Наталья Бульба - Космический маршал. В списках не значится

Шторм со своими прогнозами не ошибся, стоило Анне слегка освоиться на Таркане, как она начала проявлять настойчивый интерес к службе мужа.

В ход шло все. Сначала ласки, внимание и необузданный секс, потом подключились истерики, основным мотивом которых выступало ее одиночество и постоянное отсутствие Виктора. И даже попытки «слежки» за ним, которые пресекались через одну. Чтобы вроде как и проявить свою квалификацию, но и дать возможность Анне поиграть в шпионов.

Будь Шаевский «избалован» семейными буднями, все применяемые женой методы выглядели бы совсем уж примитивными, но, принимая во внимание благодатную почву его длительного воздержания и «воскресшие» после Приама чувства, вполне подходило под разряд приемлемых.

Хорошо еще, что к этому времени полковник уже исполнил свое обещание и пристроил Лауру в закрытый пансион, где обучались дочери знатных старховских семейств. Еще один штрих к портрету Анны… Сам Шаевский выкраивал время, чтобы хотя бы раз в декаду, но навестить свою Стрекозу, как он называл девушку. Сама же мать о дочери словно и забыла, обходясь лишь передаваемыми через мужа приветами.

— Да, — скривился Виктор. — Как только разберемся с этим делом. Все, что было возможно, мы из этой связи вытянули, но Лаура… Когда будет поставлена точка, я должен быть рядом с ней.

Валанд понимающе качнул головой. Своих детей у него не было, но, глядя на счастливый блеск в глазах Виктора, когда тот рассказывал о дочери, он сожалел об этом.

Увы, единственная женщина, которую Марк видел в роли их матери, принадлежала другому.

И это было правильно… для нее.

— Как, утвердили?

— Дурь.

Валанд на секунду задумался, помня о первоначальном варианте устранения, который предусматривал несчастный случай, и, неприязненно сощурившись, уточнил:

— Ей не хватает других развлечений?

— Ей не хватает острых ощущений, — зло процедил Виктор. Потом усмехнулся… многозначительно. — Она уже и к Шторму подкатывала, имел тот неосторожность пожелать с ней познакомиться… для укрепления доверия, так сказать.

— И как? — фыркнул в предвкушении Валанд. Окунуться после скайлов в знакомый антураж…

К тому же все, что касалось полковника, негласно считалось особой темой для разговоров. Тот играл ими, как пешками, они… были готовы отдать жизнь по его приказу, но при этом не забывали следить за каждым шагом Шторма, в ожидании очередной пикантной ситуации. Слава отъявленного сердцееда закрепилась за ним уже давно.

И когда все успевал?

Отдавало завистью…

— Я почти две декады дежурил через ночь, а потом еще одну утирал ей слезы. Причину своего душевного раздрая она мне так и не назвала, но судя по ярости, с которой высказывалась на тему нашей службы, полковник продемонстрировал ей не только то, что в штанах. Потом меня ублажала… Вроде как раскаивалась.

— А Кэтрин? — обманчиво равнодушно поинтересовался Валанд. О весьма непростых отношениях между командиром и его офицером для особых поручений, в Управлении знали, хоть и предпочитали делать вид, что не замечают скрытого противостояния, которым было пронизано их общение.

«Болели» за Кэтрин, что не мешало радоваться каждой победе Шторма. Мужская солидарность…

— Может, спросишь у нее сам? — съязвил Шаевский. Потом добавил: — Вот это самое и паскудное. Все под грифом оперативной необходимости.

— Сами выбирали, — пожал плечом Валанд и невольно улыбнулся, поймав себя на том, что, несмотря на вот это самое… паскудство, лично он этим выбором доволен. И не только им.

Возвращение на Таркан, встреча с Виктором, предстоящий разговор с полковником…

В О-два он никогда не ощущал себя дома, здесь все было иначе. То ли злополучное: мы своих не бросаем, то ли прямо-таки всеобъемлющая фигура Шторма, который придавал их жизни особый смысл. Когда не просто — «ради», когда ты понимаешь, что никто, кроме тебя…

И там они были не только словами, но… здесь выходило, как когда-то в десанте — его спина всегда была прикрыта.

Майор Истер Ромшез, капитан Юрген Виллер, старшие лейтенанты Стас Радов и Кэтрин Горевски… СБ, контрразведка, особый… Ничто не имело значения, кроме способности делать то, что если и не за гранью возможностей, то очень близко к ней.

Шаевский, скорее всего, и хотел что-либо добавить, но отметив, как на лице Марка кривая усмешка сменилась холодной отстранённостью, которой отличались лишь скайлы да жрецы самаринян, оглянулся на дверь.

Ждать не пришлось, полковник появился в кабинете уже спустя пару мгновений. Вошел, остановился на пороге, оценивающим взглядом прошелся по стоявшему у идеально чистого рабочего стола Валанду.

Тот, в отличие от Шаевского, не вытянулся, не поторопился приветствовать своего командира, просто смотрел. Бесстрастно, безразлично…

А вокруг — пустота. Глаза — видят, чувства молчат.

— Господин полковник…

— Заткнись, майор, — резко бросил Шторм, пресекая попытку Шаевского высказаться. Махнув рукой — расслабься, посмотрел на Валанда: — Готов?

— А если скажу, что — нет? — безучастно глядя на полковника, поинтересовался тот.

Шторм склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, потом удовлетворенно кивнул:

— Хорош!

— На ментальной карте есть небольшая погрешность, — произнес Марк уже другим тоном. Знакомым, привычным, — но…

— Ты меня совсем за идиота держишь? — рвя на куски окружающее благодушие, рявкнул Шторм. Отметив, как Шаевский «сглотнул» усмешку, а Валанд чуть поморщился, словно громкий звук его раздражал, продолжил спокойнее, обращаясь уже к Виктору: — За него не беспокойся, напарника я подобрал. — Неожиданно для офицеров засмеялся, что на фоне осунувшегося лица выглядело весьма специфично, потом заговорщицки подмигнул Марку. — Напарницу.

— Напарницу? — вскинулся Виктор, бросив недоуменный взгляд на Валанда. Тот ответил таким же. Кандидатура на эту роль была лишь одна, но… чтобы Шторм отдал Кэтрин…

— Ну, уж нет! — довольно усмехнулся полковник, без труда сообразив, о чем только что подумали эти двое. — Эта девочка пригодится мне самому, — добавил он, словно подтверждая недавние мысли Марка.

Здесь был… дом. И в этом доме был тот, на ком все держалось. И этот, на ком все держалось, имел право на все… даже вот на такое утверждение.

— До операции — неделя. Не успеем сработаться по легенде, — вновь уходя «в глухую защиту», равнодушно произнес Валанд.

На Самаринию он отправлялся торговцем. Как бы ни относились к жрецам в других секторах, у многих обнаруживались с самаринянами довольно плотные связи. Начиная с туорана, чьим главным поставщиком они до сих пор являлись, и, заканчивая, технологиями, успешно конкурирующими с теми, что продавали признанные лидеры: стархи, демоны и скайлы.