Наталья Бульба - И только вера...

— Ваша криосмесь, госпожа лидер-капитан, — словно и не заметив, как скрипнули зубы, сдерживая подступивший к горлу вой, Дразер кивнул на стоявшую на его рабочем столе кружку.

— Благодарю, — коротко ответила я, не торопясь последовать совету. Просто стояла и смотрела…

Дерхаи назвала ее Стерцой, но Торрек отказался признать имя, использовав в ритуале признания то, которое дал сам.

Сандерс мог оспорить решение, но не стал, добавив к уже существующим казусам еще один, с двумя Натальями Орловыми на борту «Дальнира».

Впору смеяться — они создавали символы там, где все было просто и естественно, вот только смеяться не хотелось. Слишком било по нервам, отказывая в шансах там, где я на них рассчитывала.

— Она вас ждет, — сбил меня с мысли Дразер.

— Я — одна из многих, — все-таки сделала я тот самый, едва ли не самый трудный, первый шаг. Подошла к кроватке с низкими бортиками, в которой лежала моя тезка. Шарик ее уже не интересовал, тянула руки ко мне, щедро улыбаясь беззубым ртом.

Четыре с половиной месяца. Обычный ребенок, для которого весь этот мир был одной большой игрушкой…

— Привет, — склонилась я к девочке. Взяла на руки, тут же хмыкнув, когда Наташа дернула меня за волосы и потянула их в рот. Совсем крошка, а хватка чувствовалась…

— Она выделяет вас среди других, — с теми же, по — самаринянски отстраненными интонациями заметил Дразер. — Узнает ваш голос.

— В чем вы хотите меня убедить? — осторожно высвободив прядь волос, повернулась я к Марку. — В том, что жизнь продолжается?

В отличие от него, у меня со спокойствием было плохо, но я сдержалась, помня про находившегося на руках ребенка, который к моим проблемам не имел никакого отношения.

Нет, я не забыла, ради кого… просто…

Просто это были уже другие счеты. То ли мои с Судьбой, то ли…

То ли ее со мной.

— А разве я должен вас в чем-то убеждать? — безразлично посмотрел на меня Дразер.

— Зачем вы попросились в группу «Ворош»? — холодно спросила я, мягко придержав девочку, когда она попыталась откинуться назад, требуя дать свободу. — Вы не энарий, как большинство из перешедших к нам с «Ирхачи». У вас прекрасный послужной список, да и перспективы, насколько мне известно, были блестящие…

— Служить в вашей группе честь, — едва ли не заученно произнес он.

— Особенно, для жреца полного посвящения, — не без сарказма заметила я. Перехватила ручеңку малышки, когда она решила хлопнуть меня ладошкой по лицу.

— Это было мое решение, — все так же невозмутимо отозвался Дразер, намекая, что обошлось без приказа.

— Принято! — поставила я точку в бессмысленном обмене репликами. — Она кажется обычным ребенком… — добавила неожиданно, чувствуя, как щемит сердце. От ее присутствия на моих руках. От запаха… нежности и беззащитности, которыми была окутана. От тех звуков, которые казались едва ли не осмысленными.

— Она и есть обычный ребенок, — подходя ко мне, заметил Дразер. — До вахты четыре минуты.

Покидать мои руки Наташа-маленькая не хотела, но Марку удалось отвлечь ее собранной из запчастей игрушкой. Художества Юла…

Оставаться здесь дольше необходимого было больно, уйти — практически невозможно, но и тут было без вариантов.

Как и там.

— Капитан на мостике, — повернулся ко мне Антон, стоило войти в командный. — На курсе база Сош. Через два часа будем на дальних.

— Принято, — устраиваясь в своем ложементе бросила я. И продолжила, окинув быстрым взглядом сводную по отсекам: — Вахту приняла.

— Вахту сдал, — отозвался Аңтон, но вставать не торопился. — Капитан, а когда на связь?

Его вопрос аукнулся тишиной. Даже Дальнир затих, сумев снизить фоновый шум до самого минимума.

На что они рассчитывали?! На что надеялись?! Тарас, Хорс, Джастин, как и сам Сумароков не торопившийся покинуть командный, только вошедший и замерший у площадки телепортатора Торрек?

— Дальнир, выход на каналы Альдоров. Связь на «Рэйкам», — не считая нужным затягивать, приказала я.

— Принято, выход на каналы Альдоров… — тут же отчеканил Дальнир. Голос был сиплым, словно простуженным…

Поймав себя на том, что хотела бы в этот миг взглянуть ему в глаза, откинулась на спинку. Полный запрет внешней коммуникации. Работа только на прием…

Все, что известно: домоны продолжали находиться в прежних границах.

Плохо это или хорошо…

— Капитан, получено приветствие Альдоров. Рады вашему возвращению…

— Принято, — выдохнула я. — Отстучи: рады вернуться…

— Капитан, — неожиданно наклонился ко мне подошедший Торрек, — а ведь нас там уже…

— Заткнись, — оборвала я его. — Антон, уступи ему место.

— Как прикажешь, капитан, — медленно, недовольно поднялся Сумароков. Когда Торрек подошел ближе, вроде как ненароком двинул плечом.

Тоже… последствия. Все всё понимали, но…

— Считаешь, сама не справлюсь? — развернулась я вместе с ложементом. Антон взгляда не отвел, но нахохлился, посмотрел исподлобья.

И опять, как и с самим Торреком, обошлось без кровопролития:

— Прости, капитан, — пусть и нехотя, но выдавил Сумароков из себя, — больше не повторится.

— Конфликт считаем исчерпанным, — возвращая ложемент в позицию, бросила я. Как раз успела на кодировочную таблицу. Шифрование, настройка…

Вроде и канал Альдоров, но уровень защиты держали наивысший…

— Сейчас бы нажраться… до бесчувствия, — неожиданно произнес Тарас.

— А потом ещё раз, чтобы уже окончательно все равно, — вздохнув, согласился с ним Сумароков.

Им бы заткнуться…

— Вот вернемся на базу и нажремся, — с трудом пропихнув вставший в горле ком, чуть слышно произнесла я. — А потом еще раз и еще… за каждого, кто…

Договорить я не успела. Осознать — тоже. Лишь замереть…

— Капитан, твою мать!

Кто поднялся первым, я не отметила. Как встала сама…

Кодировочную таблицу сорвало резко, словно сдернуло, выставив нас… их и нас на минимальном удалении. Только протяни руку…

Первым рядом со мной оказался Антон. Потом был сумевший опередить Торрека Тарас, Джастин, но этот уже подпер со спины. Хорс. Затем на визоре отметился сигнал телепортатора, добавив в командном неразберихи. Кирьең. Юл. Марс вместе со штурмовиками. Марк с ребенком… Сандерс.

Я видела все, все замечала, нo…

Секунды становились минутами. Одна. Вторая. Третья…

Эта тишина была другой. У нее было рвущееся из груди сердце, судорожные вздохи, движения, когда хотелось кинуться вперед. В ней было бормотанье малышки. Сжатые кулаки, прикусанные, чтобы не заорать, губы…

В ней было горе и…

— Капитан… — сорвал безмолвие выдавший нецензурщину Костас. Недоуменно, словно ища поддержки, оглянулся на стоявшего за его спиной Стаса, потом перевел взгляд на Каймана, Андрея… Опять посмотрел на меня. Вздохнул, как-то едва ли не обиженно. Выражение лица стало беспомощным-беспомощным… — Твою… капитан! Только не говори, что вы нас уже похоронили?