Наталья Бульба - На круги своя

— Хорошо. — К чему относился его ответ, Искандер не счел нужным пояснить, оставив меня с сомнениями, что он было связан с его, а не моим планом. — Поделишься мыслями? — Он кивнул головой на мозаику экранов.

Отступать было некуда. Я выдвинула условие, скайл его принял. И теперь поздно гадать о том, что именно скрывалось за кажущейся покладистостью, лишь признать, что я и сделала.

— Мы слишком мало знаем о домонах. А о тарсах и того меньше. — Отошла к пилот-ложементу, но не села, продолжала стоять, глядя на передаваемые с ботов картинки и… не видя их. — Основания для моих подозрений — встреча Шураи и самаринянского жреца, которую мне довелось наблюдать, и тот… не страх — ужас, с которым самаринянин отступил, освобождая дарону дорогу.

— Ты не рассказывала об этом.

Ни удивления, ни сожаления… всего лишь констатация факта.

— О таком трудно говорить, — пожала я плечами. Не оправдываясь, просто объясняя. — Артосы, самариняне, тарсы… В том прошлом и этом настоящем есть что-то общее. Я не могу этого обосновать, но ощущение, что права, становится сильнее с каждым днем. И домоны, как связующее звено. То ли надзиратели, то ли палачи.

— Как думаешь, на что это похоже? — Искандер слушал меня, не перебивая, но как только я замолчала, заговорил сам. Но речь шла не о моих словах, о том, что творилось на экранах.

— На резервацию, — хмуро отозвалась я. — А поведение домонов — то ли на выходящую за все разумные рамки политику сдерживания, то ли на расовый геноцид.

— Жестко, — оценил сказанное мною Искандер, — но трудно возразить.

— Знаешь, — я чуть развернулась, чтобы увидеть его лицо. Не хватало той уверенности, которую он олицетворял, — мне даже страшно представить, зачем именно Шураи хотел нам это показать.

— Считаешь, что это может быть предупреждением?

Я — считала, вот только признаться в этом самой себе было практически невозможно.

— И что дальше, госпожа ашкер?

Дарил не был зол — то состояние, в котором он находился, не могло быть яростью, гневом, бешенством… Это была высшая степень недовольства, когда эмоции просто дохли перед холодным, отстраненным равнодушием, в котором единственной установкой были слова: «Я ее убью».

Относилась эта решимость не к Харитэ, хотя демон был не прочь начать именно с нее — эта женщина стала символом произошедших в его жизни перемен. Стоило признать, не самых лучших перемен. Не к Сдильме, несколько минут назад закончившей свой ультиматум брезгливой улыбкой — она, конечно, та еще тварь, но тут все в рамках звериных законов, когда если не ты, то… тебя.

Убить ему хотелось Таши, в очередной раз вляпавшуюся в головоломный хатч, который вполне был способен стереть ее в порошок. Тот факт, что ни его, ни Тараса рядом с ней не было, только усугублял ее участь.

— Совет ооры, — ответила домоница. Спокойно, словно это не ей демонстрировали «спасенных» Сдильмой капитана Орлову и двух выживших во время катастрофы членов ее экипажа. — У меня еще тридцать дней.

Машинально отметив, что Харитэ продолжает использовать в разговоре с ним более привычные ему понятия, спросил о другом:

— Надеетесь, что они воскреснут?

Та посмотрела задумчиво, потом улыбнулась. Едва заметно, самыми уголками губ.

— Таких чудес в нашей галактике еще не случалось, но все когда-то происходит впервые.

Уточнять, что именно она хотела сказать, но о чем все-таки предпочла промолчать, Дарил не стал, просто кивнул, принимая слова к сведению и, развернувшись, направился к выходу из ду-декера. Еще одна эпатажная выходка вряд ли могла что-либо изменить в их весьма неоднозначных отношениях, а рассыпаться в изысках желания не было. Впервые в жизни опасался, что может сорваться.

Выйдя из тамбура (телепортационные круги он предпочитал игнорировать, ощущая к ним иррациональное предубеждение), остановился, выбирая, куда направиться. Варианты были, но ни один из них ему не нравился.

Если действовать по правилам, он был обязан собрать всех членов делегации и сообщить им последние новости, будучи совершенно уверенным, что без известных лишь ему нюансов те вряд ли кого обрадуют.

Но ни минуты, ни часы в этой ситуации уже ничего не решали. Узнают остальные о провале миссии и «смерти» адмирала Искандера сейчас или чуть позже… результат будет тем же.

При подготовке гибель главы делегации рассматривалась. Как маловероятная, лишь предусмотреть все, что может произойти — всерьез о таком никто не думал. Исходя из регламента Дарил автоматически становился старшим, но без тех полномочий, которыми обладал бывший канир. Главное, на чем делался упор — безопасность, тут уж не до договоренностей.

Так что либо возвращаться в Белую и тогда, возможно, но отнюдь не обязательно, все начнется по новой, но уже с участием преемницы Харитэ, либо… им просто никогда не будет суждено увидеть свой дом. Такой исход тоже не стоило исключать.

— Вам помочь?

Дарил задумался настолько, что пропустил появление девушки-харка. Впрочем, ощущение присутствия было, вот только без примеси опасности, которая могла бы заставить отеагировать.

— Боюсь, что это уже невозможно, — глухо отозвался он, окинув ее быстрым, но равнодушным взглядом и развернулся к комунникационной шахте, приняв решение, куда именно направиться. Ему хотелось просто побыть одному, все остальное могло обождать.

— Вы ошибаетесь, — донеслось до демона чуть слышное, но Дарил даже не замедлил шаг.

Он не искал ни утешения, ни понимания. Все, чего хотел, оказаться рядом с Таши. Вот только вряд ли эта барышня могла ему в этом помочь.

Всего лишь маленькая уступка отцу, сумевшему убедить, что все для ее же безопасности… И ведь не обманул, но… Именно этой мелочи не хватило, чтобы Наталья оказалась на той стороне, а он… остался на этой. Предателем.

До каюты демон добрался окончательно озверевшим, сумев довести себя воспоминаниями до едва контролируемой ярости. Нужно было успокоиться, разобраться во всем, что ему было известно, прикинуть, оценить… хотя бы просто вернуть холодность рассудку, но… он просто позволял себе тянуть с этим, пока была такая возможность.

Такое бывало и раньше… Таши говорила: «Перебесись», словно знала его лучше, чем он сам, позволяя ему «сжечь» все наносное, чтобы остались лишь четкий, отрешенный от эмоций взгляд и способность мыслить внятно и отстраненно.

Как же ему не хватало того, чего было уже не вернуть…

Последние дни только прибавили Дарилу убежденности, что вся эта политика — не для него. Стархи, скайлы, люди… Оставшись без связующего звена, они начали напоминать тех самых пауков в банке, о которых поминала Таши, когда приходилось сталкиваться с подобным.