Вернор Виндж - Дети небес

Джоанна резко встряхнула головой:

— Да? Овин, это же не логика, это мусор!

— Может быть, именно потому мы никого не можем найти, кто сказал бы это от своего имени, Джо.

Равна слушала этот разговор.

Что я могу на это сказать такого, чего еще не говорила?

Но и промолчать она тоже не могла.

— Когда эти отрицатели говорят: «мы не можем знать», — они врут. Я знаю. Я была на Ретрансляторе, работала на Ври-ними. Погибель творила зло почти полгода до старта «Внеполосного». Она расползлась от вашей Верхней Лаборатории — вероятно, в течение нескольких часов после вашего бегства. Она захватила Верхний Край. Разрушила Ретранслятор. Она гналась сюда за Фамом, мной и наездниками, и кильватерная волна этой погони уничтожила Сьяндру Кей и большинство живущих в Крае людей. — Но это она им уже рассказывала и повторяла, повторяла, повторяла. — Защита от Погибели началась, лишь когда мы прибыли сюда. Да, то, что сделали Фам и Контрмера, было ужасно — в большей степени, чем мы можем измерить. Контрмера оставила нас на мели. Но она остановила Погибель и оставила нам шанс. Вот это те факты , которые отвергаются. И нельзя сказать, что они за пределами познаваемого. Я там была.

И все сидящие вокруг стола ныне выросшие Дети уважительно склонили головы.

У Равны было достаточно времени обдумывать этот страшный сюрприз, полученный в «Знаке богомола». Точнее, она просто ни о чем другом думать не могла. Все, что она говорила и делала раньше, выглядело совсем по-иному, если смотреть глазами отрицателей.

Вначале все Дети жили в Новом замке на Холме Звездолета, всего в ста метрах от академии. Младшие все еще там жили со старшими братьями и сестрами или стаями Лучших Друзей. Почти все остальные — выросшие и создающие семьи — жили на Скрытом Острове или в особняках, выстроившихся улицей к югу от Нового замка.

Но Равна продолжала жить на звездолете «Внеполосный-II» — тридцать тысяч тонн нелетающего мусора, но с технологией со звезд.

Наверное, она казалась сумасшедшей или не от мира сего, раз скрывалась на борту непревзойденной в этом мире мощи.

Но я обязана здесь быть!

Потому что «Внеполосный» — это маленькая библиотека, а Равна — профессиональный библиотекарь. Миниатюрный архив на борту содержал технологические приемы мириадов рас Медленной Зоны. Человечеству Земли понадобилось четыре тысячи лет, чтобы от выплавки металлов пройти путь к звездным путешествиям, и это было более или менее случайное блуждание. В войнах и следующих за ними катастрофах люди вели себя как большинство рас. Они много раз отбрасывали себя в средневековье, иногда даже в неолит, а на некоторых мирах доходили до вымирания. Но зато — по крайней мере там, где человечество вообще выживало, — обратный путь к технологии случайным блужданием не был. Как только археологи раскапывали библиотеки, ренессанс становился делом нескольких столетий. Имея в распоряжении «Внеполосный», Равна может уменьшить это время меньше чем до ста лет. Даже до тридцати, если не будет невезения!

Но сегодня в «Знаке богомола» стало ясно, что ее преследовало невезение. Как же вышло, что я этого в упор не видела? — спрашивала себя Равна снова и снова. У детей всегда были вопросы. Много раз за эти годы она и Стальные Когти им рассказывали о Битве на Холме Звездолета и о том, что ей предшествовало. Они все ходили на Луга Резни, видели землю, где Булат перебил половину Детей. Но о другой стороне этой битвы, о том, как Фам остановил флот Погибели, и о заплаченной за это цене они знали только со слов Равны. Об этом у Детей всегда было много вопросов, и еще о том, что случилось с их родителями в начале катастрофы. Дети прибыли из мира, где у них были родители и друзья, и проснулись в окружении Стальных Когтей и единственного взрослого человека. О том, почему так вышло, они знали только от нее. Глупая Равна, ты думала, что этого будет достаточно?

Сейчас у них было уже что-то большее, нежели сомнения. Нечто, названное ими «Группой изучения катастрофы».

Через несколько часов после беседы в «Богомоле» между Равной, Джоанной и Джефри (и Амди, разумеется) произошел еще один разговор. Они были первыми Детьми, которых Равна встретила Здесь. Десять лет назад им пришлось вместе пережить несколько страшных часов. С тех самых пор отношения у Равны с ними были особыми — даже когда Джефри стал подростком и вообще всякое соображение потерял.

Сейчас Джоанна бушевала по поводу «Группы изучения катастрофы» — но еще больше она злилась на Джефри, потому что он не рассказал ей о самой большой лжи этой группы.

Джефри огрызнулся в ответ:

— Ты хочешь устроить охоту на ведьм, Джо? Выжечь каленым железом всех, кто верит во что-нибудь из заявлений ГИК? Так это окажется почти каждый. — Он замолчал, покосился нерешительно в сторону Равны. — Я не про худшее из всего, Равна. Мы знаем, что вы с Фамом — не на стороне зла.

Равна кивнула, стараясь выглядеть спокойно.

— Я знаю. Я понимаю, насколько естественны некоторые из этих сомнений. — Ага, понимает. Задним умом. — Жаль только, что я не знала этого раньше.

Джоанна наклонила голову.

— Я сожалею, что раньше тебе не сказала. ГИК говорит совершенно омерзительные вещи, но мы с Невилом думали, что это так глупо, что само по себе сдохнет. А сейчас это как-то куда больше организовано. — Она глянула на Джефри. Разговор происходил на мостике «Внеполосного» — подходящее место для очень небольшого и очень тайного совещания. Амди не было видно — он прятался вокруг под мебелью. — Вы с Амди наверняка знали, что ГИК оказалась куда хуже, чем мы думали.

Джефри хотел было огрызнуться, но передумал и неохотно кивнул. На самом деле, вдруг поняла Равна, ему было стыдно. Джефри был упрям не меньше сестры и сейчас злился в бесцельной досаде. Их родителей можно было бы в прискорбном хаосе Верхней Лаборатории даже назвать героями. Они чудо совершили, чтобы доставить сюда детей.

Когда Джефри заговорил, голос его звучал мирно:

— Ну да. Но как Овин сказал, худшие заявления идут просто из третьих рук… а дураки вроде Ганнона Йоркенруда их повторяют.

Джоанна покачала головой:

— Ты все еще водишься с этим неудачником?

— Поаккуратней. Ганнон был моим другом еще в Лаборатории, ясно? Я с ним мог говорить о таком, чего даже учителя не понимали. Может, теперь он и стал неудачником, но…

Злость на лице Джоанны сменилась откровенной тревогой.

— Это уже слишком, Джеф. Эта самая ГИК вдруг оказывается реальной угрозой.

Джефри пожал плечами:

— Не знаю, Джо. Последнее только что вроде бы как выскочило. Сперва два-три человека из экспедиции Мери, потом больше, когда я сюда вернулся. Но даже если есть какой-то заговор, давить на Ганнона или ему подобных — это значит выставлять членов Исполнительного Совета солдафонами, подавляющими любую мысль, и Ганнон сможет обвинить Совет в том, в чем сам грешен. С него станется.