отрицать, что пока к нему крались со спины, он был всецело поглощён лицезрением допроса, Шорл не намеревался — ведь это было чистейшей правдой. — Тут это… Девятым, кажись, кадланы закусили. Приходим, а его нет… Азъер говорит, узнаю подчерк .

Найц посмотрел на Лийера вопросительно — не шутит ли с ним каперанг? Поняв, что не шутит, помрачнел.

— Едрить колотить…

— Съездили на пикник, называется… Где остальные?

— Да подтянутся, что им будет? В городе довольно шумно, но на нас никто не подумал, выехали без проблем. — сообщил майор, и встал — Пойду к оберу…

Найц дошёл до центра поляны, перебросился парой фраз с Азъером, и сев на крыло «Лаозы», взял пример с Шорла и Алаза — принялся равнодушно наблюдать за тем, как Сабирь виртуозно вытягивает из Ильри нужные ему данные:

— Я ещё раз спрашиваю, паскуда, как они выглядели?! — прорычал Раласс, сжав ей нижнюю челюсть своей дублёной ладонью. Этот вопрос интересовал его особенно — он задавал его уже трижды.