Лидия Евдокимова - Туманность Иридии [СИ]

Карилис осознал сразу две вещи. Стоклер не собирается идти с ними, готовясь отвлечь огонь на себя, и дать время друзьям сойти с борта, спрыгнуть с него, когда он зависнет над кораблём людей. И вторая, куда менее неприятная, но гораздо больше разъедающая душу комитетчика, а не человека: люди прекрасно знают о том, что творится на этой планете с их сородичами. А если и не знают, то и не хотят знать. Послы, являясь дипломатами высшего уровня, получают свои ленты отличия исключительно после того, как пройдут все круги и проверки, научатся улыбаться на казнях сородичей, не замечать крови на своих же руках и приобретут спокойный вид людей, способных воскресить из мёртвых кого угодно.

Лжецы, лицемеры, подлецы и коварные интриганы, прикрывающиеся благом Конгломерата, спасением миллиардов, жертвуя парочкой комитетчиков, а может, планет.

— Сейчас! — закричал Кейси, вдавив кнопку на пульте. Пол под ногами Карилиса и Хамада пополз в стороны, раскрываясь наружу, и оба мужчины, успев только сгруппироваться, вывалились на ровную посадочную площадку рядом с судном людей. Катер тут же взмыл вверх, а рядом просвистело облако режущих дисков, выпущенных ближней системой охраны периметра. Янис мог поклясться тогда, да и позже, что слышал радостный смех Стоклера, с упоением уходящего всё дальше в небо цвета индиго.

Карла отложила тонкие пластиковые листочки с рисунками. Листы были на самом деле обычной бумагой, но настолько хорошо и ювелирно запакованной в тончайший пластик, что почти не отличались от него. Создавалось впечатление, будто тонкие штрихи и линии прорисованы прямо в волокнах прозрачного кокона. Специальная упаковка для рисунков и картин, лишённая глянцевого блеска, но недостаточно матированная, чтобы скрадывать красоту линий.

Карла задержалась взглядом на выражении лица лысого коренастого мужчины, увлечённо копающегося в раскуроченной панели управления. Сосредоточение и непередаваемая нежность во взгляде смотрелись на лице этого человека чем-то неестественным, но, в то же время, очень необычным, притягивающим взгляд. Всё же, и Карле пришлось это признать, Ян был весьма неплохим художником, хотя и не считал так про себя, отмахиваясь от любой похвалы в свою сторону.

— Кейси Стоклер, — сказал Карилис, стоя у стола спиной к женщине. Потрёпанная и видавшая виды папка со старыми рисунками лежала рядом с Карлой. В ней комитетчик хранил память о своей старой команде. Были там и ни к чему не относящиеся карандашные наброски пейзажей, невероятных явлений вдали от Конгломерата и несколько женских портретов весьма привлекательных красоток.

Из этого хранилища памяти она успела узнать больше, чем мог бы рассказать ей сам Карилис. Ольга Заски выглядела совсем молодой, немного полноватой и очень жизнерадостной женщиной с короткими, неровно остриженными волосами. В её взгляде читалось удивление и задорный интерес, когда Ольга склонилась над каким-то прибором в помещении, похожем на медицинский отсек корабля. Рядом с ней, стоя вполоборота, находился Джон Майерс, корабельный врач и ксенобиолог, явно пытающийся впечатлить Заски очередным открытием или удачным сочетанием цветов на пробных стёклах. Майерс был среднего роста и телосложения, с аккуратной стрижкой и сосредоточенным выражением лица. Хирургический костюм сидел на нем так, словно он в нем родился, а тонкие длинные пальцы, держащие очередное стекло для Ольги, казались изящными, почти по-женски утончёнными.

Хамад, сухощавый, поджарый и высокий мужчина, с пронзительным взглядом настороженного командира или военного, казался Карле опасным, несущим в себе скрытую угрозу. Просторные одежды, лишь слегка напоминавшие форму Комитета, подчёркивали затаённую в Хамаде смертоносность.

«А ведь он умеет передать характер человека через рисунок, — подумала она, закусив губу, — он видит куда больше, чем в нем видят остальные. В том числе и я».

Обида на Карилиса прошла сама собой. Карле было до сих пор странно смотреть на него, помня о том, что произошло во время посадки на Альфу, но женщина решила научиться у Яна кое-чему, чего в ней самой не хватало. Например, здоровому цинизму, и отсутствию излишнего драматизма внутри. Та наивная и восхищённая Карла Миролич, с пылом и гневом отстаивающая правду в корпусе ВКС, уступала место зрелой и холодной логике новой Карлы, видевшей за последние дни чересчур многое.

— Мы оставим базу под командованием Госсершвейна? — спросила Карла, понимая, что молчание как-то затянулось. Ян пожал плечами, не поворачиваясь к женщине, продолжающей то и дело перебирать лежащие перед ней рисунки.

— Мы можем загрузить «Иглу» под пробку, — сказал Ян, — но на орбитальной базе почти две сотни человек. И не все они военные. Техники, медики, биологи, рабочие, обслуживающий персонал. «Игла» всего лишь лёгкий крейсер, и его запас автономности имеет свои пределы. Пусть и достаточно широкие. Но это только для определённого количества пассажиров на борту. Госсершвейн высказывал желание отправиться с нами, собрав вокруг себя отряд, но и здесь есть свои риски, Карла, — Карилис потёр переносицу, повернувшись к женщине лицом. — Нас всего ничего, а у подполковника может оказаться почти пять десятков личного состава, преданного личного состава. Готового ради командира разобрать наше судно по винтикам.

— Почему именно пять десятков? — спросила Карла. Она была настолько поглощена историей побега Карилиса, историями жизней его друзей, что до сих пор боролась внутри с щемящим чувством потери, словно Ян каким-то образом сумел впустить её в свои мысли, поделиться с нею своими чувствами.

— Максимум для комфортного размещения на судне, — поморщился Ян. — С одной стороны нам нужны люди, куда бы мы не отправились. С другой… я никогда не брал в команду, даже временно, никого, в ком бы я был не уверен так же, как в самом себе. Да и ресурсов у нас, к сожалению, достаточно, ещё с Эдарии, чтобы я мог отказать Госсершвейну под предлогом нехватки пищи или жилых помещений.

— Капитан, для вас срочное сообщение из Сената. И ещё одно, от Комитета по Контролю, — раздался вежливый голос Индиго. Карла нахмурилась. До сего момента ей казалось, что система Иридии находится в карантине, и связь с судами на орбитах планет невозможна. Дальняя связь, разумеется. Но… Комитет должен был иметь коды доступа для связи, а вот Сенат… Карилис, казалось, ничуть не удивился. Он едва видимо передёрнул плечами, уселся за стол и, выдвинув из столешницы портативный узел связи, приложил ладонь к пластине распознавания.

Карла не могла слышать или видеть сообщений, но лицо Яниса отражало всю гамму испытываемых им эмоций от прочтения.

— Сенат требует нашего немедленного возвращения на Эдарию, они инициировали проверку по моему делу.