Фрэнк Херберт - Дюна. Первая трилогия [litres]

Размышляя над этими фактами, Джессика подумала, не придется ли ей принять здесь смерть. Некоторые федайкины разделяли ее опасения, хотя смертники аль-Фали отнеслись к ним достаточно спокойно, а он сам только ободряюще улыбнулся Джессике, когда молодые бойцы заговорили о своих страхах, и сказал:

– Когда Бог желает, чтобы человек умер в определенном месте, то Он делает так, чтобы человек сам хотел направиться в это место.

Зашуршала залатанная занавеска, и в помещение, где сидела Джессика, вошел аль-Фали. Узкое, обветренное лицо старика было хмурым, глаза лихорадочно блестели – было заметно, что отдохнуть ему не пришлось.

– Кто-то идет, – сказал он.

– От Стилгара? – встрепенулась Джессика.

– Возможно. – Он потупил глаза и склонил голову влево, как поступают фримены, сообщая плохую весть.

– Что случилось? – властно спросила Джессика.

– Мы получили известие, что ваших внуков нет в Табре, – глухо произнес старик, по-прежнему не глядя на Джессику.

– Алия…

– Она приказала доставить детей под ее охрану, но ей сообщили, что близнецов в Табре нет. Это все, что мы знаем.

– Это Стилгар послал их в Пустыню, – высказала предположение Джессика.

– Возможно и это, но нам известно, что сам Стилгар искал их всю ночь. Может быть, это был с его стороны отвлекающий маневр.

– Это не похоже на Стилгара, – с сомнением в голосе проговорила Джессика и подумала: Если только он заранее не договорился с близнецами. Однако в этом деле явно не вязались концы с концами. Она удивилась, поняв, что не испытывает ни малейшей паники после того, что ей рассказала Ганима. Джессика взглянула на аль-Фали и прочла жалость в его глазах.

– Они ушли в Пустыню сами, – сказала она.

– Одни? Эти двое детей?

Джессика не стала говорить старику, что «эти двое детей» знают о том, как выжить в Пустыне получше любого самого закаленного фримена. Вместо этого она подумала о странном поведении Лето, когда он предложил ей не препятствовать устранению. Надо бы отложить до лучших времен эти воспоминания, но момент был решительный, и Джессика сказала тогда, что знает, когда надо будет подчиниться внуку.

– Посланник будет в сиетче с минуты на минуту. Я пришлю его к вам, – сказал аль-Фали и вышел.

Джессика внимательно посмотрела на занавеску – она была выткана из волокон Пряности красного цвета, но заплаты на ней были синие. Все дело было в том, что этот сиетч отказался кормиться на религии Муад’Диба, чем заслужил открытую неприязнь священников Алии. Эти люди занимались разведением больших собак размером с пони; собак дрессировали для охраны детей, но недавно все собаки погибли. Вероятно, их отравили священники.

Джессика отвлеклась от своих размышлений, поняв, что они собой представляют: гхафла, бесполезные, раздражающие и отвлекающие мысли.

Куда ушли дети? В Якуруту? У них наверняка есть план. Они пытались все объяснить мне в тех пределах, в которых я была способна это понять, – припомнила Джессика. Когда эти пределы были, по его мнению, достигнуты, Лето приказал мне повиноваться без рассуждения.

Он приказал ей!

Лето понял, что делает Алия: это было совершено очевидно. Оба близнеца говорили о «несчастье», приключившемся с теткой, даже жалели и защищали ее. Алия играла на законности своего Регентства. Требование опеки над близнецами доказывало это. Джессика горько рассмеялась. Преподобная Мать Гайя-Елена Мохийам обожала разъяснять именно эту ошибку своей ученице Джессике. «Если ты концентрируешься только на сознании своей правоты, то противостоящая тебе сила подавит тебя. Это самая распространенная ошибка. Даже я в свое время ее совершила».

– И даже я, твоя ученица, ее совершила, – прошептала Джессика.

Она услышала шелест одежд за занавеской. Вошли два молодых фримена из сопровождения, которое они с аль-Фали собрали прошлой ночью. Эти двое испытывали благоговейный трепет в присутствии матери Муад’Диба. Джессика читала их, как открытую книгу: люди не склонны размышлять и думать, они лепятся к любой внешней силе, которая одна придает им чувство собственной идентичности. Если она не внушит им мысль, они останутся пусты, и в этом состоит их опасность.

– Нас прислал аль-Фали, чтобы подготовить вас, – сказал один из юношей.

Джессика почувствовала стеснение в груди, но, когда она заговорила, голос ее остался спокойным и ровным.

– Подготовить к чему?

– Стилгар прислал сюда своим вестником Дункана Айдахо.

Неосознанным жестом Джессика накинула на голову капюшон абы. Дункан? Но ведь он – орудие Алии.

Фримен отступил на полшага:

– Айдахо говорит, что явился для того, чтобы увезти вас в безопасное место, но я не понимаю, каким образом он собирается это сделать.

– Это и в самом деле становится очень странным, – проговорила Джессика, – но в нашем мире происходят и куда более странные вещи. Введите его.

Фримены переглянулись, но бросились выполнять приказание с такой поспешностью, что сделали еще одну прореху в и без того дышавшей на ладан занавеске.

В пещеру вошел Айдахо в сопровождении двух фрименов и аль-Фали, который замыкал шествие, держа руку на рукоятке ножа. На Дункане была надета полевая форма Личной Гвардии Атрейдесов, форма, которая практически не изменилась за последние четырнадцать столетий – только кинжал заменили на нож, но это незначительная мелочь.

– Мне сказали, что ты хочешь помочь мне, – промолвила Джессика.

– Да, каким бы странным ни показалось вам это желание, – ответил Айдахо.

– Разве Алия прислала тебя не для того, чтобы устранить меня?

Лишь легкий подъем бровей выдал удивление Айдахо. Его фасеточные глаза, изготовленные мастерами тлейлаксу, продолжали разглядывать Джессику с напряженным вниманием.

– Да, таков был ее приказ, – ответил он.

Костяшки пальцев аль-Фали, сжимавшего нож, побелели, но старик не пошевелился.

– Этой ночью я много думала о тех ошибках, которые я совершила в отношениях со своей дочерью, – сказала она.

– Их было много, – согласился с Джессикой Айдахо, – и за многие из них я несу равную с вами ответственность.

Только теперь Джессика заметила, как подрагивает лицо Дункана.

– Было очень легко выслушивать аргументы, которые увели нас в сторону, – сказала Джессика. – Я хочу покинуть это место… Ты… ты… хотел увидеть девушку, которая была бы юной копией меня.

В ответ Айдахо промолчал.

– Где мои внуки? – спросила Джессика внезапно охрипшим голосом.

Дункан в ответ моргнул:

– Стилгар считает, что они ушли в Пустыню и скрываются там. Возможно, они видели, что наступает кризис.

Джессика взглянула на аль-Фали и увидела, что старик помнит, что она предвидела это.