Фрэнк Херберт - Дюна. Первая трилогия [litres]

– Начнем, кузен? – спросил Пол и мягко, по-кошачьи, двинулся вперед, не отводя взгляда от клинка противника. Он шел, пригнувшись в низкой стойке, и молочно-белый крис казался продолжением его руки.

Они кружили подле друг друга, и под босыми ногами шуршал песок на каменном полу.

– Ах, как ты чудно танцуешь, – издевательски произнес Фейд-Раута.

Он болтлив, подумал Пол. Еще одна слабость. Перед молчащим противником он начинает нервничать.

– Надеюсь, ты получил отпущение грехов? – усмехнулся Фейд-Раута.

Но Пол по-прежнему кружил в полном молчании.

А старая Преподобная Мать, наблюдавшая за поединком от стены, куда согнали императорскую свиту, чувствовала, как ее трясет. Юный Атрейдес назвал Харконнена «кузен» – это могло значить лишь одно: он знал об их родстве. Это как раз понять несложно, он же Квисатц Хадерах… Но эти слова приковали ее внимание к тому единственному обстоятельству, которое имело сейчас для нее значение.

Могла погибнуть вся генетическая программа Бене Гессерит!

Она увидела часть того, что видел Пол: Фейд-Раута может убить, но не победить. Но была и вторая мысль, которая едва не свалила ее с ног. В смертельном поединке – возможно, в поединке, который закончится гибелью обоих, – сошлись двое, бывшие конечными звеньями в долгой и дорогой программе. И если погибнут оба – останется лишь бастард, незаконнорожденная дочь Фейд-Рауты, еще совсем младенец, и эта мерзостная Алия, ребенок-монстр…

– А то, может, у вас тут есть только дикие языческие обряды? – язвительно спросил Фейд-Раута. – Хочешь, Правдовидица Императора приготовит твой дух к дальнему пути?

Пол только улыбнулся. Он был полностью наготове, вытеснив все посторонние мысли, и крадучись шел вправо.

Фейд-Раута прыгнул, сделав выпад правой рукой, – но в момент прыжка клинок, сверкнув в воздухе, мгновенно перелетел в левую руку.

Пол легко ушел от удара, заметив небольшое замедление, характерное для привычки сражаться с силовым щитом. Правда, привычка к щиту сказывалась не так сильно, как со многими другими бойцами; видимо, Фейд-Рауте уже приходилось иметь дело с лишенными щита противниками.

– Атрейдес так и будет бегать или наконец начнет драться? – спросил Фейд-Раута.

Пол, не отвечая, возобновил кружение по залу. Он вспомнил слова, сказанные когда-то Дунканом Айдахо в фехтовальном зале на Каладане: Первые моменты боя изучай противника. Так ты, конечно, можешь потерять возможность быстрой победы – но изучение противника есть залог успеха. Поэтому не жалей времени на изучение противника – будешь увереннее.

– Думаешь, эти танцы продлят тебе жизнь? – ухмыльнулся Фейд-Раута. – Ну-ну!

Он остановился и выпрямился.

Пол увидел уже достаточно для предварительной оценки противника. Фейд-Раута шагнул влево, открыв правое бедро, словно обшитые кольчугой короткие фехтовальные брюки могли закрыть его бок целиком. Это было движение человека, привыкшего к щиту и к клинку в каждой руке.

Или же… Пол на мгновение заколебался, эти брюки были не тем, чем казались.

Слишком уж уверенным выглядел Харконнен – а ведь его противник еще сегодня возглавлял войска, наголову разгромившие легионы сардаукаров…

Фейд-Раута заметил это колебание и осклабился:

– К чему оттягивать неизбежное? Ты только немного задержишь меня, но не помешаешь вступить в законное владение этим комком грязи, Арракисом!

Или это действительно пружинная игла, думал Пол, хитро запрятанная. Брюки кажутся совершенно целыми…

– Почему ты молчишь? – спросил Фейд-Раута.

Пол продолжил движение по кругу. Он позволил себе холодно улыбнуться, услышав нотки неуверенности в голосе противника, – молчание начинало действовать Фейд-Рауте на нервы.

– Улыбаешься, да? – проговорил Фейд-Раута и, не договорив, снова прыгнул.

Пол, ожидавший небольшой задержки удара, едва не пропустил его. Клинок обрушился на него сверху вниз и оцарапал его левую руку. Усилием воли он подавил боль – значит, понял он, предыдущая задержка была лишь трюком. Да, соперник оказался сильнее, чем он ожидал.

Предстоит столкнуться с хитростями внутри хитростей, скрытых хитростями…

– Это твой же Суфир Хават меня кое-чему научил, – похвастался Фейд-Раута. – Ему я обязан тем, что первым пустил тебе кровь… Жаль, что старый дурак не дожил до этого мига, верно?

А Пол вспомнил слова Айдахо: «Ожидай лишь того, что можно встретить в бою. Тогда ничто не захватит тебя врасплох».

И оба вновь закружили в низкой стойке, настороженно следя друг за другом.

Пол заметил, что его противник вновь оживился. С чего бы это? Неужели эта царапина так много значит для Фейд-Рауты? Разве что на ней яд, но откуда? Ведь его люди тщательно осмотрели и проверили ядоискателем клинок. Они слишком хорошо знали свое дело, чтобы упустить настолько очевидную вещь…

– Слушай-ка, – вновь заговорил Фейд-Раута. – Кто тебе та женщина, с которой ты говорил? Ну, та малышка? Твоя цыпочка, а? Как ты думаешь, а моего внимания она заслуживает?

Пол молчал – внутренним зрением он исследовал рану и кровь, коснувшуюся лезвия. Он сразу обнаружил следы снотворного – наркотик был, конечно, занесен клинком Императора. Приказал телу изменить метаболизм и перестроить молекулы наркотика, но… Они приготовили клинок со снотворным… Снотворное! Ядоискатель на него не реагирует, но такой штуки достаточно, чтобы замедлить мышечную реакцию. Да, поистине у его врагов были наготове планы внутри планов и внутри других планов – сплошь коварство!

Фейд-Раута опять прыгнул, ударил с лета.

Пол с застывшей улыбкой сделал чуть замедленный выпад, словно наркотик начал действовать, но в последний миг он сделал резкий нырок и встретил руку Фейд-Рауты острием криса.

Фейд-Раута ушел в сторону, перебросил оружие в левую руку. Но побледневшая на скулах кожа выдала его боль.

Пусть теперь и он поволнуется, подумал Пол. Пусть подумает о яде…

– Предательство! – крикнул Фейд-Раута. – Он отравил меня! Я чувствую яд в руке!

Пол впервые за время поединка ответил ему:

– Всего лишь капелька кислоты. Плата за наркотик на императорском клинке.

Фейд-Раута овладел собой и ответил такой же холодной улыбкой, левой рукой взмахнул клинком в шутовском салюте. Но его глаза сверкали яростью.

Пол перебросил крис в левую руку, чтобы правильно повернуться к противнику. И они вновь закружили по залу.

Фейд-Раута начал понемногу приближаться к Полу. Он высоко держал свой нож; в раскосых глазах и в том, как он стиснул челюсти, читалось озлобление. Он ударил вправо-вниз, и оба соперника сошлись в ближнем бою, клинок к клинку.

Пол, остерегаясь правого бедра Фейд-Рауты, где, как он подозревал, была скрыта отравленная пружинная игла, заставил Фейд-Рауту развернуться левым боком. И почти пропустил иглу, которая выскочила из-под пояса. Только движение корпуса Фейд-Рауты предупредило его, и острие не достало до тела всего какой-нибудь миллиметр.