Наталья Бульба - На круги своя

Поднялся. Ради развлечения устроил короткий бой с невидимым противником.

Замер Тарас, когда почувствовал, что тарс стоит в нескольких шагах и смотрит на него. Медленно развернулся, наверное, впервые ощутив тоску. По Таши, по ребятам… Во всей этой огромнейшей вселенной было лишь одно место, куда он стремился — их корабль, и единственная женщина, ради которой готов был вернуться хоть с того света, если тот, конечно, существовал — его капитан.

— Вы были правы, дело только в дыхании.

Слайдер еще не закончил говорить, а Тарас уже заметил, как в его взгляде, направленном на него, появляется напряжение. Пытаться сообразить, что бы это значило, не пришлось, тарс объяснился сам. Правда, звучали его слова весьма неожиданно:

— Я вас чем-то обидел?

— Вы? — удивился Тарас, лихорадочно размышляя на тему причин для подобного умозаключения. Стоило с сожалением признать, что за ту короткую паузу, которую ему предоставил тарс для раздумий, ни одной так и не нашлось. — Нет. — Прозвучало не столь категорично, как бы хотелось, но иначе не получилось. Логика вывода буквально ставила в тупик.

— Вы закрылись от меня, словно мое присутствие рядом вам неприятно. — Голос Слайдера воспринимался безразличным, но не для Тараса, который различал не злость, как можно было ожидать, а… искреннее огорчение.

Ангел точно чего-то не понимал, и это что-то стояло как раз перед ним.

Интересно, Таши с ними так же… мучилась?!

— Вы об этом… — вроде как с облегчением вдохнул Тарас. — Это всего лишь беспокойство.

Эффект от его заявления оказался прямо противоположным ожидаемому. Мысль о том, что этот опыт может оказаться весьма полезным, возникла как раз в тот момент, когда «заледеневший» тарс произнес сакраментальное:

— Моего слова вам недостаточно?

Утверждать, что Слайдер все не так понял, Тарас не стал, ответил совершенно спокойно, надеясь, что во внутренних установках этого конкретного тарса он не ошибся:

— Нет. Я — капитан, он — член моего экипажа.

Не ошибся. «Ожил» Слайдер мгновенно:

— Вы так говорите…

— А еще утверждаете, что присутствовали на допросах, — тут же парировал Тарас, бросив быстрый взгляд на выход из тренировочного. Начинать претворять в жизнь план среди такого количества глаз… слишком прямолинейно, Таши бы такого никогда себе не позволила. Если только в том прошлом, что отдавало ностальгией… Перевозчиками они больше не были, а что такое честь офицера она знала. — «Легенда» — мой первый корабль. Пока жив он…

— Идемте, — не дав Тарасу закончить, решительно потребовал тарс и первым направился к терминальному кругу.

— Подождите, — окликнул его Тарас, не двинувшись с места. Нет, он, конечно, был рад, что добился своего так быстро, но… Кроме того, чтобы попасть к Дюше, ему нужно было кое-что еще. — Я бы хотела переодеться и… — чуть смущенно заметил он, когда тарс остановился и оглянулся, — принять душ.

— Зачем? — в очередной раз удивился Слайдер, едва не вызвав у Тараса истерический смешок.

Бедная Таши, будь она на его месте, уже бы озверела.

— Ну, — пожал он плечом, — от меня пахнет потом…

Ангел ожидал чего угодно, но все равно не угадал. Тарс вернулся, остановился в шаге, глубоко вдохнул, посмотрел на него, в очередной раз не скрывая удивления.

— У вас прекрасный гормональный фон и терморегуляция. Вы можете гордиться своим телом.

Чем Тарас точно мог гордиться, так это самообладанием. Вряд ли Таши доводилось слышать подобные комплименты.

— Риск считаю неоправданным, операцию не санкционирую.

Я готовилась к чему угодно, но только не к этим словам, и теперь смотрела на Искандера, все еще надеясь, что ослышалась. Но чем дольше становилась пауза, тем отчетливее я понимала их смысл и… свою ошибку.

Не оправдывало и то, что, судя по застывшим лицам остальных, заблуждалась не я одна.

Мы собрались в кают-компании «Дальнира». Харитэ, Шураи, еще один домон, представленный ашкером, как Лендирг, и вызвавший у Дарила пренебрежительный оскал, адмирал, Таласки и я. Тимка от участия в нашей компании отказался и смылся к Юлу. Теперь я ему завидовала.

— Господин адмирал! — Подниматься нужды не было, я и так стояла. А он сидел. Холодный, неприступный, безжалостный. Предупреждение и… огонь на поражение. — Там мои люди.

— Ваша задача, капитан Орлова, состояла в обеспечении безопасности миссии. Вы с нею справились. Все остальное — издержки нашей профессии.

— Издержки?! — скривилась я, удивляясь, откуда только взялась выдержка продолжать этот разговор. — Ангел, которому я обязана жизнью, Дюша, у которого она только начинается, Хорс… Они — издержки?

— Капитан Орлова, — его спокойствие отдавало безразличием, — вы забываетесь!

Он был прав… Я — забывалась, продолжая помнить его совершенно другим. Надежным, справедливым, знающим, что такое долг и… честь.

— Господин адмирал, — попыталась я зайти с другой стороны, — это — бесчестье не только для меня, но и для нашей службы! Сомневаюсь, что известие о том, как мы бросили ребят, поднимет моральный дух тех, кто каждый день рискует своей жизнью!

Я уже шипела, но все еще держалась в рамках приличий. Впрочем, ничего другого мне и не оставалось. С его точки зрения он был прав. С моей — я. И… ничего более. Если, конечно, не знать, что именно скрывалось за его правотой.

— Этот вопрос больше не обсуждается, «Дальнир» возвращается из небытия. — На этот раз его бесстрастность отдавала скорее усталостью, чем удовлетворением. — Госпожа ашкер…

— Господин адмирал, мы могли бы поговорить наедине? — сделала я еще одну попытку спасти положение.

Барьеры самообладания звенели, грозя разнести здесь все в клочья. Если мне придется задать тот вопрос, что готов был сорваться у меня с губ, я предпочла бы сделать это без свидетелей. Не столько ради себя — спасая его репутацию.

— Если у вас есть иные аргументы, которые могут изменить мое решение, вы можете…

Это был конец! Дарил и на этот раз не ошибся, заметив, что Искандер моего демарша так не оставит. Тот мог снисходительно относиться к некоторым моим шалостям, пока мы были вместе — пресловутое отношение скайлов к своим женщинам, но разрыв и моя… связь с Шураи, которая для адмирала вряд ли осталась секретом, изменит все кардинально.

Я не согласилась с ним… Зря!

— Чего ты хочешь? — сквозь стиснутые зубы прорычала я, чувствуя, как захлестывает сознание яростью. Мне было все равно… Нет! Мне не было все равно. Горечь, что чернотой заливала душу, была ядовитой.

Обида, разочарование, понимание, что это я, именно я, а никто другой отправила парней на смерть, невозможность поверить в то, что существо, которое я считала эталоном чести, способно так жестоко мстить… все это перемешалось, убивая надежней, чем та петля на моей шее.