Наталья Бульба - Космический маршал. В списках не значится

Обзорку по операции Ровера я получила, как Шторм и обещал, через час после разговора с ним. Та была короткой — я многого и не ожидала, но в ней чувствовалась рука профи. Шурочка, лучший аналитик Славы. Если где-то что-то есть, она это откопает.

Она и откопала.

Я даже не рискнула представить, с каким выражением лица Шторм читал эти строчки, прежде чем отправить мне… Вряд ли там была просто ярость…

В протоколе одного из допросов, к которым подпустил Эниз официальный папочка ее несостоявшегося жениха, мелькнул позывной: Менторо… Я и запомнила лишь потому, что командный тут же перевел мне его, как Наставник. С того самого, забытого языка, на котором Фратеко означало Братство, а Компато — Милость. Он же встретился и в отчетах группы О-два, осуществлявшей дальнее прикрытие команды Ровера. Курировал ее вездесущий полковник Вихрев, как раз после этого провала и ушедший в отставку.

А еще… два слова: Приам, контроль. На большее доступа Шторма к личному делу этого самого Менторо не хватило.

Среди множества возникших у меня предположений, одно выглядело достаточно убедительно, чтобы его проверить. Этот самый Наставник после Фринхаи мог остаться на Приаме. Присматривать, так сказать, за последствиями. И в историю с Ровером он влез по этой же самой причине…

Хотелось верить, что мое чутье и в этом случае не ошибалось, но… единственный способ доказать это — попытаться найти этого самого Менторо.

Но это было второй задачей, и не для пусть и зубастой, но еще слишком молодой журналистки. Перед ней же я поставила другую — попытаться выяснить, где находилась мать Лео в момент его зачатия и подобрать возможные кандидатуры на отцовство среди тех, кто в это время отирался поблизости.

— Давай начнем, — согласилась со мной Хор, передвигая кресло поближе. — Как ты понимаешь, добраться до нужных архивов было непросто…

— Это можно опустить, — усмехнулась я.

— Так — всегда, — буркнула она вроде как недовольно, чтобы продолжить уже серьезно: — Ты оказалась права, твоему Лео Нируи тридцать четыре года. Подданный шейханата, родился на Эстерии. Зарегистрирован при рождении, как Лео Ясин, фамилия изменена на Нируи, когда ему было около девяти. Причина — второй брак.

Джулиана еще что-то рассказывала о детстве и юности Лео, но я уже ничего не слышала, продолжая невидяще смотреть сквозь нее, вспоминая последние минуты перед посадкой на лайнер, который должен был доставить меня на Приам.

— Элизабет, — обреченно вздохнул Ханаз, во что я совершенно не поверила, — он — грубый мужлан, наемник, продававший свои навыки за деньги. Ему твоего юмора не понять…

— Как его полное имя? — перебила я Хор, со всей отчетливостью осознавая, какую ошибку допустила, избавившись от Виктора.

— Отца? — нисколько не удивившись моей резкости, уточнила Джулиана. Когда я кивнула, подтверждая, произнесла: — Амар Ясин. Он живет в городке неподалеку от военного космопорта Лош. Адрес я тебе добыла…

Последнее мне было ни к чему. Он у меня тоже был…

Шторм еще раз перечитал сообщение, которое сбросил оперативный. Шло оно с пометкой «особо срочно».

Медленно поднялся с кресла, тут же упершись руками в крышку стола. Резко выдохнул… вдохнуть получилось с трудом, спасла лишь выдрессированная годами службы выдержка.

Не сказать, что совсем уж неожиданно, но… Надежда, что Элиз обойдется без кардинальных методов решения проблем, в его плане присутствовала.

— Что?! — вскинулся Орлов. Мысли при виде столь неординарной реакции друга были разными, но… от первой и до последней — нецензурными.

Генерал находился в своей каюте на борту крейсера Хурагва, который держал курс к стархам. Официальная версия отличалась от реальности лишь пунктом отбытия. Для всех, кроме немногих осведомленных, Орлов «сбежал» от вытащивших его из ментальной комы медиков. Впрочем, те, вроде как, не сильно и удерживали, быстро отступив перед напором нетерпящего покоя пациента.

На Таркане генерал должен был объявиться через двое стандартных суток. Император Индарс уже уведомил Шторма, что желал бы как можно скорее увидеть Орлова в своем дворце. Предположить тему предстоящего разговора труда не составляло — будущее. Союза, стархов, галактики…

Сведения, которые поступали от группы «Ворош», давали основания полагать, что вторжение домонов произойдет даже раньше, чем рассчитывали. Стандартный год… чуть больше. Тарсы готовились к срочной эвакуации.

Но этот вопрос, насколько бы остро он не стоял, еще терпел, а вот выходки Элизабет…

Прежде чем ответить, полковник окинул кабинет тяжелым взглядом… Не помогло… Все будущие ее ходы просчитывались «на раз», соответствуя худшему варианту развития событий.

А еще вспоминались слова Ровера: «Она — моя жена», и то чувство, что обожгло изнутри.

Вот ведь… сошлось. В одно время и в одном месте…

— Ранен Шаевский. — Голос прозвучал глухо, словно выдохся, протискиваясь через стянутую петлей глотку.

— Тяжело? — напрягся Орлов.

Взгляд Шторма метнулся, наводя генерала на не очень хорошие мысли…

Оправдывая его опасения, полковник ответил. Хрипло и сбивчиво:

— Использовали пули с гиурином, раньше чем через сутки в себя не придет.

— Скорповски?

— Нет, — через силу произнес Шторм. Эх, рано… еще бы немного… — Виктор не успел ничего сказать…

— … но тебе известно, чья это работа, — закончил Орлов за полковника. Слишком спокойно, чтобы в это поверить. — Судя по твоему виду, говорим мы сейчас об Элизабет.

Молчание был недолгим, но… красноречивым…

— Перехватил игру? — Генерал даже улыбнулся…

Будь, кто другой на месте полковника, предпочел бы застрелиться. Сам! Шторм лишь неоднозначно пожал плечами.

— А о последствиях подумал? — почти ласково продолжил Орлов, ничуть не смущаясь тем, что беседовать приходилось с самим собой.

Полковник повел головой, потом поднял взгляд на генерала…

— Подумал, — «перевел» тот увиденное в глазах друга. — И о том, что после такой глубины проникновения в оперативную разработку ее либо посадят на привязь, либо прикажут ликвидировать?

— Ей известны границы дозволенного, — высказался Шторм. Получилось небрежно, словно судьба Элизабет его совершенно не интересовала.

Орлов «сорвался» неожиданно. Для обоих:

— В отличие от тебя! Пацан!

— Николай…

— Господин генерал, полковник! Николаем я был для тебя до этого безрассудства!

Как ни странно, но Шторм после этой фразы даже несколько обмяк, расслабляясь. К тому же… безрассудства в том, что он делал, было значительно меньше, чем это могло показаться на первый взгляд.