Пол Макоули - Тихая Война

Свободная зона являлась единственным местом в городе, где существовало личное пространство. Тут отсутствовали камеры и прочие устройства, подключенные к сети. Здесь не действовали городские указы, за исключением тех, что гарантировали базовые права человека. После того как Аргайл запустил шпионскую программу в городскую систему камер, им удалось выяснить, что Урсула Фрей приходит в свободную зону каждый божий день. Обычно она проводила там один–два часа, после чего возвращалась в биом. Однако порой она покидала зону спустя каких–то несколько минут, в другие же дни оставалась на всю ночь. Немудрено, что Лок Ифрахим отделывался расплывчатыми фразами, когда Мэси поинтересовалась, с кем общалась Урсула. Неудивительно, что Спеллер Твен жаждал положить этому конец. Урсула нашла единственное место, где за ней никто не мог следить. Место, где жители уважали ее право на частную жизнь. Место, куда Мэси предстояло отправиться, если она хочет выяснить, что замышляла эта женщина, с кем она встречалась и о чем говорила.

Мэси удалось сбежать из Церкви Божественной Регрессии, выжить среди банд и копов в трущобах Питтсбурга, не погибнуть после стычек с борцами за свободу и бандитами в пограничных землях. Она не сомневалась, что и из этой ситуации сумеет выйти победителем. И все же, пока девушка спускалась на эскалаторе в свободную зону, ее не покидало чувство тревоги. Она очень надеялась, что происходящее не имеет никакого отношения к желанию Урсулы докопаться до правды о смерти Манни Варго, что мисс Фрей наведывается в зону в поисках простых удовольствий вроде секса и наркотиков, которые помогут справиться с поглотившим ее горем.

Там, внизу, всегда царила ночь. Широкий проспект изгибался, повторяя очертания стены купола. Расставленные на равном расстоянии друг от друга, его освещали разноцветные голограммы и светящиеся неоном рекламные щиты. Некоторые люди кутались в плащи и носили маски. Других покрывал лишь слой хамелеоновой краски, узоры и татуировки, которые перемещались по голой коже, словно облака по небу. Многие одевались во что попало — здесь так было принято. Короткие жакеты без спины, напоминающие хомуты, куртки с резиновыми шипами и бронированными пластинами, куртки из меха и перьев, оригинальные плиссированные юбки, юбки с рюшами, обрезанные кимоно, которые блестели, словно вода или ртуть, килты, мешковатые шорты, трико с нелепыми гульфиками, простые сорочки…

Порой прохожие узнавали Мэси — тогда на их лицах отражалось удивление, и они, нарушив все правила этикета, глазели на нее. Мэси платила им той же монетой. Страха она не испытывала вовсе. По сравнению с улицами Питтсбурга, где постоянно завязывались драки, зона выглядела безопасной детской площадкой. Мэси шла мимо салонов модификации тел, магазинов электроники, курилен, мясных рынков и мест, где горожане могли продать, купить или безвозмездно получить любые виды сексуальных утех. Даже на центральной улице назначение каждого второго помещения оставалось загадкой: по виду дверей в нишах догадаться, что делается внутри, было невозможно. Другие же двери, напротив, привлекали внимание броскими и вычурными вывесками. «Золотой Дворец Греха». «Бойцовский Клуб». «Корпорация Лжи». Еще повсюду встречались обычные бары и рестораны. Мэси начала свои поиски именно с них — и уже в третьем баре, «Джек Фрост», обнаружила Урсулу Фрей.

Вывеску над узкой дверью сделали в виде голограммы тающей глыбы льда, внутри которой красным горели буквы. Мэси последовала за двумя мужчинами и оказалась в коридоре. Мех тут наверняка был искусственным, и все же висящие вплотную длинными рядами шубы шокировали ее. Мэси потребовалась минута, чтобы прийти в себя и, скопировав действия мужчин, надеть мягкую тяжелую меховую накидку, а затем пробраться в тускло освещенную пещеру.

Внутри оказалось жутко холодно. Повсюду царил лед: пол из грубого черного льда, столики и кабинки, вырезанные из ледяных глыб различных оттенков красного, ребристые ледяные стены и низкий потолок, который поддерживали колонны из гигантских сплавленных сосулек. А внутри сосулек, словно далекие застывшие звезды, мерцали огоньки. В воздухе, подобно изящным клубам дыма, разносилась звенящая мелодия. Роботы в форме приплюснутых крабов ползали по потолку и вдоль сосулек, принимали заказы, семенили прочь и вскоре возвращались, спуская напитки и крохотные блюда с закусками на столики при помощи хлыстообразных щупалец. Благодаря приглушенному освещению были почти незаметны переходы от узора на стенах к встроенным дисплеям, на которых отображались окрестные лунные пейзажи.

Мэси всего лишь второй раз видела поверхность Каллисто. Девушка подошла к окну и принялась рассматривать покрытую кратерами равнину. Плато протянулось до самого горизонта, четко очерченного на фоне черного неба, где, подобно искусно сделанной броши, висел пересеченный поясами диск Юпитера. Урсулу Фрей Мэси заметила, только когда та подо–шла к ней и попала в конус света от старомодного фонарного столба (точно такой же Мэси однажды видела в первозданном районе Питтсбурга), что стоял в центре бара посреди сугроба.

— Дело рук мистера Твена, не так ли? — уточнила Урсула.

Мэси кивнула. Она решила быть откровенной с Урсулой в надежде, что собеседница отплатит ей той же монетой.

— Его. А еще Лока Ифрахима.

— Дипломат?

— Ага. Как раз он и беседовал со мной, а Спеллер Твен в это время прохаживался на заднем плане и разминал мышцы.

Какое–то время Урсула Фрей размышляла над сказанным. Они с Мэси устроились на покрытой мехом скамье в кабинке. Двое спутников Урсулы ушли, не сказав ни слова. Третий же сидел рядом с мисс Фрей — на нем был длинный белый меховой плащ с капюшоном, а лицо, как и у двух других, закрывала маска в форме остроносой мордочки лисы.

Наконец Урсула прервала молчание:

— Когда он просил поговорить со мной… это больше походило на государственные дела или что–то иное?

— Вот это меня и заботит, — отвечала Мэси. — Мне показалось, будто он намекал, что поручение не совсем официальное. Вроде как он хочет оказать вам услугу. Переговорить, сообщить, что…

— Что он хочет сообщить, мне известно. Но что именно он сказал вам?..

— Лишь то, что вы встречаетесь с людьми, которые могут причинить неприятности. — Мэси бросила взгляд через стол на персону с лисьей мордой. — Только без обид. Это его слова, не мои.

Лисья морда не ответила, но на одно жуткое мгновение показалось, что янтарные глаза вот–вот проглотят Мэси целиком. Маска выглядела пугающе реалистично — до последнего волоска (они были белыми на нижней челюсти и рыжими сверху), вплоть до каждого уса. Черные губы смыкались неплотно, обнажая краешки острых белых зубов.