Наталья Бульба - И только вера...

— Его жена умерла, не сумев выбраться из иллюзии, — теперь эрари смотрел не то что бы холодно, но отстраненно — точно. — Была угроза выкидыша, когда стандартные способы не помогли, тогда еще канир Аршан приказал вывести ее разум в искусственно созданную действительность.

— Демоны его…! — выдохнула я сквозь стиснутые до боли зубы. — И Аронову об этом известно.

Я не спрашивала — утверждала, но Джориш кивнул:

— Она успела сбросить сообщение. Но и это еще не все.

Очередной порыв ветра оказался не сильным, но неприятным, ознобом пройдясь по коже.

Ранняя осень. Днем еще жарко, ночью уже холодно.

Переключить режим терморегуляции формы я не успела, Джориш снял китель, набросил мне на плечи, оставшись в заправленной в брюки тунике.

Я спорить не стала. Его тепло, которое сохранила для меня ткань… И ощущение покоя, уверенности…

— По оценкам спецов, уровень ментального дара, который проявит его сын к пяти-шести годам, будет очень высоким. Когда это произойдет, вариантов окажется немного.

— Скайлы или вы, — поморщилась я.

Схемы обучения контролю мне были известны. Закрытые учебные заведения. Только ты и наставник…

Посмотрела на тот самый выступ. Сейчас бы замереть, отделив собой этот мир от пропасти под ним, но…

— Или ваши спецподразделения, но это уже сомнительно. Матрица скайлов отличается от человеческой, соответствующих техник нет. Мы тоже можем идти лишь как крайний случай.

— Можно считать, что сына у него тоже отняли, — произнесла я то же самое, но уже другими словами.

Война быстро не закончится. Год. Два. Три…

— Такой же одиночка, как и ты, — в голосе Джориша мелькнуло что-то… ироничное…

Я заострять внимания не стала, ответив на входящий Ягомо:

— Готовы?

— Ждем только вас, — бросил он коротко и… отключился, не оставив нам выбора.

Но так было даже к лучшему. Следующий вопрос, который я собиралась задать, касался Торрека.

Не самый лучший вопрос при этих обстоятельствах…

Виталий бренчал, лежа на земле и положив голову на ноги сидевшего у дерева Алябьева. Слова забивал дружный хохот парней, но иногда прорывало, вот как теперь…

И ведь в точку. Про те крылья и тлен…

С отвальной не вышло, но в таком деле главное найти другой повод. А тут и искать не пришлось… Утром рейд. Последняя ночь на грунте…

— Капитан, шаре? — наклонился из-за плеча Стас. Я подняла кружку, позволяя долить. Когда он отстранился, закинула голову назад.

Звездное небо…

Нас там уже ждали…

— Ты имплант у девчонки проверил? — остановила я Стаса вопросом. Выпрямившись, оглянулась. — А то смотри…

— Чтобы это было самой большой нашей проблемой! — Станислав поднял бутылку, глотнул из горлышка.

Я последовала его примеру, поднесла кружку к губам.

Мысль о том, что могла стать бабушкой, не пугала, если только слегка настораживала. А вот риск, что ребенок никогда не узнает кого-нибудь из своих родителей…

Желание подняться с плаща Дэна и сбежать казалось невыносимым, но я даже не дернулась. Здесь и сейчас…

Джориш был прав. Прошлое. Будущее…

Одного уже не вернуть, до другого еще бы дожить…

— Отдашь ее мне? — я потянулась через расставленные между нами тарелки, запустила руку в стоявшую рядом с Ирадиш чашку. Набрав в горсть соленого печенья, вновь откинулась назад, на лежавший позади меня валик.

Спрашивать, о ком это я, каптех не стала, лишь усмехнулась. Не злорадно, но с намеком. Мол, и я тебе пригодилась.

— Она — моя племянница…

— Знаю, — кивнула я. Вздохнула… Галактика большая, но все мы чьи-то родственники… — Вихрев уйдет на «Эссанди», мне нужен будет второй.

Ирадиш хмыкнула, но теперь как-то… неоднозначно. Потом медленно опустила голову:

— Забирай!

— И без всяких условий? — посмотрев на сына, ставшего центром соседней компании, уточнила я.

Арина сидела рядом с ним, но так, чтобы даже случайно не коснуться. Мешковатая форма, в которой она казалась совсем ребенком. Два хвостика. Огромные глаза…

Техник мне действительно был нужен…

Оставалось убедить себя в том, что именно такой…

— А без всяких условий! — махнула Ирадиш рукой. Потом нахмурилась: — Парень у тебя хороший. Такому не жаль отдать!

— А не торопишься? — я перевела взгляд на Джориша, который самозабвенно спорил с Дарилом. Насколько могла судить по доносившимся до меня обрывкам фраз, речь шла о парном прыжке. Кто, кому и что доказывал, не понять, но оба выглядели одухотворенно.

— Не о том думаешь, — она улыбнулась, повторила мой маневр с преодолением разделявших нас тарелок. Наклонилась к самому уху: — Она еще девушка…

— Демоны тебя… — втянула я в себя воздух.

Вновь бросила взгляд на сына… тут же заставив себя расслабиться. Мы были отморозками, но с принципами. Из двух аспектов: морального и… технического, ни за один мне точно беспокоиться не стоило.

— Думаю, с этим они разберутся сами, — как можно беспечнее заметила я, оборвав короткую паузу. Внутри все равно дергало, но… — Вот вернемся, там и решим.

Ирадиш говорить ничего не стала, отстранилась… качнулась и…

Делать вид, что я чего-то не заметила, стало для меня привычным. Не увидела и этого… мимолетного, но такого уверенного движения Валечки, придержавшего потерявшую опору Ирадиш.

Жизнь брала свое… И не важно, что формы — разные, главное, суть — одна.

Виталий вновь взял аккорд… Тише не стало, но на миг вдруг замерло, чтобы взорваться новым ритмом…

Я, воспользовавшись моментом, поднялась. Вместе со всеми подхватив последюю строчку, которая сполне могла стать девизом всего происходящего вокруг, сделала несколько шагов, уходя за линию отсвета костров.

Была и…

Свою партию я отыграла, могла позволить себе уйти не попрощавшись.

Ночь приняла меня тихо, по-свойски, словно мы были родней. Провела между деревьев, вывела к стапельной площадке и… оставила на грани, между тем и… этим.

Реальность, но как же похоже на иллюзию!

«Дальнир» лежал на подушке, протянувшись клинком к звездому небу. Черный… Неумолимый… Свет прожекторов тонул в облицовке, оставляя вместо контура бездонный провал…

Такой же зиял и в моем сердце…

Его одиночество, как и мое, выглядело острым и безжалостным.

… пройдет время, и ты изменишься, вновь научившись любить и быть любимой. А мне милосердием уже никогда не стать…

Очень хотелось поверить в слова, сказанные Орданом в тот первый день войны, но они продолжали восприниматься чужими. И для того, кого я знала, как Камила, и для меня…