Фрэнк Херберт - Дюна. Первая трилогия [litres]

– Нет, нет, конечно, только в Пустыне, за стенами сиетча.

– А если я воспользуюсь такой возможностью и убегу?

– У тебя не будет такой возможности.

– И все же я клянусь тебе, что Алия одержима. Что мне сделать, чтобы убедить тебя в том…

– Это очень трудно доказать, – сказал Стилгар.

Айдахо вспомнил слова Джессики и сказал:

– Но у тебя есть способы доказать это.

– Способы действительно есть, но очень болезненные и беспощадные, – проговорил Стилгар. – Именно поэтому я упомянул о нашем отношении к чувству вины. Мы можем освободить себя от чувства вины, которое может нас уничтожить в любом случае, но только не в процессе об одержимости. В таком трибунале на судьях, а они тоже люди, лежит очень большая ответственность.

– Но вам приходилось делать это раньше, не правда ли?

– Я уверен, что Преподобная Мать не упустила ни одной детали из нашей истории в своем рассказе, – сказал Стилгар. – Ты же отлично знаешь, что нам приходилось заниматься такими делами.

Айдахо отреагировал на раздражение в голосе Стилгара:

– Я не пытаюсь загнать тебя в ловушку неверного решения. Это просто…

– Была долгая ночь, но вопросы остались без ответа, – сказал Стилгар. – И вот наступило утро.

– Я должен получить разрешение послать сообщение Джессике, – сказал Айдахо.

– Это будет послание на Салусу, – произнес Стилгар. – Я не могу давать обещаний на один вечер. Мое слово нерушимо, именно поэтому сиетч Табр до сих пор нейтральная территория. Я не допущу никаких посланий. Я обязан сделать это ради моего сиетча.

– Алию надо судить, и сделать это должен ты!

– Возможно, возможно. Но, во-первых, надо убедиться, нет ли смягчающих обстоятельств. Может быть, это просто ошибка власти, или обыкновенное невезение. Может быть, это дурные наклонности, которые есть у всех людей, а вовсе не одержимость.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я веду себя, как обманутый муж, который хочет расправиться с неверной женой чужими руками?

– Такая мысль могла бы посетить кого угодно, но только не меня, – сказал Стилгар. Он улыбнулся, чтобы смягчить язвительность своих слов. – У нас, фрименов, есть своя традиция, свой хадит. Если мы боимся ментата или Преподобной Матери, то обращаемся к обычаю. Говорят, что единственное, чего мы по-настоящему боимся, так это своих собственных ошибок.

– Госпоже Джессике надо обо всем сообщить, – сказал Айдахо. – Гурни говорит…

– Может быть, это послание вовсе не от Гурни Халлека.

– Оно не могло прийти больше ни от кого. У нас, Атрейдесов, есть способ верификации посланий. Стил, ну по крайней мере попробуй сам…

– Якуруту больше не существует, – сказал Стилгар. – Его разрушили много поколений назад.

Он дотронулся до рукава Айдахо:

– Как бы то ни было, я не могу снимать людей с фронтов. Существует прямая угроза каналу… Ну, ты же сам понимаешь. – Он откинулся назад. – Ну а если Алия…

– Алии больше нет, – сказал Айдахо.

– Это ты говоришь, – Стилгар отхлебнул кофе, поставил чашку на скамью. – Давай отдыхать, друг Айдахо. Не стоит отрубать руку, если под ногтем застряла заноза.

– Давай в таком случае поговорим о Ганиме.

– В этом нет никакой нужды. Она находится под моим покровительством, под моей защитой. Пока она здесь, никто не причинит ей вреда.

Не может же он на самом деле быть таким наивным, – подумал Айдахо.

Однако Стилгар поднялся, давая понять, что разговор окончен.

С трудом разогнув затекшие колени, Айдахо тоже встал. Мышцы голеней совершенно онемели. В этот момент в помещение вошел адъютант и встал у двери. Следом за адъютантом появился Джавид. Айдахо оглянулся – Стилгар стоит в четырех шагах. Ни секунды не колеблясь, Дункан извлек из ножен клинок и нанес удар в грудь ничего не подозревающему Джавиду. Тот отшатнулся назад, соскользнув с лезвия, неловко развернулся, упал лицом вниз, несколько раз дернулся и умер.

– Вот так мы прекратим сплетни, – сказал Айдахо.

Адъютант застыл с ножом в руке, не зная, как реагировать.

Айдахо же вложил клинок в ножны, предварительно вытерев его о желтую накидку.

– Ты нанес урон моей чести! – крикнул Стилгар. – Это нейтральная…

– Заткнись! – рявкнул Айдахо на ошеломленного наиба. – Ты же носишь ошейник, Стилгар!

Это было одно из трех смертельных оскорблений, которых не прощает ни один фримен. Стилгар побледнел от гнева.

– Ты же слуга, – как ни в чем не бывало продолжал Айдахо. – Ты продал фримена за его воду.

Это было второе оскорбление из того же ряда, такое истребило Якуруту.

Стилгар заскрежетал зубами и схватился за нож. Адъютант отступил назад от тела Джавида.

Повернувшись спиной к наибу, Айдахо, не оглядываясь, двинулся к выходу, выкрикнув третье оскорбление:

– Ты никогда не достигнешь бессмертия, Стилгар. В твоих потомках нет твоей крови!

– Куда это ты направился, ментат? – с ледяным спокойствием спросил Стилгар.

– Искать Якуруту, – не останавливаясь и не оборачиваясь, ответил Айдахо.

– Видимо, мне придется тебе помочь, – сказал Стилгар и извлек из ножен клинок.

Айдахо был уже у наружной стороны прохода.

– Если ты собрался помогать мне своим ножом, ворующий воду, то бей, пожалуйста, в спину. Это подходящий удар для того, кто носит ошейник демона.

Не сдерживая больше ярости, Стилгар перепрыгнул через труп Джавида и догнал Айдахо. Схватив Дункана за одежду, наиб, развернув, остановил его. Ярость Стилгара была настолько велика, что он не заметил любопытной усмешки на лице Айдахо.

– Бери в руку нож, ментатское отродье! – проревел Стилгар.

Рассмеявшись, Айдахо нанес ему два удара в голову голыми руками.

Что-то бессвязно крича, Стилгар ударил Айдахо ножом – снизу вверх, целя в сердце через диафрагму.

Айдахо присел еще глубже, насаживая себя на нож, и улыбнулся Стилгару, чья ярость вдруг уступила место ледяному оцепенению.

– Две смерти за Атрейдесов, – прошептал Айдахо. – Вторая ничуть не лучше первой.

Он неловко завалился на бок и упал на каменный пол лицом вниз. Из раны по полу растеклась кровь.

Стилгар посмотрел на кровь, капающую с лезвия его ножа, на тело Айдахо и, весь задрожав, глубоко вздохнул. За его спиной лежал убитый Джавид. А прямо перед носом – убитый его, Стилгара, собственными руками Айдахо, супруг Чрева Небес. Можно было, конечно, спорить, что это убийство наиб совершил, защищая свое доброе имя и отводя угрозу нейтралитету сиетча. Но этот мертвец был Дункан Айдахо. Это убийство нельзя стереть всякими ссылками на смягчающие обстоятельства – ничто не поможет. Даже если Алия в душе порадуется такому исходу, она все равно будет мстить за убийство мужа. Она – фрименка. Для того чтобы править фрименами, нельзя быть иным, даже в мельчайшей степени.