Гарри Гаррисон - Плененная Вселенная [сборник]

— Я хочу спать, — сказал он ей, — и я хочу найти тебя и машину здесь, когда проснусь. — Некоторое время он раздумывал, потом, не обращая внимания на ее слабое сопротивление, он снял с ее шеи коробочку, висевшую на цепочке, и взвесил ее на руке.

— Как ты это называешь? — спросил он.

— Это мой деус. Пожалуйста, верни мне его.

— Мне эта вещь не нужна, но мне нужно, чтобы ты была здесь. Дай мне твою руку. — Он обмотал цепочку вокруг ее руки, потом вокруг своей, так что деус оказался у него в ладони. Камень был твердым, но его это не беспокоило. Едва закрыв глаза, он уснул.

Когда он проснулся, девушка спала рядом с ним. Она вытянула руку, чтобы ее тело оказалось от него на как можно большем расстоянии. Сквозь отверстие наверху ската лился солнечный свет. Могло ли солнце прийти снова? На мгновение он испытал резкий укол страха и грубо потряс девушку, будя ее. Но полностью придя в себя, он увидел, что непосредственной опасности нет, и, сняв цепочку с онемевших пальцев, пошел за едой и питьем для них обоих.

— Мы снова туда сходим, — сказал он, когда они подкрепились, и подтолкнул ее к скату перед ним.

Они вступили через отверстие в голубое небо. Ногам было твердо, и когда Чимал постукал по небу под ним вещью, которая убивает, голубая частица отскочила, обнажив под собой камень. Такое казалось бессмысленным — но все же это было небом. Он обежал его взглядом от зенита и вниз, к горам на дальнем гризонте. Когда взгляд его достиг этого места, он закричал и подался назад, утеряв внезапно чувство равновесия. Горы, абсолютно все горы, находящиеся перед ним, были направлены к небу под углом в 45 градусов.

Можно было подумать, что он смотрит на мир с изнанки, снизу вверх, примостившись на нижней его кромке. Он просто не знал, что думать: происходящее казалось невозможным. У него не было сил смотреть на все это, и он вернулся по скату вниз, в надежность пещеры. Наблюдательница Оружия последовала за ним.

— Что все это значит? — спросил он ее. — Сам я понять не могу.

— Я не могу тебе этого сказать, и на этот раз потому, что сама не знаю. Это не моя работа, я — наблюдательница, а эксплуатационники никогда ничего не говорят. Они должны знать, в чем тут дело. Чимал посмотрел вниз, на темнеющий туннель, в котором исчезло солнце, и ничего не понимал.

— Мы должны продолжать, — сказал он. — Я должен знать, что все это означает. Куда ведет другой туннель для машин? — спросил он, указывая на отверстие в дальнем конце пещеры.

— Не знаю. Я не эксплуатационница.

— Ты вообще почти ничто, — сказал он с бессознательной жестокостью. — Идем.

Он медленно вывел машину из туннеля и остановил ее, ожидая, пока она погрузит еду и питье. Теперь, когда он начал с подозрением относиться к реальности, ему хотелось иметь припасы при себе. Потом они пересекли пещеру и углубились в противоположный туннель. Он был плоским и прямым, хотя ряды огней впереди почему-то казались уходящими вверх. Но тем не менее они так и не поднялись выше: туннель оставался абсолютно ровным. Потом строение той части туннеля, что лежала впереди, сделалось иным, и Чимал сбавил скорость, так что движение машины сделалось едва заметным. Когда же машина поравнялась с вделанными в стену ступенями, он совсем остановил ее. Ступени шли по стене кверху, до вырезанного в потолке отверстия в форме трубки.

— Мы узнаем, что это такое, — сказал Чимал, заставляя ее вылезти из машины. Он отошел в сторону, а она поднялась по лестнице. До отверстия было около двадцати футов, а само отверстие было немногим шире, чем его плечи. В его края были вделаны две лампы. Верхний светильник находился под самой металлической крышкой, прикрывающей верхнюю часть трубы.

— Толкни ее, — сказал Чимал, — она, кажется, не заперта.

Крышка была сделана из толстого металла и поворачивалась на шарнирах. Девушка легко открыла ее и поднялась выше. Чимал последовал за ней, и ступени вывели его к голубому небу. Он посмотрел наверх и увидел вначале белые маленькие облака, плавающие над его головой, а потом, за ними, долину с тонкой ниткой реки и двумя коричневыми деревушками, стоящими друг против друга. Все это висело прямо над его головой.

На этот раз он упал прямо на твердую поверхность неба и, задыхаясь, лежал у края отверстия. Ему казалось, что он все падает вниз, нырнув с неба навстречу полю возле реки, навстречу уродливой смерти. Когда он закрыл глаза, отрезав себя от страшной картины, ему сразу же сделалось гораздо лучше. Он чувствовал под собой твердый камень, и тело его уверено прижималось к нему. Медленно поднявшись на четвереньки, он открыл глаза и посмотрел вниз. Камень, окрашенный какой-то прочной голубой краской. Кусочки ее отскочили, когда он поковырял возле отверстия. На ней были даже пыльные отпечатки ног тех, кто ходил здесь раньше, а неподалеку проходила металлическая колея. Широкая колея, подобная той, по которой выезжало солнце. Не поднимаясь с колен, он приблизился к ней, потрогал голубые металлические прутья. Поверхность их была отполирована от частого употребления и сверкала. Медленно ведя по ним взглядом, он проследил их путь по небу. Пересекая его, они исчезали в черном отверстии высоко наверху, над гладким изгибом неба. Он сделал над собой усилие, пытаясь не думать об увиденном или же понять его. Еще нет. Вначале нужно все увидеть. Потом, медленно и все еще держась за рельсы, он перекатился на спину.

Над ним находилась долина, видимая вся целиком, такая, какой он ее знал. По обеим сторонам возвышались горы, нацеленные прямо на него, а за краями долины виднелись еще горы. На северном конце — каменный барьер и болото, живая стежка реки между полей, коричневые строения и темные пятна двух храмов, деревья на юге и пруд, сверкающий серебром. Водопад был едва виден, но следов ведущей к нему реки не было видно. В той части было несколько гор, и прямо над ними начинался голубой купол неба.

Уголком глаза он уловил следы какого-то движения и обернулся как раз в тот момент, когда Оружейница исчезла в отверстии в камне.

Забыв обо всех своих раздумьях, он вскочил на ноги и кинулся в отверстие. Она быстро спускалась вниз, быстрее, чем он мог от нее ожидать. Наверх она не смотрела. Он едва начал спускаться, а она уже соскочила с лестницы и устремилась вперед. Он спустился еще на несколько ступенек, потом разжал руки и спрыгнул вниз, тяжело приземлившись на крепкий камень. Над его головой полыхнул огонь.

Оружейница держала наготове вещь, которая убивает. Сейчас она отпрыгнула с нею к стене, но прежде чем она успела прицелиться снова, Чимал оказался рядом с ней и вырвал оружие из ее рук.

— Слишком поздно, — сказал он, бросая оружие в машину. Он встал рядом с девушкой, взял ее за подбородок и принялся трясти ее голову туда-сюда. — Убивать меня слишком поздно, потому что теперь я знаю правду, знаю о наблюдателях, о мире и о лжи, которой меня пичкали. Теперь мне уже не нужно задавать вопросов, и я сам могу рассказать тебе. — Он рассмеялся и сам удивился, услышав этот резкий звук. Когда он отпустил ее, она принялась тереть отметины, оставленные им на ее подбородке, но он этого не замечал.