Наталья Бульба - На круги своя

— Помню! — Прозвучало с хрипотцой. Он не просто помнил — едва ли не каждый день повторял те слова, сказанные вот в этом самом кабинете.

Рауле пришел сам. О том, что затеяли полковник с Искандером, Орлов в тот момент еще не знал, потому и о причине догадался значительно позже. Но тогда и смысла хватило.

Внутрь бывший жрец богини Судьбы не прошел, остановился у самой двери. Дистанцию держал всегда, мало кого подпуская к себе близко, но на этот раз действовал более демонстративно.

Заговорил он тоже сам, не дожидаясь наводящих вопросов.

— Господин полковник, — находящегося там же Орлова он словно игнорировал, — я сбросил вам код доступа к своему хранилищу. Когда я уйду, передайте все, что там находится, моему побратиму.

— Когда уйдешь? — возможно, впервые в своей жизни, Шторм не понял сказанного, с недоумением глядя на Камилла.

Тот ответил так же спокойно, как говорил и до этого. Вот только то, о чем он говорил…

— Моя богиня требует жертвы. Выбор невелик: либо я, либо… — он замялся, только теперь посмотрев на генерала, — либо Таши.

Орлов тогда непроизвольно вздрогнул, уже собирался высказаться, но Рауле продолжил:

— Моя жизнь ничто по сравнению с ее. То, что Таши предстоит сделать, настолько безмерно велико, что сама возможность умереть за нее станет для меня искуплением за все совершенные когда-то ошибки.

Камилл вышел, не сказав больше ни слова. А они остались, оглушенные признанием и… той силой, что, как тень Рауле, осталась в их кабинете.

Произошло это за тарканские сутки до того, как Наталья Орлова со своим экипажем отправилась в отпуск… на Гордон. Громить вольных.

Камилл последовал за ней.

— А еще помню, — в короткой паузе пережив все заново, закончил генерал, — что она — моя дочь. И на ее корабле находится мой внук. Пока что единственный.

Признать, что про подобную точку зрения на этот вопрос он частенько забывал, Шторм не успел. Уровень вызова «экстра» заставил экран связи вспыхнуть, открывая кусок оперативного зала:

— Господин полковник, — начал было дежурный, но заметив Орлова, тут же поправился: — господин генерал, срочное сообщение с «Дальнира».

— Что там?

Сердце Орлова неприятно екнуло… словно предупреждая.

Правда, было уже поздно.

— Сбой систем. Прыжок сор… Дальше, — вздохнул офицер, — невнятно. Можно предположить…

— Без предположений! — оборвал его Шторм, вырубил связь и только после этого посмотрел на своего бывшего командира. Произнес без тени сомнений: — Прорвется.

Орлов был готов с ним согласиться. Вот только…

Наташа была его дочерью и было… больно.

Продолжать разговор с Шураи смысла не имело.

Я не ошиблась с первым впечатлением, до сих пор помнила, как возникло это безотчетное доверие вопреки всему. Домоны, самариняне, пустые коридоры их крейсера, ненависть, обволакивающая тело и не дающая дышать, тело Рауле в пустом отсеке… Рядом с Шураи все это отступало, заставляя чувствовать себя сильной и… защищенной.

Промахнулась я в другом, посчитав, что этот не будет строить козни за спиной, а просто отшвырнет со своего пути. Впрочем, методы «отшвыривания» не обязательно должны иметь физическую форму.

— Тащить Искандера?

Тарас уже не только отвел тарса в его каюту, но и сменил облик, вновь став самим собой. Теперь сидел напротив, попивая тонизирующий напиток, чтобы избавиться от некоторой помятости и буровил меня взглядом.

Подняла голову, только теперь сообразив, что ИР, подстраиваясь под мое настроение, едва заметно глазу менял рисунок поверхности стола. Сейчас он был темно-серым с множеством мелких трещинок, за которыми проглядывал довольно замысловатый узор.

— Не знаю. — Чтобы выглядело «увереннее» еще и качнула головой. — Если только занять себя, чтобы не думать о том, что нас ждет.

Ангел даже наклонился вперед. Вряд ли ожидал подобной откровенности. Вот чем-чем, а своим беспокойством я с ним еще никогда не делилась. Да и не только с ним…

Мы были экипажем, но… продолжали оставаться сами по себе. Готовые отдать за другого жизнь, но при этом не способные расстаться с внутренней болью, которая у каждого была своей.

То ли я становилась старше, раз начала это осознавать, то ли… сказывалось влияние приемного материнства.

— Ты начинаешь меня пугать. — Довольная улыбка ангела нисколько не соответствовала его заявлению. — И еще…

Скорость, с которой он двигался, была непосильна для человеческого глаза, но командный интерфейс справился со своей задачей, продемонстрировав грациозность и стремительность его перемещения.

Многоликий… Шураи заставил меня посмотреть на Тараса с новой для себя стороны, только теперь отметив, что он всегда был разным — этого просто никто не замечал. Привыкли.

— И еще, — повторил ангел, словно догадывался о моих мыслях и спешил вернуть к действительности, пока я еще до чего не додумалась, — не сомневайся в себе. Никогда. — Следующую фразу он произнес уже от двери. — Ну, я пошел… За адмиралом.

Выйти он не успел. В голосе Костаса, зазвучавшем по внутренней связи, сквозило удовлетворение:

— Капитан, мы тут поработали с опережением…

Посмотрев на замершего ангела, задумчиво прикусила губу. С Искандером разговаривать не хотелось, но выбора не было. Пока мой навигатор мне его не предоставил.

— Веди его в командный, — приказала я Тарасу и добавила, уже для навигатора: — Иду. — Куда именно, тот должен был сообразить по контексту.

Встав, развернулась к дивану, протянула руки. Тимке особое приглашение было ни к чему: прыгнув, прижался ко мне, тихонечко заурчав.

В ответ Тарас, уже почти скрывшийся в коридоре, хмыкнул, а я, тяжело вздохнув, проворчала:

— Прикажу посадить на диету. Еще немного, удержать не смогу.

Опять урчанье, только теперь чуть более грозное.

— Еще не завтракал? А уже обед?! А тот кусок мяса, который я приносила? Ах! Перекус! — Понимая, что спорить бесполезно (не знаю, как Камиллу удавалось усмирять хищнический аппетит Тимки, но я устоять перед его напором не могла), вместо командного отправилась в пищеблок.

Когда все-таки добралась до мостика, там были даже те, кого увидеть не ожидала.

— Это что за бедлам? — грозно поинтересовалась я, передавая сытого и довольного звереныша тут же подскочившему Стасу.

Спор, который вели Костас и Хорс с одной стороны, и Антон с Джастином с другой, затих мгновенно.

— Капитан, тут…

Закончить помощнику я не дала, обернулась к стоявшему за спиной Сумарокова Искандеру:

— Я очень надеюсь, господин адмирал, что недовольство моими действиями вы будете выражать молча. — Заявить, что мои действия отдают самодурством, тому тоже не пришлось. — Антон, удалось что-нибудь… — я на мгновение задумалась, довольно отметив, что тишина в отсеке была основательной, — сломать?